* * *

Ни одного звонка! Лора гневно швырнула мобильник на подушку, запахнула пеньюар, сходила в ванную комнату, нервно расчесала волосы и отправилась в кухню пить крепкий кофе. С момента ссоры прошло мало времени («а это ссора, а не расставание!»), и некоторое затишье даже нормально. «Нет, ненормально!» Стукнув чашкой о стол, нажав кнопку на кофеварке, Лора скрестила руки на груди и позволила себе приступ неуверенности. «А если он не выгнал Одинцову? А если интрижка с прислугой Кирилла… бодрит?! Была бы другая… но эта!»

А почему обязательно надо сидеть в обнимку с гордостью и отдавать своего мужчину какой-то нахалке и дуре? Лора вернулась в комнату, схватила мобильник и стала искать нужный номер. Однажды она звонила матери Кирилла – имела глупость поздравить ее с днем рождения (конечно, надо стараться, чтобы закрепить за собой территорию!), вот пусть Фаина Григорьевна и узнает, с кем ее сыночек проводит время. Уж она-то Одинцовой жизнь подпортит, можно не сомневаться.

– Здравствуйте, это Лора. Вам сейчас удобно говорить?

– Кто?

– Лора. Близкая подруга вашего сына.

В трубке сначала раздался непонятный шум, а затем надменный голос Фаины Григорьевны:

– Что вам угодно?

– Я должна донести до вас очень важную информацию. – Лора начала говорить официально, но нервы дрогнули, и появилась торопливость. – Мы с вами хотим, чтобы Кирилл был счастлив. Это нас объединяет. Но последнее время он ведет себя странно. Принял на работу гувернантку… Совершенно наглая особа! И, кажется, она собирается серьезно обосноваться в доме Кирилла. Вы понимаете, о чем я говорю? – Лора послушала тишину в трубке, приняла ее за одобрение и продолжила: – У нас вышла небольшая размолвка, и я вернулась к себе. Так лучше, и скоро ситуация изменится. Но вы же не можете допустить, чтобы ваш сын связался с нянькой! Я готова как-то помочь… если…

– Вот что я тебе скажу, милочка, – проговорила Фаина Григорьевна. – Все вы одинаковые. Пользуетесь занятостью Кирилла и не даете ему продохнуть! Да если бы такие, как ты, не путались у него под ногами, он бы давно женился на нормальной женщине! Из хорошей семьи и со связями! А нянька очень скоро окажется на улице! В этом можно не сомневаться! А теперь послушай меня внимательно. Если я тебя еще раз увижу рядом со своим сыном, то…

Лоре пришлось отнять трубку от уха, потому что Фаина Григорьевна уже не говорила и даже не кричала, а яростно орала изо всех сил, и из ее уст вылетали такие слова, которые наверняка стесняются произносить прожженные негодяи, отсидевшие в тюрьме значительную часть своей жизни.

«Элита и богема, мать твою», – ошарашенно подумала Лора и уставилась на мобильник, как на посылку из ада.

* * *

Когда родители Сони умерли, заботу о ней взял на себя старший брат, Никита. Ему уже тогда было двадцать три года, после института он устроился на хорошую работу и поддерживал, как мог. «Не горюй, малыш, прорвемся, – говорил он, – ничего уж не поделать, так случилось». И она старалась не расстраиваться, брать с него пример и держаться молодцом. Она же похожа на бабулю-актрису, значит, может придумать себе любые обстоятельства, поверить в них и сыграть нужную роль. Никита баловал ее, тащил в дом сладости, покупал вещи, которые не всегда подходили по размеру, но тем еще больше казались милыми. Заботился о ней по-настоящему. Старший брат, и этим все сказано.

Год пролетел, боль немного утихла. Никита организовал собственное дело, связанное с перевозками грузов, и медленно, но верно пошел в гору. Они стали жить лучше, появились мечты и планы. «До чего же ты красавица, – гордился он и добавлял, грозя пальцем: – Ты смотри там мне, никого не слушай!» Соня искренне смеялась, потому что никто ее не интересовал, хотелось просто ходить в школу, посещать театральный кружок и болтать с подружками по телефону.

