— Вот как? — разочарованно протянул Локи, явно недовольный тем, что Ларссон его опередил. — А я так понял, что ты ещё не разбирал записи.

— От начала до конца, разумеется, нет. Не было ни времени, ни желания. Тару я вычислил логическим путём. Прикинул, что девочке не больше девяти, иначе бы Велиал отправил её в школу вместе с Герти, для пущей верности. С другой стороны, и моложе она быть не может — ведь тогда её не примут и на следующий учебный год.

— И в самом деле, — согласился Локи. — А я ограничился лишь нижним возрастным пределом. До первого твоего аргумента не додумался, хотя он очевиден.

— В записях сказано, — продолжал Ларссон, — что Тара с супругами Вольц живут на Фрисланде. Я смотрел по карте — это недалеко.

— Скорее всего, там их уже нет, — заметил Локи. — Они наверняка переехали.

— Ты успел навести справки? — удивился Ларссон.

— В этом не было необходимости. Всё здесь. — Он постучал пальцами по папке. — Я прочитал эти мемуары от корки до корки. В предпоследней главе вскользь упомянуто, что Велиал собирается назначить Герберта Вольца смотрителем инфернального туннеля на Эрендале. По всей видимости, это назначение состоялось уже после смерти МакГрегора.

«Ценная информация, — подумал Ларссон. — Де Каэрдену скажу, что сам это вычитал…»

— Эрендаль, — повторил он вслух. — Что-то знакомое.

— Одна из самых густонаселённых Граней архипелага, — подсказал Локи. — Если не ошибаюсь, пятая по значимости. Примерно неделя пути отсюда.

— А куда ведёт тамошний туннель?

— Понятия не имею. В записях МакГрегора об этом нет ни слова, а сам я прежде не слышал об эрендальском туннеле. Вообще-то Хозяева должны ставить друг друга в известность о новых туннелях, но Велиал часто пренебрегает этим правилом.

— Значит, — подытожил Ларссон, — буду искать Тару на Эрендале. Но сначала всё же заеду на Фрисланд — а вдруг Велиал передумал, и Вольцы по-прежнему живут там.

— Только будь осторожен, — предупредил Локи. — Слуги Велиала рыщут повсюду. Думаю, лучше выждать — пусть он решит, что ты убрался из Торнинского архипелага. В конце концов, девчонка сможет попасть в школу не раньше января, когда начнётся новый учебный год. А за это время мы придумаем сотню способов, как разделаться с ней.

Ларссон решительно покачал головой:

— Нет, я не стану её убивать. Она же ещё ребёнок.

— Детёныш Велиала, — уточнил Локи.

— Пусть так. Но всё равно ребёнок.

Локи внимательно посмотрел на него:

— И что же тогда с ней делать?

— Что-нибудь придумаю, — твёрдо сказал Ларссон. — Но обойдусь без детоубийства.

Внезапный отъезд Гидеона Викторикса прошёл почти незамеченным. В школе к нему относились с уважением, но особой любовью он не пользовался — ни среди учеников, ни среди учителей, — так что его отсутствию никто не огорчался. А многие старшеклассники даже откровенно радовались, что семинары по основам мироздания и бытия теперь ведёт Андреа Бреневельт. Хотя она была не менее требовательна, чем Викторикс, зато не в пример лучше ладила с детьми и куда больше нравилась им.

Сам же Марк испытывал по поводу нового назначения Андреа двойственные чувства. Ему очень не хватало её общества на занятиях со старшими учениками; но с другой стороны, для него это было повышением — ведь теперь он стал ответственным за практикум по общей магии и получил право решающего голоса при составлении учебных планов (сообразуясь, конечно, с теоретическим курсом, который дети проходили параллельно с практическими занятиями).

Время от времени к нему на уроки заходил Ильмарссон и по десять-пятнадцать минут молча наблюдал за его работой. Марка это ничуть не смущало, и он вёл занятия как обычно, без оглядки на главного мастера. А ученики в присутствии Ильмарссона становились ещё более прилежными и исполнительными, так что краснеть за них ему не приходилось.

Единственное, что беспокоило Марка в первые дни его работы в новом статусе, это поведение Герти. Она была молчалива, угрюма, целиком погружена в собственные мысли, на занятиях делала только то, что ей говорили, не проявляя, против обыкновения, ни малейшей инициативы. Несколько раз Марк пытался потолковать с ней по душам, однако Герти, которая раньше всецело доверяла ему, моментально замыкалась в себе и на все его расспросы отвечала уклончиво.

Впрочем, продолжалось это недолго, лишь до конца недели. За выходные Герти снова стала сама собой, к ней вернулась прежняя жизнерадостность, и уже в понедельник она была очень активна, всеми силами стремилась показать себя с лучшей стороны, заработать наивысшую оценку. А после урока осталась помогать Марку с инвентарём, весело болтала и вообще казалась самим воплощением беззаботности.

Довольный, что у Герти всё наладилось, Марк поостерёгся спрашивать её, в чём причина такой резкой перемены. Однако долго гадать об этом ему не пришлось — всю нужную информацию он получил от Абигали Ньердстрём, которую повстречал в коридоре, когда шёл на обед. Девушка сама завела речь о Герти, воспользовавшись этим как предлогом, чтобы поболтать с Марком.

— Герти ещё вчера стала нормальной, — сообщила Абигаль. — С утра, как только проснулась. И знаете, я ошибалась насчёт неё и мастера Викторикса. Это было всего лишь совпадение.

— Я же говорил тебе, — пожал плечами Марк. — Наверное, она поссорилась со своим приятелем. А теперь помирилась.

Абигаль энергично мотнула головой:

— Они не ссорились. Просто он уехал, а Герти из-за этого грустила. Оказывается, она бегала на свидания с посторонним парнем, не из нашей школы.

Марк кивнул:

— Я так и думал. Это объясняет, почему она испугалась, когда к вам в комнату заглянул главный мастер. Видно, решила, что накануне вечером он видел их вместе и теперь пришёл её отчитать… Так, значит, Герти призналась тебе во всём?

— Нет, она и дальше играет в молчанку. Но я слышала… — Абигаль умолкла, колеблясь. — Ай, ладно, вам я могу рассказать. Прошлой ночью… то есть, не этой, а с субботы на воскресенье, я проснулась от того, что Герти говорила во сне. Вернее, с кем-то разговаривала. По-настоящему разговаривала — это было совсем непохоже на сонный бред. Вы можете подумать, что я много фантазирую, но мне кажется, что это был реальный разговор с реальным человеком.

— С её приятелем?

— Не с ним, с кем-то другим. Но говорили о её парне — если я не ослышалась, его зовут Эйнар. Я так поняла, что Герти почему-то волновалась за него и очень переживала, что он больше к ней не вернётся. Видно, тот человек, который беседовал с ней, сумел успокоить её, потому что утром она проснулась в хорошем настроении и больше не тосковала.

— Гм, интересно, с кем она могла говорить?… Кстати, а как она его называла?

— Да вроде никак. Хотя я могла не расслышать — ведь Герти говорила не очень разборчиво, часто я совсем не понимала её слов. Но одно могу сказать точно: её собеседник был настоящий, а не плод воображения. Может, кто-то связался с ней мысленно, а она не проснулась и беседовала с ним сквозь сон. Или… — Тут Абигаль понизила голос, даром что коридор был пуст. — Или Герти получила послание.