Я ничего не понимала, а сердце так бешено колотилось, что я испугалась, смогу ли когда-нибудь его успокоить. Я вдруг почувствовала себя опустошенной. Он не хотел меня, вдруг пришло в голову.

Коллам взял меня за руку и потянул наверх. Позади нас темнели глубины озера.

Я медленно вылезла из воды и пошла, спотыкаясь, по каменистому берегу. Коллам удерживал меня, иначе я бы упала. Ноги больше не слушались. Я промокла и тряслась на холодном воздухе. Я быстро сняла мокрые вещи и натянула джинсы и джемпер. Никто из нас ни слова не говорил.

Коллам незаметно подошел ко мне.

– Мне очень жаль, Эмма, я не хотел тебя ранить.

– И почему ты это сделал? – мой голос задрожал.

– Я не хотел, чтобы ты повторила судьбу своей матери. Мы не должны заходить так далеко. Понимаешь?

Я кивнула, совершенно ничего не понимая. Я не могла смотреть на него. Он положил руку мне на талию и хотел было идти, как вдруг из темноты появилась чья-то тень.

Я увидела ее первой и испугалась так сильно, что закричала. Коллам заслонил меня спиной, но я хотела увидеть того, кто за нами наблюдал. Стройный мужчина с длинными светлыми волосами подошел к нам, и я сразу поняла, он был шелликотом. Он напоминал Коллама, но его глаза сияли ледяным синим цветом. В них читалась ненависть. Наверняка он был красив в обычной жизни, но злость превратила его лицо в гримасу.

Во мне заговорил необъяснимый страх. Он заметил нас, наблюдал за нами. Самое худшее, что только могло произойти.

– Что ты тут делаешь, Элин? – резко спросил Коллам.

– Это я тебя должен спрашивать, тебе не кажется? Я всегда знал, что ты обманываешь нас. Амия почувствовала, ты ее больше не хочешь. Она оказалась достаточно глупа, чтобы рассказать мне об этом.

Кровь застыла в моих венах.

– Ты знаешь наши законы, и знаешь, какое наказание тебя ждет. Тебя, всегда делавшего вид, что ты их точно соблюдаешь. И ты смеешь в ночь полнолуния плавать с человеческой женщиной. Тебе придется ответить за это, – он бросил эти полные ненависти слова Колламу в лицо.

Его внешность и голос источали коварство.

– Мне прямо сейчас ее убить или ты сам это сделаешь? Ты знаешь, что это неизбежно.

Он так быстро схватил меня за горло, что никто из нас не успел понять, как это произошло. Хотя он не стал душить меня, я почувствовала, что с каждой секундой мне становилось сложнее дышать.

– Отпусти ее.

Слова Коллама, хоть и произнесенные шепотом, звучали в ночной тишине как крик. Элин прищурился. В это мгновение я вырвалась и укусила его руку. Он с криком отпустил меня, а я упала в руки Коллама.

– Эмма, сейчас же иди к машине, – скомандовал он.

Но я не сдвинулась с места. В ушах звенело.

– Эмма, поезжай домой, – сказал он.

Его лицо окаменело, а глаза опасно сверкнули.

Я перестала сопротивляться и ушла.

– Иди, – скомандовала я себе, хотя ноги не слушались.

Позади я услышала шипение, которое не могло исходить из человеческого горла, а затем два тела столкнулись. Я не оглядывалась.

Когда я села в машину, то чувствовала, что дрожали не только мои руки. Все тело сотрясалось от страха и подавленного желания. Зубы стучали друг о друга. Я крепче укуталась в куртку, сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Я положила голову на колени. Время остановилось.

Что, если он ранит или убьет Коллама? Надо ли привести кого-то ему на помощь? Могу ли я оставить его одного? Он приказал возвращаться домой. Я завела машину.

Я подъехала к дому священника. Страх за Коллама с каждой секундой все рос. Уже рассветало, но я не замечала яркого красного солнца, поднимающегося из-за гор. Несмотря на столь ранний час, доктор Эриксон уже не спал. По выражению моего лица он, судя по всему, понял, что произошло что-то ужасное. – Я бормотала, пытаясь объяснить, что произошло, он открыл дверь в библиотеку и усадил меня в кресло. Потом завернул в теплый плед и принес кружку горячего чая. Я обожгла язык, но ром, который он налил в чай, подействовал. Мне стало тепло.

– Что произошло? – спросил он, наливая себе чай.

Я сделала глубокий вдох.

– Мы с Колламом ходили плавать.

Доктор резко повернулся ко мне. Горячий чай пролился и стекал с его руки. Но он этого не почувствовал. Он смотрел на меня, не веря своим ушам.

– Просто поверить не могу! Скажи мне, что я ослышался. Он хотел выяснить это любой ценой, да?

Я не знала, о чем он говорит.

– Где сейчас Коллам? – спросил он наконец.

– Он отправил меня домой. Там был другой шелликот. Коллам назвал его Элином. Он за нами следил. Мне кажется, они дрались. Мы должны вернуться и найти Коллама. Он, возможно, ранен.

– Скорее, Эмма! Ты должна показать мне дорогу.

Все еще завернутая в плед, я побежала к машине вместе с ним. Мы помчались к озеру. Когда мы вышли из машины, вокруг было тихо. И лишь рассветный свет поднимался над горами.

– Ты остаешься здесь, – приказал доктор Эриксон.

Я хотела возразить, но его взгляд заставил меня забыть об этом. Я со стоном закрыла глаза и откинулась на сиденье. Когда дверь снова открылась, я подскочила. Это был Коллам. Он сел рядом и завел машину. Доктор Эриксон, не сказав ни слова, опустился на заднее сиденье.

В этот момент мы увидели Элина, который стоял на вершине холма. В рассветном свете можно было разглядеть, что он ранен. На его щеке виднелась кровоточащая рана.

– Я поймаю вас, куда бы вы ни бежали, – закричал он в свете разгорающегося дня. – Ты слышишь, Коллам? Я убью вас! Я не успокоюсь, пока не уничтожу вас. Одного за другим. Вы не сможете спрятаться от меня, – он громко рассмеялся, а затем повернулся и исчез.

Коллам держал меня за руку, пытаясь успокоить. Никто и слова не сказал. Доктор Эриксон заговорил лишь тогда, когда мы вернулись в дом священника.

Он был сердит, так сердит, я его еще никогда таким не видела.

– Почему ты не смог удержаться? Обязательно было подвергать ее опасности? – кричал он на Коллама. – Тебе недостаточно, что погибла ее мать, ты хочешь быть виновным в смерти Эммы?

Коллам молчал, позволяя доктору Эриксону высказать свои обвинения. Тот застонал и упал в кресло.

– Боже, из всего, что могло произойти, случилось самое худшее! Последний шелликот, которому следовало вас увидеть! От него вы не дождетесь милости! Ты видел его глаза? Он, очевидно, окончательно сошел с ума! Ненависть пожирает его, – доктор Эриксон на мгновение замолчал. – Но Эмма смогла перед тобой устоять?

Коллам медленно кивнул.

– Ты узнал, что хотел?

– Она может дышать под водой.