– Возьми обе, че за проблема?

И она взяла – как плату за неизбежное, а неизбежное приняв как плату за вход в другую жизнь. Она все про него уже знала, в том числе и про то, что он намеревается сваливать.

Ведущий в бабочке объявляет: «А сейчас мы все попросим выйти на сцену молодых родителей маленькой Джессики – Алину и Марка! А дорогим гостям я предложу наполнить бокалы, чтобы выпить за их неувядающую любовь!»

– Лёня, передайте водку на этот край стола! Я не понял: как это кончилась?! Вы в Америке, здесь ничего не может кончиться, главное – вовремя заказывать.

Таня видит пересекающих танцплощадку плотного мужчину и такую же плотную женщину в серебряном платье, туго перетянутом в талии широким черным поясом. Что-то знакомое видится ей в корявой походке молодого отца, в небольшой бритой голове, втянутой в крутые борцовские плечи. Вид с балкона искажает пропорции, мешает узнаванию. Марик поднимается на сцену, берет у ведущего микрофон, поворачивается к залу. Сердце у нее останавливается. Это не просто Марик. Это ее муж Марик.

Маза! Фаза!

«Большое спасибо всем, – хрипловато говорит он и прокашливается в кулак. – Кто пришел поздравить нас с Алиной и Джессикой!»

Волна бешенства накрывает и оглушает ее. Первое, что вылетает с балкона в сторону предателя и его шалавы – бутылка Opus One, за которой следуют: початый стейк без тарелки, тарелка, нож, еще один нож, полбутылки минеральной воды «Сан-Пеллегрино» и еще один стейк в тарелке, с не тронутым фуа-гра в смородинном соусе. Когда на столе не остается ничего, кроме бесполезных из-за незначительности веса вилок и бокалов, она выхватывает у остолбеневшего официанта кувшин с кока-колой и отправляет его по тому же воздушному маршруту.

«Пад-донок!» – первое и последнее членораздельное слово, которое ей удается выкрикнуть, перед тем как ее выводят из этого во всех отношениях благопристойного заведения.

Обманутая проводит бессонные сутки на стуле в прихожей своей квартиры с бейсбольной битой на коленях. Она приобрела ее специально для встречи мужа, если только тот явится с объяснениями. Продавец предлагал начать с алюминиевой, но она предпочла деревянную. Как сказал один известный персонаж, русский человек во всем идет до последних столпов – если бить, то до состояния инвалидности. Сигарета сгорает за сигаретой, но звук ключа, входящего в механизм замка мягко, как нож входит в сердце, так и не раздается.

Таня ставит биту в шкаф и нанимает адвоката, у которого уже есть клиенты из числа жен работающих в СНГ бизнесменов. Она узнала о нем по русскому радио «Дэвидзон», поэтому все, что ей надо, – это набрать случайно завалившийся за подкладку памяти номер.

– Послушайте, – говорит юрист с сочувственной улыбкой, – девять из десяти заводят там вторую семью, для вас это новость? Я никому не рекомендую разводиться.

– Почему?

– Ну, потому что всегда лучше распоряжаться полным доходом, а не алиментами с той верхушки айсберга, которую ваш супруг показывает налоговому ведомству.

Мама моя родная, откуда он знает про верхушку айсберга? То, что он не читал Хемингуэя, это, как говорили у нас в Одессе, – рупь за сто. Скорей всего, слышал в машине по русскому радио, когда ехал на работу. В передаче того самого Рукомойцева. Да, на радио он тоже подрабатывает. Как говорится, наш пострел везде поспел!

А этот адвокат всегда проверяет, вовремя ли они дают его рекламу. «Развод – это новое начало!» Хорошее или плохое – бабушка надвое сказала, но клиент должен сохранять оптимизм как можно дольше. В этом – гарантия платежа.

– Что же делать? – спрашивает Таня.

– Прежде всего, надо реалистично оценить свои возможности. Обычно мужчина хочет остаться либо с той, которая моложе, либо с той, которая живет в более привлекательной для него стране. Вы – в Америке, это уже плюс. Что до возраста… Она моложе вас?

– Какая разница? Она же тоже в Америке!

– Это верно, – адвокат чешет затылок. – С таким я еще не сталкивался. Две жены на один Бруклин… Таки многовато.

Трудно даже сказать, чем мы обязаны неординарности сложившегося положения: тупости Марика или его наглости. Возможно, и тому и другому. Оба качества часто встречаются в характере преуспевающих бизнесменов и, до известной степени, объясняют их успех.

– При этом мы еще не знаем, с кем ваш супруг жил в Одессе и что из этого вышло, – добавляет юрист. – Кстати, у нас за многоженство могут посадить.

– Кто бы возражал! Так каким будет наш следующий шаг?

– А чего вы хотите?

Ее брови удивленно приподнимаются.

– Я имею в виду – мужа или деньги? – уточняет юрист.

– Какого мужа я могу хотеть, если у него там уже ребенок?

– У вас нет общих детей?

Она качает головой.

– А сколько вы были женаты?

– Видите ли, Юрий, тут дело не в том, сколько мы были женаты, просто я… Не знаю, должна ли я это говорить вам…

– Чем больше я буду знать о ваших отношениях, тем легче мне будет строить ваше дело. Не стесняйтесь, отнеситесь ко мне как к лечащему врачу.

– Если коротко, то со временем я перестала быть женщиной его типа. Образно говоря, мы оказались в разных весовых категориях. Придем, например, в магазин, продавцы нас узнают, здороваются, а он им: «Ну, что у вас новенького на мою вешалку?» Представляете?

– Кгм, по-моему, вы в прекрасной форме.

– Спасибо, доктор. Не вы один такого мнения, но как-то я перестала его возбуждать. А он меня, честно говоря. Он всегда был крепкого сложения, а с годами просто зарос мясом. Знаете, что происходит с бывшими спортсменами? Потом вот еще – каждый раз, когда мы ездили в Майами, у нас там квартира, я обращала внимание, как он смотрит на латиноамериканок на пляже. Он просто не мог оторваться от них. У нас в Одессе про таких говорили, что они могут работать на волнорезе.

– Не понял.

– Ну, в смысле отбивать задом волны. Для этого нужен большой зад. Вы вообще знаете, зачем строится волнорез?

– У вас, одесситов, очень специфический юмор, – замечает юрист.

– А вы сами откуда?

– Я из Винницы.

– Как говорится, nobody’s perfect. Но вас же, наверное, не за это ценят?

– Конечно, – голос его становится суше, улыбка сходит с лица. – Давайте теперь возьмем с вами чистый лист бумаги и попробуем составить список недвижимости, имущества и счетов, которые вы хотели бы разделить со своим супругом. Итак, у вас есть квартира в Бруклине и еще одна в…

– Я уже составила такой список, – говорит она, раскрывая сумку.

Через час Татьяна выходит из офиса. Несмотря на возбуждение, она не теряет способности видеть себя со стороны: изящная блондинка в легком коротком плаще от «Диора» садится в великолепный кабриолет. Убийственной формы стилета «Джимми Чу» придавливает педаль тормоза, указательный палец – кнопку зажигания. 288 лошадей тут же дают тихим урчанием знать, что проснулись и ждут ее команды. Приборная доска подмаргивает ей снопом огоньков. Она достает из сумки косметичку, смотрит на себя изучающе, припудривает порозовевшие щеки, затем, достав помаду, поправляет контур губ. Снова смотрит в зеркало. Прячет косметичку. Можно ехать, но она не едет. Достав мобильник и набрав номер, ждет. В голове ее возникает праздничная песенка, в текст которой она внесла на днях небольшую поправку: