— Ничего страшного, — успокоил ее сэр Гарри, — не так уж это важно. Ведь это же не вопрос жизни или смерти.

От этих слов в синих глазах лорда Гарри появился несколько странный блеск, который, впрочем, тут же погас. Сэр Гарри с подозрением оглядел друга:

— А ну, посмотрите мне в глаза, лорд Гарри! Уж не собираетесь ли вы драться на дуэли? Если так, то это неостроумно. Это никуда не годится. У моего зятя есть излюбленная шутка на эту тему. Он говорит, что закажет себе завтрак из моих потрохов, если я ввяжусь в это дело и меня убьют. Такие слова у кого угодно отобьют охоту драться на дуэли.

Видимо, этот разговор навел сэра Гарри на мысли о маркизе де Оберлоне, а также из ряда вон выходящей истории, услышанной им поутру от мистера Скаддимора — о посещении Мелисанды накануне вечером. Сэр Гарри побледнел.

— Конечно, нет. Я не собираюсь делать этого, Гарри. — Хэтти поспешила отвести взгляд от его проницательных глаз и с готовностью позволила служителю помочь ей надеть пальто. Памятуя, что Джек и Луиза собирались назавтра с утра уехать из дома, она решила позвать его к себе в гости.

— Послушайте, Гарри, почему бы вам вместе со Скадди не посетить меня завтра вечером? Вас будет ждать приличный обед, великолепный кларет и в довершение — карты. Обещаю разнести вас в пух и прах. Соглашайтесь.

— К сожалению, не могу. На завтрашний вечер у меня другие планы.

— Позвольте полюбопытствовать, не является ли несравненная Изабелла Бентуорт частью этих планов?

— Нет, не является. Но к вам это не имеет никакого отношения. Да, кстати, чуть не забыл передать вам приглашение. Моя сестра, вы помните — Кейт Сен-Клер, просит нас обоих отобедать у них сегодня.

— Я бы с удовольствием, Гарри, но тоже не могу. Я уже обещал, что буду на маскараде в Рэнлиг-хаусе.

— Какая из этих двух очаровательных леди моя Луиза?

— Мой дорогой Джон, здесь не может быть двух мнений, — совершенно серьезно ответил сэр Арчибальд. — Малышка Хэтти на полголовы выше Луизы.

— Вы правы, отец. Как можно не узнать эту пухленькую коротышку?

— Луиза, шлепни его. Как ты только терпишь этого ужасного человека! — со смехом сказала Хэтти, сверкая глазами сквозь прорези своей красной маски.

— Погоди, Хэтти, он еще пожалеет об этом. Сегодня ему не уйти от меня. Будет танцевать всю ночь, до упаду. Посмотрим, на что он годится. Всем известно, что у таких громил только одна видимость, а выносливости ни на грош. Вот посмотришь, он будет просить у меня пощады, но пусть не рассчитывает. Он ее не получит. Я вдоволь натанцуюсь на его ножищах.

— Непременно приду посмотреть, — сказала Хэтти. «Знала бы ты, моя дорогая, что такое выносливость», — подумала она о Луизе. После часа тренировки с синьором Бертиоли ноющая боль в руке все еще не прекращалась. — Папочка, мы уходим. Желаю тебе приятного вечера, — прощебетала она отцу.

— Гримпстон сказал мне, что отец собирается ехать к лорду Мелбери, — сообщила она брату, после того как они втроем уселись в семейной карете Ролландов.

— Понятно, — сказал Джек, — опять, значит, эти «проклятые виги». Подвинься, Хэтти. Видишь, как тесно человеку с такими длинными ногами. Лу, что означает твоя ухмылка? Что у тебя на уме? А-а, можешь не говорить! Я знаю. Ты хочешь рассказать Хэтти, как я искал дорогу из лабиринта?

— Вовсе нет. Я просто представила себе, как ты будешь просить меня, чтобы я оставила тебя в покое после шестого танца.

