Да и в штабе Гагена просто не знали о действиях своих войск. К величайшему сожалению, неудача потери 4-го гвардейского корпуса оказались фатальными для всей операции. Можно считать, что первый этап операции по прорыву блокады закончился именно этим черным пятном. О нем было не принято говорить все долгие годы после войны. И сейчас «центрами» Синявинской операции называются разные участки местности. Даже Гайтолово, которое с 24 сентября 1941 г было в наших руках. Притом, центра у наступательной операции быть не может – есть направление главного удара… О месте гибели ударной группировки 4-го гвардейского корпуса никто, кроме энтузиастов не вспоминает.

Более того, практически в единственной на данный момент доступной статье непосредственного участника событий В.Я. Семенова, который был в то время начальником оперативного управления Волховского фронта, сказано, что силами 3-го эшелона неприятель был остановлен и отброшен в исходное положение[151]. Как «остановили» врага, и кто кого куда отбросил, мы узнаем позже.

Одним из виновников поражения назначили Н.А. Гагена, его перевели на должность командира 259-й стрелковой дивизии. Там он заменил раненого комдива. Еще одним виновником был назначен командир 294-й стрелковой дивизии полковник Николай Андрианович Виноградов. Он пошел под трибунал и был приговорен к расстрелу. Расстрел заменили на 10 лет без лишения воинского звания, и позже он был переведен на должность командира полка в 11-й стрелковую дивизию.

Пока происходили все эти события, на участке южнее было относительное затишье. Началась подготовка к наступлению корпуса Фреттер-Пико. После долгих мытарств, оставшиеся «Тигры» подчинили именно ему. Чтобы эти тяжелые машины хотя бы имели возможность передвигаться, на обеспечение их передвижения и укрепления мостов выделили 741-й саперный батальон. Штаб корпуса сделал предположение, что утром следующего дня начнется крупное советское наступление.

По отчету командира 503-го танкового батальона 6 сентября 265-я стрелковая дивизия предприняла очередную попытку атаковать у 1-го Эстонского поселка. Дивизию поддерживала сводная группа танков, среди которых были и машины 503го танкового батальона. В ход боя противник поджег 4 танка группы. С немецкой стороны подтверждения этих событий не имеется.

Л.А. Говоров после совещания с К.А. Мерецковым принял решение перенести удар и попытаться форсировать Неву силами Невской Оперативной группы. Имело ли это смысл теперь, на 6 сентября 1942 г. Можно однозначно ответить, что шанс на удачный исход операции был утрачен безвозвратно. Тем более, что ждать начала этого вспомогательного удара нужно было еще несколько дней.

Факт окружения 3-й гвардейской дивизии в наших документах за 7 сентября был не зафиксирован. О ее действиях в журнале боевых действий 6-го гвардейского корпуса сказано так, как будто все было в полном порядке: «3 гв сд ведет бой с целью перерезать дорогу Гонтовая Липка – Синявино, 13 гв сп – положение без изменений, 5 гв сп ведет бой, 9 гв сп имеет 20 активных штыков и ведет бой фронтом на север и северо-запад…». Считалось, что «… противник мелкими группами просочился в стыки между 9 гв сп и 546 сп 191 сд, огнем во фланг начал теснить подразделения 9 гв сп на восток, активными действиями к 23 ч группы уничтожены.».

Про действия 191-й стрелковой дивизии в ее истории сказано, что противник перешел в наступлении в 12 часов 30 минут на ее правом фланге. Указано, что он наступал силами трех полков. Далее указывается, что полк весь день отбивал атаки.

В действительности, подразделения 85-го егерского полка оттеснили 3-ю гвардейскую дивизию и частично окружили часть ее подразделений. В окружении попали и подразделения 546-го полка. Никаких мелких групп противника в ходе боя уничтожить не удалось. Но, в свою очередь, уже сами немцы поначалу не заметили, что в тылу у них осталась группа красноармейцев. Это было не удивительно в таком лесу. Группа наших бойцов вышла на пути снабжения 1-го батальона 85-го полка и к концу дня частично окружила его. Немцы узнали об этом, только когда их части снабжения не смогли пройти по одной из просек, из-за того по ним был открыт огонь.

В окруженной группе по оценкам противника, насчитывалось до 500 человек. До конца дня в тылу немецкого батальона шел бой, т. к. окруженные сначала предпринимали отчаянные попытки наступать, а потом пытались прорваться. Для борьбы с окруженными стягивались артиллеристы, части снабжения и тд. Других сил у противника пока не было.

К вечеру немцы смогли выйти к отметке 33,8 на малой электропросеке, уничтожив окруженный блиндажный городок, где располагался временный командный пункт 3-й гвардейской дивизии. Видимо, в этот район успели подойти и бойцы из 191-й дивизии, немцы потом отмечали пленных из 546го полка. Знамя 3-й гвардейской дивизии едва успели спасти от врага. Наступавший 85-й горнострелковый полк сомкнул фланг с 366-м полком и занял выгодный рубеж обороны. Теперь горные стрелки занимали северную окраину обширного болота, из которого на их позиции нужно было вести наступление.

О действиях 19-й гвардейской дивизии сказано очень скупо: «остатки 61 и 56 гв сп в районе отм. 33, 8». П. И Сотник вспоминает: «с утра 7 сентября противник перешел в контрнаступление по всему фронту, поддержанный артиллерией и авиацией, в результате чего был потеснен правый фланг нашей дивизии -54 и 61 гв сп».

Как следует из документов противника, это из Синявино контратаковала занимавшая там оборону боевая группа. Части дивизии Баринова в итоге были также окружены противником, из отчета 28-й егерской дивизии известно, что к ночи они были или уничтожены, или прорвались к своим.

Сама 28-я дивизия пока еще находилась западнее болота и готовилась отбросить гвардейцев Г агена на восток. Но еще до начала вражеского наступления произошел следующий случай. Утром командир 83-го полка собрал командиров батальонов для получения приказов. Во время встречи деревья примерно в 50 метрах наклонились, и оттуда показался советский танк, началась стрельба. Это пошла на прорыв группа бойцов 98-й танковой и 137-й бригад.

Танки 98-й танковой бригады не смогли выйти из окружения, один из танков дошел до штаба 3-го батальона, но там был подбит, и его экипаж был взят в плен. В отчете 98-й танковой бригады сказано, что к своим прорывались один КВ, две «тридчатьчетверки», одна из которых буксировалась и два Т-60. Танки были «разбиты и сгорели от артогня». Выясняется, что это было не совсем так…

Также становится ясно, что далеко не все прорывавшиеся из окружения были уничтожены, как это заявили немцы. Из доклада командира 137-й бригады известно, что часть людей в этот день все же смогла прорваться из окружения. Всего вышло более 200 человек, многие были ранены. Несколько групп окруженных все еще находились в тылу у противника.

Остатки 98-й танковой бригады (возможно 16-й танковой бригады) и части второго эшелона 4-го гвардейского корпуса продолжали атаковать. В свою очередь, 28-я егерская дивизия начала выдавливать части 4-го гвардейского корпуса в болото. В центре боевого построения дивизии находился 83-й пехотный полк и вместе с ним танки 1-й роты 66-го батальона. Дело происходило у отметки 38,3. Танкам в ходе этой атаки настал конец, из-за ударов их длинными стволами о стволы деревьев они переломали себе часть оборудования. 3-й взвод полностью вышел из строя.