Члены стаи уже заподозрили неладное и в тот момент, как я оказалась снаружи, двигались к шатру. Но стоило им заметить перед собой ослепительно-белую волчицу - остановились, пораженные, как и свидетели моего превращения. Кажется, только один человек не только не удивился, но и точно знал, что делать.

- Держите ее! - прозвучал рьяный оклик.

Этот хрипящий женский голос прозвучал в тишине так же громко, как и вой белой волчицы. И произвел не менее удивительный эффект.

Члены стаи разом излечились от паралича, разом встормошились и все, как один, бросились на меня.

Сердце упало в пятки (если у волков они есть). Задавят! Разорвут!

Но мысли были обманчивы.

Первые оказавшиеся рядом, крепкий подросток лет четырнадцати, и две женщины бальзаковского возраста, схватили меня, кто за шкирку, кто за лапы, как-то сочувствующе нежно и попытались уложить навзничь. Стало стыдно, когда волчица залязгала острыми клыками, пытаясь укусить подростка, а длинными когтями умудрилась расцарапать плечо одной из женщин.

Сердце ужасно заколотилось, кровь прилила к голове, стало жарко, звериные чувства усилились, и я, та часть меня, которая была Дариной, которая была человеком, словно 6ы начала тонуть в темноте.

Почудилось, что если я утону - белая волчица навсегда станет главной, а я засну глубоким сном на много лет, как спала она, пока я мерно жила на Земле. Подоспели другие члены стаи. Среди них и несколько мужчин. Общими усилиями волчицу обездвижили. Она отчаянно заскулила и принялась злобно кусать воздух. Она была испугана, а я молилась про себя так громко, как никогда и никому не молилась.

«Разбудите меня! Разбудите!», - звенела в голове мысль. Звериного становилось все больше. Я будто задыхалась.

Глава 21. Мой предел - 2

Когда волчицу прижали к земле так крепко, что она уже не могла двигаться, вперед выступила сгорбленная фигура с длинной палкой в руках.

Это была Грагша. Надежда затаилась в душе. Главная мать точно знает, что делать! Она вытащит меня. Обязательно вытащит! Она не позволит этой темноте, этой звериной сущности утянуть меня в долгий сон...

-Ты должна стать с ней единым целым, - проговорила Грагша, снимая с посоха один из мешочков, в которых, как я знала по собственному опыту, хранились ее особые смеси.

Содержимое этого мешочка она бросила в морду волчице. В носу защекотало. Мне показалось, что сейчас я вырвусь из-под власти зверя и снова стану собой.

Но чувство оказалось обманчивым. Ослабев на мгновение, тьма вокруг вдруг усилилась, и в один момент меня утянуло в темноту.

Я не успела испугаться, не успела разозлиться на Грагшу, которая должна была мне помочь, но лишь все усугубила. Ноги уперлись о твердую ровную поверхность, как если бы я внезапно обратилась обратно и уже спокойно встала.

Однако место, где я очутилась нисколько не походило на стойбище стаи. Темный лес, утопал в, казалось, вечном сумраке.

Это было то самое место, куда я попадала во время транса; где я встречалась с белой волчицей.

"Я ему это не прощу", - разнесся голос так внезапно, что я вздрогнула.

Это был не незнакомец. Мужчина, которого я лучше бы не знала. Мужчина, одна только мысль о котором, зажигала во мне пламя то ли ярости, то ли... Чувства, которое я уже ни при каких условиях не согласилась бы признать.

- Верон?! - шепнула на выдохе, оборачиваясь в сторону звука.

Пальцы сжались в кулак, брови опустились к глазам, лоб наморщился так, что заболела голова. Наверное, выглядела я в этот момент устрашающе... И должна была так выглядеть! Верон, пусть даже ненастоящий, теперь должен меня бояться.

Но перед собой я увидела вовсе не укротителя. Маленький мальчик, лет десяти, весь растрепанный, с заметной щербинкой между передними зубами. Выглядел он как настоящий шалопай: щека разодрана, ветки и листья застряли в непослушных волосах, на коленке порваны штаны... Одно выбивалось из образа: невероятно серьезный холодный взгляд.

- Я ему это не прощу, - раздалось снова, но уже другим, детским голосом. Мальчик растопырил пальцы и странно их осмотрел. Приглядевшись, я вздрогнула. Вместо ноготков у ребенка были длинные и острые волчьи когти.

Значит, этот мальчик такой же, как и я...

Не знаю, со скольки лет дети начинают обращаться, но в этом мальчике виделось что-то противоестественное, надломленное. Какими-то необычайно острыми были его когти, какой-то по-особенному жесткой чуть выбивавшаяся из-под кожи черная шерсть, и глаза... Глаза постепенно желтели, а горевшая в них злоба и обида превращались в звериное неистовство.

- Нет! - мальчик вдруг дернулся, весь напрягся и усилием воли остановил трансформацию. Когда его тело пришло в норму, он прошипел не по-детски  злым голосом, - не прощу, не забуду... Буду в себе копить и держать, пока не отомщу!

На краешках глаз блеснули слезы. Ребенок выглядел одновременно потерянным и решительным, как человек, которому только что прочитали смертельный приговор.

Кажется, он хотел сказать еще что-то, но издали донесся оклик, который его осек:

- Где этот мальчишка?!

Интуитивно перевела взгляд на кричавшего и увидела вдали, на возникшем как бы из ниоткуда песчаном утесе группу людей в одеждах охотников. Возглавлял эту группу человек в форме укротителя.

У него были знакомые, до боли знакомые черты... хотя я не могла различить лицо, по фигуре, по позе, по голосу мужчина напоминал Верона.

Это как понимать? Мое подсознание освещает его в худшем свете? А если этот сон, эти видения - нечто большее, чем кажется? Что если я вижу то, что было в действительности, и Верон не только предатель, но и всерьез преследует бедного мальчика?

В груди заныло от мысли, как жестоко могут поступить пришельцы с маленьким волчонком. Поэтому, когда я снова посмотрела в сторону мальчика и не обнаружила его перед собой, на душе полегчало.

Если все это происходило взаправду... может, бедолаге удалось сбежать. Может, он все еще ходит по земле и вынашивает план мести Верону?

Тогда я бы с радостью ему помогла!

В районе солнечного сплетения неприятно заныло. Так бывает, если бессовестно врешь, особенно самому себе.

Стоически проигнорировала это чувство.

Невольно мотнула головой и, моргнув, вдруг почувствовала, как нечто твердое и холодное упирается мне в лицо.

Отчетливо запахло мхом и влагой. Приятное вечернее тепло обволакивало кожу, голоса людей стали тихими и почти что убаюкивающими.

Проснулась.

Слава тебе, Господи.

Впрочем, радость продлилась не дольше секунды. перевернувшись на спину, увидела рядом хмурую Грагшу, которая неразборчиво шептала что-то помятому и какому-то усталому Рэйну.