Никита сам иногда приводил девушек, но редко. И это не мешало, лишь вызывало любопытство. Соня боялась, что он женится и оставит ее одну в пустой квартире – не будет близкого человека рядом, а иногда представляла, что он приведет жену к ним, и вроде все замечательно получится.

Еще через год Соня оценила свою красоту в полной мере. Она не могла этого объяснить, но какая-то внутренняя сила стала наполнять душу до краев. Или не в красоте было дело, а в тех героинях, которые оживали в ней, стоило «надеть маску» и выйти на маленькую школьную сцену. Потеряв родителей, Соня утратила покой и уверенность, но теперь потихоньку краски жизни возвращались к ней. Она расправила крылья, почувствовала свободу, поверила в возможность радости и счастья. Но однажды раздался требовательный звонок, перечеркнувший все. Соня сама открыла дверь. Подошла, щелкнула замком и открыла.

На пороге стоял высокий, плечистый черноволосый парень, и глаза его горели недобрым огнем. «Никита дома?» – резко спросил он и, не дожидаясь ответа, буквально отодвинул Соню и рванул в квартиру.

Никита был дома. Раздался крик, грохот, полетели страшные фразы, почему-то погасла лампочка в коридоре, а в соседской квартире залилась лаем собака. Стены такие тонкие – слышно.

Оправившись от шока, Соня пулей полетела в кухню, где разворачивалось страшное действо. Плечистый парень бил ее брата, ругался и наносил удары, а Никита хоть и отбивался и тоже попадал то в плечо, то в глаз, но все же проигрывал. Казалось, сейчас этот громила убьет его! Соня всхлипнула, сжала кулаки и отчаянно бросилась на врага. Она кричала, чтобы он убирался прочь, она его не боится, сейчас явится милиция, он сумасшедший, и многое, многое другое… А парень не обращал на нее внимания, отмахнулся пару раз, не причинив вреда, и все. А потом он врезал Никите, и тот отлетел к стене. «С тебя хватит! – зло бросил он и добавил: – Забудь о спокойной жизни, очень скоро у тебя не останется ничего». – И ушел, оставив дверь нараспашку и терпкий запах страха в кухне и в коридоре.

Соня разрыдалась, схватила полотенце, намочила его и стала прикладывать к ранам на лице брата. «Кто это? – спросила она дрожащим голосом. – Что ему вообще нужно?!» Никита отстранил ее, поднялся и ответил: «Это никто… просто придурок, не обращай внимания. Мы с ним одну девушку полюбили, а она предпочла меня, вот и бесится, сволочь».

Спокойная жизнь действительно пошла под откос – расползлась в разные стороны, не соберешь. Налаженный бизнес Никиты подвергся серьезным встряскам, он терял то одно, то другое, метался и постоянно проклинал человека по имени Кирилл Комлев. «Все из-за него, все из-за него… обещал испортить жизнь и вот портит!» Посыпались штрафы, образовался долг.

Соня хорошо запомнила имя врага, мечтала узнать его адрес, подкараулить и… То ей хотелось бросить ему в лицо обвинения, то треснуть так, чтобы он стал кривой и косой, то вырасти, превратиться в умную женщину и тоже разорить его. Кирилл Комлев – жирная строчка в памяти.

Никита похудел, осунулся, все чаще мечтал уехать подальше, где можно начать все сначала, где большая стройка или моря-океаны. Ругал Москву, раздражался, злился, хватался за что-то и бросал. А через год отвез Соню с вещами к двоюродной тетке – болезненной, сварливой женщине сорока пяти лет. «Но…» – только и смогла произнести Соня. «Я уезжаю, – объяснил Никита. – Далеко и надолго. Так что не скучай, скоро не вернусь, но это и неважно. Квартира твоя, деньги по возможности буду высылать». – «А куда ты уезжаешь?» Это было настолько неожиданно и больно, что Соня не сразу поверила в происходящее. «Я нашел работу… в Торонто. Надеюсь обжиться, устроиться, а потом и тебя заберу отсюда».