Только собрав вместе всю силу воли, я не позволила себе оглянуться. Буду теперь убеждать себя, врать себе, что это скрипела какая-то другая калитка…

Мы отправились прямиком ко мне. Мамы дома не было, я переодела брюки, забросив испачканные под ванну. Потом мы уселись на кухне пить чай, и я рассказала Лильке о жуткой утренней встрече.

– Да, – кивнула та. – Помнишь, я тебе говорила – тогда за Ладой приходили мать и бабка этого придурка, а с ними еще какой-то мужчина, молча стоявший сзади. Мы про него совсем забыли. Наверное, это он и был.

– Наверное, – сухо ответила я.

– Ника, ты, видно, просто очень испугалась, вот тебе и показалось – руки эти длинные и все такое…

– Может, и показалось.

– Главное – что все хорошо закончилось! В смысле – хорошо для нас! – засмеялась Лилька.

– Ага.

– Да что ты какая-то… отмороженная? В каких облаках витаешь? Все хорошо, Ника, все снова хорошо!

Да, хорошо, просто отлично. Утром и я так считала, но теперь… Все будет хорошо для Лильки и ее семьи, но никак не для меня.

Лилька тем временем покосилась за окно, где уже порядком стемнело.

– Да что такое, Ника, чего ты боишься? – продолжала допытываться она. – Ты что-то от меня скрыла? Нам грозит еще какая-то опасность?

– Я рассказала тебе все, что знала, – честно ответила я. – И думаю, тебе и твоей семье ничего больше не грозит.

– Я, наверное, пойду, – боязливо поежилась она. – Темно уже. Ты меня не проводишь?

Проводив Лильку до дороги, я зашагала обратно. Какой все же хмурый и неприветливый наш поселок. То ли дело в центре, где мы с мамой раньше жили! Там везде горели фонари, трасса днем и ночью была оживленной, на улицах допоздна сновали прохожие, круглые сутки бурлила жизнь… Впрочем, там она и сейчас бурлит. Когда мы решили переехать в этот окраинный район, все соседи вертели пальцами у виска. С одной стороны, конечно, хорошо, что мы их не послушали. Здесь моя жизнь резко изменилась к лучшему – я нашла хороших друзей, школа по сравнению с прежней просто курорт, наконец, здесь я встретила Вилора… Но с другой стороны, как же тут бывает порой мрачно и неуютно, особенно по вечерам. На улицах пусто, редкие фонари, в которых еще уцелели лампочки, теряются в кронах старых густых деревьев, из-за чего после захода солнца в этих дворах и вовсе мрак. К тому же все окна с наступлением темноты глухо завешиваются плотными, едва пропускающими свет шторами. Люди словно отгораживаются от чего-то…

Странно, раньше я об этом редко задумывалась, просто старалась поскорее пробежать через несколько темных дворов до своего дома, глядя по сторонам и прислушиваясь лишь для того, чтобы не нарваться в темноте на какую-нибудь гоп-компанию. Но сегодня я боялась совсем не хулиганов, а… сама не знаю чего. Взяв себя в руки, я бегом пронеслась через эти дворы и перешла на шаг лишь у своего дома.

Возле нашего подъезда исправно горел фонарь в обрамлении голых веток пирамидального тополя. Я подошла поближе и сунула руку в карман за ключами от подъезда. Но в кармане обнаружилась только дыра, и никаких ключей. Выходило одно из двух – либо они провалились за подкладку, либо вообще потерялись. Я похлопала по подкладке – что-то зазвенело, кажется, все же ключи. Пришлось скособочиться, приступая к процедуре извлечения. Лицо мое при этом оказалось повернуто к фонарю, и тут я увидела…

Готова утверждать, что я в здравом уме. Ветки тополя, прямые, устремленные вверх, вдруг закачались, зашевелились, а потом стали двигаться в разные стороны, извиваясь, словно щупальца спрута, переплетаясь между собой. И сам тополь, пирамидальный, прямой, как свеча, стал медленно наклоняться в мою сторону! А две толстые и длинные ветки ожившего дерева неожиданно поползли вниз и потянулись прямо ко мне. Я даже успела заметить, что оканчиваются они не прутиками, а двумя узкими, бледными ладонями…

В такие моменты кто-то теряет голову, а кто-то, наоборот, действует быстро и правильно, чему потом сам удивляется. В мгновение ока я извлекла ключи, открыла дверь подъезда, захлопнула ее за собой и понеслась вверх по лестнице.

– Что случилось? – удивилась мама, когда я влетела в квартиру.

– Да там… ничего, – пробормотала я.

– И все же?

Вместо ответа я прошла на кухню и осторожно выглянула за штору. Тополь стоял спокойно, как и положено всякому приличному дереву, чуть качаясь от ветра, но не более того.

Мама расценила все по-своему и встревожилась:

– Хулиганы пристали?! Сколько раз я тебе говорила – не выходи одна в потемках!

– Нет, никаких хулиганов, – ответила я. – Просто… мне показалось, что на дереве сидит какая-то большая зверюга.

Мама отодвинула штору и выглянула.

– Нет там никакого зверья, тебе показалось. Или ты чего-то недоговариваешь. – Тут она подозрительно прищурилась. – Кулон твой не нагревался?

– Нет! – осенило меня. В самом деле, сторожевой знак никак не отреагировал на происходящую чертовщину, и это было более чем странным. Я что же, сошла с ума? Или кулон вдруг потерял свою силу? Помнится, Вилор говорил, что силу знак потеряет, если владелец позволит надеть его кому-то другому. И новому хозяину он достается только после смерти старого, никак иначе. Но ведь я никому не давала его надевать, даже не снимала. Почему же тогда?

– Спать надо ночью, а не в Интернете сидеть! – сделала свой вывод мама. – Смотрите всякие страсти-мордасти, а потом мерещится черт знает что. Как будто в жизни мало ужасов!

А ведь мама, пожалуй, права. За последние сутки я действительно насмотрелась вдоволь ужасов, причем вовсе не в Интернете. Может, это мои взвинченные нервы со мной такие шутки шутят, кто знает…

Весь вечер я старалась думать о хорошем, гоня от себя прочь плохие предчувствия. Позвонила Лильке и с удовольствием проболтала с ней полчаса о всякой всячине, совершенно не касаясь недавних проблем.

Среди ночи я встала – ужасно хотелось пить. Не до конца проснувшись, побрела в сторону кухни, но, как истинная лентяйка, до кухни не дошла, а свернула в ванную, которая была ближе. Света я, разумеется, включать не стала, а привычно нашла в темноте кран и утолила жажду. Собираясь выйти из ванной, я неожиданно вступила босой ногой во что-то мокрое. Это еще что такое? Я высунула руку и включила все же свет. Посреди пола красовалась довольно большая лужа воды, почему-то зеленоватого цвета. Откуда она здесь взялась? Когда мы ложились спать, ее не было. Да и… Стоп! Как могло случиться, что я дошла до крана, не вступив в нее?

Может быть, прорвало трубу? Но нет, трубы, шедшие вдоль стены, оставались целыми и сухими.

Я заглянула под ванну. Так, белый кафельный пол, тазик для белья и что-то темное в углу от стены. Я наклонилась поближе, силясь рассмотреть это темное… как вдруг оно шевельнулось! Что-то быстро задвигалось, и ко мне из-под ванной потянулись две черные конечности. Я отскочила к выходу, но неожиданно ударилась в закрытую дверь. Причем закрыта она была снаружи! Я ударила в нее ногой так, что хлипкий шпингалет с той стороны запросто бы сломался, однако этого не произошло. Казалось, передо мной не дверь, а каменная стена.