отвела руку в сторону и отскочила, успев сделать большой глоток алкоголя. Шипучие пузырьки нежно обволакивали её рот при каждом новом глотке. — Прекрати себя вести как ребёнок. — Прежде чем он схватил её за свободную руку, Кара успела сделать ещё глоток и резко вытянула руку, позволяя его пальцам схватить только воздух. — Для чего ты всё это делаешь? — Губы Бена образовали тонкую полоску, но девушка молчала: она лишь согнула ту руку, что он держал, и двумя пальцами, словно ухватившись за застёжку молнии, провела по своим губам. Вот оно что: Бен мечтал, чтобы она замолчала, — он добился желаемого. — Хватит!

Кара выдернула руку и, покачав головой, снова припала губами к горлышку и выпила приличное количество алкоголя. Непрерывные глотки на пустой желудок уже давали о себе знать: ноги становились ватными, а глаза с трудом фокусировались на предметах. Если б она говорила, то её язык заплетался, и вряд ли Бен мог услышать членораздельную речь. Даже тогда, когда Деваль дала слово пойти с ним на свидание, она вывернула всё наизнанку. Он надеялся на хороший ужин, а она мастерски всё испортила.

***

Первые лучи солнца, проникающие сквозь окна, постепенно рассеивали глубокий сон Кары, пробуждая её. Ловя последние нотки, Деваль понежилась в постели, чувствуя, как её нос уткнулся во что-то мягкое, а приятный запах пробуждал её сознание, словно терпкий аромат утреннего кофе. Согнутой ногой, лежащей поверх тонкого одеяла, она скользнула ею чуть выше по гладкой поверхности шёлковой ткани, а свободная рука лежала на чём-то тёплом и приятном на ощупь. Наслаждаясь этим прикосновением, она скользнула рукой по рельефной поверхности. До её опьянённого разума, стало доходить: последнее, что она помнила, — это третья бутылка игристого вина, а сейчас Кара лежала в постели. Чем больше девушка осознавала это, тем скорее торопилась пробудиться от опиумного сна. Её рука зашарила в попытках распознать, что это могло быть. Когда её мозг, как рёв необузданной сирены, сигнализировал, Кара распахнула глаза и увидела перед собой мужское плечо, а её рука лежала на обнажённой груди Бена.

— Чёрт! — Подскочив в постели, девушка натянула на себя одеяло, прикрываясь. — Между нами что-то было? — почти с ужасом в глазах спросила Кара.

— О-о-о, посмотрите, кто у нас заговорил. Α я уже думал, что ты окончательно потеряла дар речи, — с сарказмом произнёс Бен. — Если б между нами что-то было, то ты бы это запомнила. — Поднявшись на локтях, он взглянул на растрёпанную Деваль. Выглядела она не самым лучшим образом. Тушь размазалась, образовывая под глазами тёмные круги, отливающие синевой, а блестки от помады лёгкой дорожкой пролегли вдоль щеки, поблескивая в лучах солнца. — Да и я не страдаю некрофилией. Я предпочитаю, чтобы оба были в сознании — это залог успешного секса.

— Ой, слушай, не льсти себе, милый, — съязвила Кара и взглянула под одеяло. Кара была одета в мужскую рубашку. Оттянув воротник, Деваль взглянула на своё тело. Слава богу, на ней было нижнее бельё. — Это ты меня раздел? — недовольно произнесла девушка.

— Скорее, я тебя одел, — усмехнулся он. — Ты была так настойчива, устраивая стриптиз на столе, потом перебралась ко мне на колени, домогаясь меня своими пьяными поцелуями.

— Не ври!

— Можешь посмотреть видео: я знал, что ты не поверишь, и заснял твои стриптизные танцы. Но когда ты перебралась на меня, пришлось прекратить съёмку. — Бен нашарил под подушкой мобильный телефон и протянул его Деваль.

— Не горю желанием смотреть. И удали видео.

— Нет, милая, чем же я тогда буду тебя шантажировать? — Он дьявольски улыбнулся.

— Ну ты и гад! — Кара шлёпнула его по плечу и тут же затрясла рукой — больно сделала она только себе.

— Я же не виноват, что ты захотела станцевать мне стриптиз, решив, что пьяные танцы могут меня возбудить.

— Да что ты говоришь? — Состроила гримасу Кара и посильнее натянула на себя одеяло, хотя и так находилась в целомудренном виде, но ей казалось, она абсолютно голая.

— Милая, — Бен сел на кровати и наклонился к ней, шепча на ушко, — к чему твоё стеснение? Всё, что надо, я уже видел. Или ты забыла? — От его дыхания по шее пробежали мурашки. — Я не только видел твою грудь, но и покрывал её поцелуями, даже кусал и посасывал твой сосок, доставляя тебе удовольствие. Или ты забыла, как стонала от моих прикосновений? Повторить?

От его слов мурашки побежали не только по шее, но и по всему телу. Скользнув обнажённой ногой под одеяло, Кара попыталась скрыть своё возбуждение от глаз Бена. Мурашки предательски выдавали её. Все части тела были прикрыты мужской рубашкой, и вряд ли Бен заметил гусиную кожу, но если Фишер коснётся её ноги, то ощутит это под пальцами.

— Это ты думаешь, что доставлял мне удовольствие, — фыркнула она и вздёрнула подбородок, смотря на него надменным взглядом.

— Ты не умеешь врать, Кара. — Бен дотянулся до её лица и коснулся пальцами щеки.

— Слышь, ты, лапы убрал! — В ней словно пробудился дремлющий гопник и вырвался наружу.

Даже тогда, когда она ругалась, кричала и била его, в ней оставался тот чарующий шарм, так и манящий схватить девушку в крепкие объятия и впиться страстным поцелуем, чтобы заткнуть. Сейчас же это было, скорее, отталкивающе. Словно огромное количество алкоголя разбудило в ней быдло. На этот раз она переигрывала. Отшвырнув его руку сильным ударом, Деваль сверкнула глазами, ликуя, понимая, что сделала ему больно. Вот только зачем?

— Слушай, ты недотрога! — Схватив её за запястье, Бен резко дёрнул девушку. Кара, подобно теннисному мячику от удара ракеткой, полетела вперёд. Растянувшись вдоль кровати, Деваль попыталась перевернуться на спину, но Бен навалился на неё всем своим весом. — Я буду трогать, когда хочу и что захочу. И если понадобится, то я возьму это силой.

Задрав рубашку до талии, Бен провёл ладонью вниз по её спине и, когда рука скользнула под тонкую ткань трусиков, сильно сжал пальцами её ягодицу, отчего Кара взбунтовалась и попыталась перевернуться, но мужчина сильнее навалился на девушку, не позволяя ей двигаться.

— Но предпочитаю, когда женщина сама этого хочет и просит, чтобы её взяли силой. — Его губы оказались возле уха, и Кара чувствовала, как он касался её мочки. Слегка обхватил её и прикусил. Его прикосновения убивали Кару. Внизу живота возникал тугой ком, нарастая с каждым словом Бена. — А ты уже не первый раз на это нарываешься, Кара Деваль, — прошептал он. Его губы расплылись в самодовольной улыбке. — Но я лучше дождусь, когда ты сама попросишь взять тебя. — Расслабив пальцы, он выдернул руку