litbaza книги онлайнДетективыЧерные очки - Джон Диксон Карр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 56
Перейти на страницу:

Это приводит нас к еще одной характерной черте отравителя: его невероятному тщеславию.

Эта черта есть у всех убийц, но у отравителей она развита особенно сильно. Они гордятся своей сообразительностью, своими способностями, внешностью, манерами. Почти каждый из них считает себя незаурядным актером – и многие действительно ими были: Притчард, открывающий гроб, чтобы в последний раз поцеловать губы своей отравленной жены; Карлайль-Харрис, обсуждающий со священником вопросы связи между наукой и религией по дороге к электрическому стулу; возмущение, разыгранное Пальмером в момент его ареста: нет числа этим театральным сценам, и корень их лежит в тщеславии.

Это тщеславие может и не проявляться внешне. Отравитель может быть кротким человеком с голубыми глазами и лицом ученого, как адвокат Герберт Армстронг, убивший жену и пытавшийся с помощью мышьяка ликвидировать своего конкурента. Тем сильнее это тщеславие прорывается наружу во время допросов или на суде. И ни в чем не проявляется тщеславие мужчины-отравителя сильнее, чем в его власти (или в том, что кажется ему властью) над женщинами.

Все они обладали или верили, что обладали, такой властью. Была она у Армстронга; Уэйнрайт, Пальмер и Притчард пользовались ею, совершая свои преступления. Даже косой Нейл Кри верил, что она у него есть. Она выступает рядом с самодовольством и непрерывным хвастовством, лежащим в основе всего, что они делают. Трудно придумать более гротескное зрелище, чем то, которое представлял во время суда Жан Пьер Ваккер – отравитель из Байфлита, посылавший вокруг обольстительные улыбки, поглаживая свои сальные бакенбарды. Ваккер отравил стрихнином хозяина гостиницы, твердо веря, что донжуанские способности помогут ему завоевать жену жертвы – разумеется, вместе с гостиницей. После оглашения приговора его пришлось тащить волоком, в то время как он кричал: "Je demande Justice" и, весьма вероятно, и впрямь считал, что с ним поступили несправедливо.

По сути дела, мы видим, что все эти отличные парни убивали ради денег.

Не спорю, Крим был исключением, но он был психически болен и его безумные претензии нельзя принимать слишком всерьез. Однако в основе преступлений всех остальных лежала жажда денег, жажда добиться более удобного места в жизни. Даже когда кто-то из них убивал свою жену или любовницу, он делал это потому, что та стала препятствием для его таланта, служила помехой к тому, чтобы найти другую, более богатую. Если бы не она, он мог бы жить припеваючи, мог бы стать выдающейся личностью. Каждый из них считает себя центром вселенной, перед которым весь мир в долгу. А потому любой, ставший для него препятствием, – жена, любовница, тетка, сосед, просто какой-нибудь Джон Смит – должны умереть. Это изъян в их мозгу, и вы согласитесь, что такой же изъян мы наблюдаем в мозгу убийцы из Содбери Кросс.

Майор Кроу, задумчиво глядевший в огонь, кивнул и проговорил, обращаясь к Эллиоту:

– Это верно. Вы это доказали.

– Да, сэр. Полагаю, что так.

– Все, что ни делал этот мерзавец, только увеличивает мое желание увидеть его на виселице, – сказал майор. – Даже сама причина, по которой он потерпел поражение, если я правильно ее понял. Вся его затея провалилась потому, что...

– Она провалилась потому, что он хотел опровергнуть всю историю криминалистики, – закончил доктор Фелл. – А это, поверьте мне, не удавалось еще никому.

– Одну минутку! – воскликнул Боствик. – Тут я что-то вас не понимаю.

– Если, у вас когда-нибудь возникнет искушение совершить убийство с помощью яда, – невероятно серьезно проговорил Фелл, – запомните следующее: из всех форм убийства труднее всего безнаказанно отравить человека.

Майор Кроу удивленно посмотрел на доктора и запротестовал:

– Послушайте, вы хотели сказать "легче всего", не так ли? Вы сами знаете, что я – человек, не слишком склонный к фантазиям. Однако по временам я спрашиваю себя... ладно, так уж и быть, сознаюсь – о чем! Каждый день вокруг нас умирают люди – предполагается, что естественной смертью, свидетельство врача и все такое прочее... но кто знает, причиной скольких из этих смертей является преступление? Мы этого не знаем.

– Ох! – воскликнул доктор Фелл и глубоко вздохнул.

– Что означает ваше "ох"?

– Означает, что я не один раз слышал уже об этом, – ответил доктор. – Быть может, вы правы. Мы этого не знаем. Я хочу лишь подчеркнуть: мы этого не знаем. А в результате логика вашего рассуждения становится настолько странной, что голова кругом идет. Предположим, в вашем графстве за год умирает сто человек. Вы туманно подозреваете, что некоторые из них могли быть отравлены. И только потому, что у вас возникло такое подозрение, вы утверждаете, что отравлять людей – дело легкое. То, что вы говорите, не исключено; быть может, кладбища отсюда и до Огненной Земли полны трупов, взывающих об отмщении, но, черт побери, нужны какие-то доводы, прежде чем утверждать, что это правда!

– Ладно, а какие же доводы говорят в пользу вашего утверждения?

– Если проанализировать, – очень мягко проговорил Фелл, – те единственные случаи, которые мы можем использовать для доказательства – я имею в виду случай, когда в трупе были обнаружены следы яда – легко видеть, что совершить отравление безнаказанно чрезвычайно трудно – почти всегда убийцу удавалось обнаружить.

Я хочу сказать, что убийца тут по самой своей природе обречен с самого начала. Он не может, просто не в состоянии остановиться. Успешно отравив один раз, он продолжает отравлять без устали вплоть до рокового конца. Вспомните список, который я вам приводил. Он говорит сам за себя. Вы или я можем застрелить, заколоть кинжалом или задушить человека, но никто из нас не играется непрерывно с блестящим револьвером, сверкающим новеньким кинжалом или дубиной. А это ведь именно то, что делает отравитель.

С первого же шага он рискует. Обычный убийца рискует однажды, отравитель же идет на тройной риск. В отличие от выстрела или удара кинжалом, работа отравителя не кончается на том, чтобы дать жертве яд. Ему необходимо не допустить возможности того, что жертва проживет достаточно долго, чтобы разоблачить его: большой риск. Ему необходимо доказать, что он не имел ни возможности, ни причины отравить жертву: смертельный риск. И наконец ему необходимо раздобыть яд, не оставив при этом улик... быть может, самый большой риск из всех трех.

То и дело повторяется все та же невеселая история. Некто Икс умирает при подозрительных обстоятельствах. Известно, что у Игрек были причины желать смерти Икс и была возможность его отравить. При вскрытии обнаруживают яд. Теперь достаточно установить факт покупки яда мистером Игрек и как неизбежное следствие дальше будет арест, суд, приговор и последняя прогулка в тюремный двор на рассвете.

Так вот, наш друг из Содбери Кросс знал все это. Для этого не нужно быть знатоком криминалистики, достаточно читать газеты. Однако, зная все это, он решил создать такой план убийства, который позволил бы избежать риска всех трех видов при помощи, так сказать, тройного алиби. Он попытался сделать то, что не удавалось еще ни одному преступнику. И он потерпел поражение, потому что достаточно интеллигентный человек, как любой из вас, способен проникнуть в каждую деталь его тройной ловушки. А теперь разрешите показать вам одну вещь.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?