Езжайте без меня, я догоню.

Быть может…

Я не уверена…

Нет желания…

Прошло несколько дней.

– Привет, Жюли. Я вас не отвлекаю?

– Я сижу в кресле с хорошей книгой.

– Замечательно. Я звоню вам, чтобы узнать, не будете ли вы свободны сегодня вечером, чтобы перекусить со мной где-нибудь.

– К сожалению, у меня уже назначена встреча.

– А…

В голосе Ромэна послышалась нотка разочарования, что не ускользнуло от внимания Жюли.

– В первую субботу месяца я всегда ужинаю с подругой детства. Это традиция, которой мы можем изменить только в случае возникновения обстоятельств непреодолимой силы.

– Не оправдывайтесь, ничего страшного.

– Вы не слишком разочарованы?

– Я разочарован, что вы уже заняты, но рад узнать, что не являюсь для вас «обстоятельством непреодолимой силы».

Жюли улыбнулась.

– А если бы я предложил вам прогулку в горы каждое первое воскресенье месяца, чтобы устранить последствия ужина в первую субботу, это могло бы стать неизменной традицией?

– Почему бы нет?

– Тогда попробуем завтра?

– Э-э-э… ну давайте! – согласилась застигнутая врасплох Жюли.

– Я заеду за вами завтра в десять и позабочусь о пикнике, годится?

– Пикник в такую погоду?

– Завтра обещают великолепное солнце. Прихватите теплый свитер, остальное я беру на себя.

– Договорились!

– Тогда до завтра, Жюли. Хорошего вечера.

Какая чуткость! Он не спросил, все ли в порядке. Он отлично знает, что не в порядке и что Жюли совсем не хочется говорить об этом по телефону.

Ромэн предпочитает действовать и прекрасно придумал, как поправить ей настроение. Он знал, что горы творят чудеса и благотворно действуют на Жюли. Однажды, когда он делал массаж Людовику, она сама об этом сказала.

В восемь часов Жюли проснулась от солнца, ласкающего ее подушку. Как и предполагалось, небо благоприятствовало прогулке в горах. Уже хорошо.

Она потянулась, отложила игрушку Люка – одну из тех, которые сохранила, – и пошла в кухню перекусить. Ей не хотелось долго валяться в постели. Чтобы пропала припухлость век и разгладилось осунувшееся лицо, требовалось время.

Без двух минут десять Жюли услышала, как по гравию двора шуршат шины. Вряд ли это пациент. Сегодня воскресенье. Это был «триумф»[15]. Ромэн припарковался возле дома и вышел из машины. Жюли постучала в стекло, улыбнулась, помахала ему и подхватила рюкзак. Вещей в нем было мало, ведь заботы о пикнике Ромэн взял на себя, – только бутылка воды, свитер, ветровка и запасные носки.

Они обнялись.

– Вы поразительно пунктуальны!

– Просто я предусмотрителен. Не люблю заставлять себя ждать. К тому же день выдался такой хороший.

– Куда мы едем?

– Это сюрприз! В горы. Больше я ничего не скажу. Вы в форме? Предстоит много пройти пешком!

– Так даже лучше, мне пойдет на пользу. А что, ремней безопасности нет? – спросила Жюли, усевшись в машину и пытаясь пристегнуться.

– В такой древней колымаге в них нет смысла. Если машина перевернется, пристегнут ты или нет – мало не покажется.

– Может, возьмем мою?

– Положитесь на меня. Я не испытываю ни малейшего желания покалечить ее, а уж тем более вас…

Жюли смотрела, как он включает зажигание, и покорно сняла ручной тормоз, находящийся со стороны пассажира.

Ей казалось, она принимает участие в съемках клипа Джонни Холлидея образца шестидесятых годов.

Приятно пахло искусственной кожей. Машина тускло поблескивала, как старая мебель. В ней чувствовалась история. Да еще этот запах моторного масла.

– А она надежна? Особенно на горных виражах?

– Она надежна во всем.

– Во всем?

– Ладно, вам я скажу. Она относительно надежна, но на световые годы отстает от современных машин, которые прощают почти все ошибки своих водителей. Кроме разве что абсолютного их кретинизма.

– Но вы же не такой.

– Спасибо, Жюли.

– Значит, она не очень надежна.

– Скажем так: у нее прочный задний мост, на котором жестко закреплены оба задних колеса. У современных автомобилей независимые подвески. Одно колесо сталкивается с ухабом, остальные три живут своей жизнью. Здесь – яма или ухаб, и машину может занести. Так что если к тому же скорость слегка превышена или дорога мокрая…

– Вы правда не хотите взять мою?

– Здесь не так спокойно и безопасно, как в современных тачках, но это ничего. Просто на поворотах приходится вручную держать направление, как в санях…

– Так ведь можно буквально коснуться земли…

– Можно. В общем, не знаю, как у вас, а у меня получается.

– У меня тоже! – сказала Жюли, просто высунув руку в окно и подобрав с дорожки несколько камешков.

– Если она заглохнет, вы сможете толкать.

– А что, есть вероятность, что она заглохнет?

– Да нет! Я за ней постоянно ухаживаю, пылинки с нее сдуваю. Она гораздо надежнее, чем многие современные модели, где все на электронике.

– И давно она у вас?

– Это автомобиль пятьдесят девятого года. Он принадлежал моему отцу. Его самая первая машина. Он отдал ее мне, когда я получил диплом кинезитерапевта.

– А до какой скорости она может разогнаться?

– До ста шестидесяти. Но на ста тридцати скорость уже пьянящая, потому что брюхом мы почти касаемся земли.

– У вас демонстрация не предусмотрена?

– Не сегодня. Сегодня будем ходить пешком.

– Эти ретроавтомобили такие длинноносые. Как насчет обзорности?

– Обзорность как раз даже лучше.

– А как же вы ее обслуживаете?

– А руки мне на что? – улыбнулся Ромэн.

Остаток пути они молча слушали диск Трейси Чэпмен. Удобно, когда вкусы совпадают. Впрочем, Жюли отметила несоответствие между старой машиной и автомобильным CD-плеером.

– Я мастер на все руки. Этой машиной я пользуюсь каждый день. И мне нравится по дороге на работу слушать новости. Кстати говоря, если я слушаю музыку, то на скорости больше пятидесяти километров в час надо усиливать звук.