Хэтти откинулась на спинку сиденья, размышляя о предстоящем вечере. Хотя Джек на правах старшего брата по дороге делал ей бесконечные наставления — дескать, на балах всегда царят вольность и распущенность — и требовал, чтобы она не отходила от него ни на шаг, она вовсе не собиралась слушаться его. Главное, что ей было нужно, — это неузнаваемость, и она могла ее иметь благодаря своей красной маске. Если бы ей пришлось находиться рядом с сэром Джоном, которого по внушительным размерам и басистому голосу можно было распознать без особого труда, она была бы тотчас узнана. Без всяких сомнений, она предпочитала путь, дающий ей полную свободу и возможность расстаться на время с безвкусной мисс Генриеттой Ролланд и лордом Гарри.

Когда экипаж свернул с главной дороги на длинный, усыпанный гравием проезд, огибавший полукольцом фасад Рэнлиг-хауса, ее охватило сильнейшее волнение. Она увидела большое трехэтажное здание, расположившееся на длинном пологом холме. Бесчисленное множество огоньков от зажженных свечей в каждом окне придавало особняку вид огромного яркого алмаза, озаряющего своим сиянием ночное небо. Через весь проезд протянулись вереницы экипажей, так что Джону, груму Ролландов, пришлось долго лавировать между ними, чтобы высадить господ поближе к ступенькам парадного подъезда.

Дворецкий встретил сэра Джона, Луизу и Хэтти с почтительным поклоном и через центральные двери провел внутрь дома, где три лакея в мгновение ока сняли с них верхнюю одежду. Здесь, в вестибюле, были хорошо слышны доносившиеся из бального зала звуки смеха вместе с мелодией немецкого вальса. В предчувствии развлечения Хэтти громко засмеялась.

— Джек, Луиза, чего вы ждете? Пойдемте скорее, — крикнула она и, не оборачиваясь, подобрав подол, поспешила за дворецким.

Перед входом в зал она остановилась, пораженная его восхитительным убранством. По потолку, над головами гостей, ярд за ярдом простирался красный и белый атлас подобно ячеистому тенту, каким обычно украшают покои султанов. В каждом углу были расставлены огромные декоративные вазы — плод творческой фантазии художника. Они были заполнены редкостной красоты цветами, источавшими приятный сладковатый аромат. Глядя на это великолепие, Хэтти подумала, что, должно быть, после такой подготовки в оранжерее Рэнлиг-хауса не уцелело ни одного цветущего растения. Досыта налюбовавшись цветами, она принялась рассматривать диковинные наряды гостей. За этим занятием ее застал выросший будто из-под земли Робин Гуд в традиционном лесном костюме. Она громко расхохоталась. Защитник обездоленных галантно поклонился и предложил ей руку. Без малейших колебаний она оторвалась от Луизы и Джека и вместе с ним устремилась к толпе гостей, успев на ходу бросить своим дорогим родственникам насмешливую улыбку.

Сэр Джон вскинул руку, желая остановить ее.

— Не трогай ее, Джек, — сказала Луиза, схватив мужа за руку. — Дай ей повеселиться. Ничего с ней не случится. Ты должен понять ее. Ведь ты сам говорил, что она слишком долго была лишена всех развлечений. Впрочем, милорд, настало время проверить ваши способности. Я вот только никак не могу придумать награду для вашей светлости на тот случай, если вам удастся протанцевать со мной столько, сколько мне захочется.

Не успела Хэтти расстаться с Робин Гудом, как вокруг ее стройного стана сомкнулись тяжелые перчатки английского рыцаря. Незаметно один за другим проносились вальсы и контрдансы, и, в конце концов, у нее так загудели ноги, словно она перетанцевала со всеми джентльменами в этом большом зале. И вот снова к ней подскочил какой-то греческий бог. Она шутливо спросила, не Зевс ли он, на что тот ответил хриплым басом, что он Бахус, и начал одолевать ее непристойными шутками. Он просил позволить ему испить сладкого вина из ее уст, потом стал говорить, что готов вкушать пьянящий нектар из всех других мест, если она того пожелает. Хэтти сразу же представила собственные туфельки, наполненные вином, и, смеясь, прогнала назойливого и бестактного кавалера.