– Коты?! Да они слопают мышь – и поминай как звали! – испугался Чарли, слишком живо представив себе, что будет, если Скорпио застрянет в их мире и в их доме навечно.

Дядя и ухом не повел.

– Мистер Комшарр? – сказал он. – Патон Юбим на проводе. Видите ли, у нас с Чарли и… еще кое с кем возникла некоторая сложность. Буду весьма рад, если вы и знаменитые Огнецы сможете к нам заглянуть. Конечно, если они сейчас не заняты. – Дядя Патон замолк, выслушал то, что сообщил ему певучий голос мистера Комшарра, и обрадовался: – Ах вот как? Превосходно. – Он покосился на Скорпио. – Чем скорее, тем лучше. Премного благодарен!

Скорпио уже давно прекратил рыдания и с интересом наблюдал за действиями дяди Патона.

– Твои персты наделены магическими свойствами! – заключил он, ткнув в мобильник.

– Можно сказать и так, – легко согласился дядя Патон, стараясь не смотреть на Чарли. – Итак, господин… Скорпио, верно? Терпение и еще раз терпение. Вскорости на подмогу прибудет один наш надежный друг. А пока что я бы очень просил вас соблюдать тишину. Как видите, я неважно себя чувствую, и шум меня просто доконает. Договорились?

Колдун внимательно выслушал дядю Патона, и обещания с увещеваниями на него явно подействовали. Скорпио затаился в кресле и лишь время от времени что-то шептал себе под нос, а в остальном в комнате настала такая тишь, что было слышно даже тиканье часов, которые дядя Патон по ошибке запрятал куда-то в шкаф.

В тишину погрузился и весь дом, и так продолжалось до тех пор, пока не вернулась с работы мама. Заслышав ее шаги в прихожей, Чарли помчался вниз и пустился в торопливые объяснения: надо же предупредить, что наверху, у дяди, сидит всамделишный чародей! Правда, от волнения Чарли тараторил на пулеметной скорости и путался в словах, однако мама быстро сообразила, о чем речь. От удивления она выронила авоську и, опустившись на стул, воскликнула:

– Вот чудеса! Чарли, неужели это настоящий средневековый чародей?

– По-моему, он не из Средневековья, а из времен Тюдоров, – уточнил Чарли. – Его папаша был знаком с Марией Шотландской.

– Просто в голове не укладывается, – вздохнула мама. – Вот уж никогда бы не подумала, что твой дар принесет такие плоды! А бабушка в курсе?

– Бабушка Бон? Ага, только она как его увидела – хлоп в обморок!

– Еще бы…

Кто-то позвонил в дверь, и Чарли побежал отворять.

– Вот и мы, Чарли. Всецело к твоим услугам. – В прихожую влетел мистер Комшарр, а за ним три огненных кота. – Добрый вечер! – поздоровался он с миссис Бон, выглянувшей на звонок из кухни.

– Ну, вы разбирайтесь, не буду мешать, – сказала мама и занялась ужином.

Как всегда, стоило Чарли завидеть Огнецов – и его залила горячая волна необъяснимой радости. Ощущение было примерно такое, будто унылым дождливым днем вдруг развиднелось, на небе, разогнав тучи, появилось солнышко и греет тебе нос. Коты так и вились вокруг Чарли, терлись о его ноги и громко мурлыкали. Мальчик, стараясь быть кратким, объяснил мистеру Комшарру суть дела.

– Вот дядя Патон и подумал, что Огнецы смогут изловить мышь, – закончил Чарли. – Только ведь они ее не убьют? Мистер Комшарр, пожалуйста, скажите, они ее не съедят?

– Конечно нет! – с жаром отозвался гость. – Раз Огнецы знают, что мышь нужна живой, ты ее получишь целой и невредимой. Ну, мои несравненные, вперед, наверх! – воскликнул он, оборачиваясь к котам.

Огненная кошачья троица кометой промчалась по лестнице: впереди – медно-рыжий Феникс, вторым – ярко-оранжевый Везувий, а за ним – ослепительно желтый Саламандр.

Именно этот неподходящий момент бабушка Бон и выбрала, чтобы очнуться от обморока и высунуть нос из своей комнаты.

– Ай! Кошки! – взвизгнула она.

В ответ Феникс зашипел, Везувий заурчал, а Саламандр выгнул спину и распушился, став в три раза толще.

Старуха поспешно отступила, с грохотом хлопнув дверью, и уже из комнаты донесся ее вопль:

– И шагу наружу не сделаю, пока эти твари не уберутся!

– Вот и отлично, – сказал себе под нос Чарли.

Мистер Комшарр уже склонился над изголовьем дяди Патона, а коты чинно расселись на ковре.

– Мне сообщили, что вы больны, мистер Юбим. Отдыхайте, а мы сделаем все, чтобы вам помочь, – торжественно пообещал гость.

– Благодарствую, Орвил, – улыбнулся дядя, – но вот этому господину помощь требуется срочно, а я подожду. – Он кивнул на Скорпио.

Мистер Комшарр чуть не подпрыгнул: он и не заметил чародея, скорчившегося в кресле.

– Вот те на! Ах, простите, сэр! Какая честь. Орвил Комшарр. – Хозяин «Зоокафе» протянул Скорпио руку, напоминавшую мохнатую лапку.

Колдун даже не заметил рукопожатия – его взгляд был прикован к котам, уже сновавшим по комнате и обнюхивавшим углы.

– Сколь они прекрасны, сии древние создания! Пардусы, сиречь леопарды, сомнений нет! Твои ль они, мой добрый господин?

– Огнецы не принадлежат никому, хотя когда-то были монаршими котами, – спокойно ответил мистер Комшарр. – Как вы понимаете, я имею в виду Алого короля.

– О да, мне это имя ведомо. – Скорпио кивнул, не спуская глаз с котов. Колдун смотрел на них, как голодный – на мясо, и Чарли это страшно не понравилось.

– Даже и не думайте, забрать их нельзя! – как можно строже предупредил мальчик.

Скорпио оскорбленно затряс бородой:

– Да будет тебе известно, отрок, что я не из ворья.

– Ну, это положим… – Чарли с усилием заставил себя не заговаривать об украденной волшебной палочке. И без того положение непростое.

– Итак, Чарли, где картина? – деловито спросил мистер Комшарр.

Чарли принес злосчастное изображение чародея, и мистер Комшарр, уперев длинный ноготь указательного пальца в нарисованную мышь, обратился к котам:

– Огнецы, видите эту мышку? Бурая, высовывается из кармана у чародея? Вот ее и надо изловить.

Коты некоторое время переводили непроницаемые янтарные глаза с картины на Скорпио в кресле и обратно. Мгновение – и они, проворно обежав комнату и заглянув под кровать, выскользнули вон.

Чарли стало интересно, как пойдут поиски, и он последовал за котами. Дом озарился теплым золотистым сиянием, исходившим от их шубок, а поскольку Огнецы ни секунды не сидели на месте, то сияние это колебалось и танцевало по стенам и потолку, будто где-то горел невидимый огонь в камине или кто-то носил по комнатам факелы. То тут, то там раздавалось нетерпеливое мяуканье, мягко топотали бархатные лапки, легко скреблись коготки, что-то таинственно постукивало и поскрипывало. Коты умудрялись приподнимать ковры, поворачивать дверные ручки, выдвигать ящики, заглядывать во все закоулки; их янтарные глаза не упускали ничего. Они то разбегались, то вновь собирались втроем, точно совещаясь, и вот уселись посреди прихожей и навострили уши. Потом хором принюхались и устремились куда-то в кладовку.