скрывался от самок, и поэтому, когда яйца должны были быть уничтожены, самцы могли выбрать именно женские яйца для уничтожения.

Еще одна довольно поразительная черта, которую я обнаружил, заключалась в том, что эти существа глухи как камень, когда их кожа впервые сбрасывается, и что их уши совершенно бесполезны, пока они не поместят в них маленькие камешки.

Позволяет ли присутствие этих камней общаться друг с другом и со мной без звуков, я не могу сказать, но это такая интересная особенность, что я уверен – она должна иметь какое-то отношение к делу. (См. примечание доктора Лаймана).

Эта особенность и их привычка линять привели к очень забавному инциденту вскоре после моего прибытия в это место. Чувствуя потребность в купании, я направился к озеру и, раздевшись, нырнул в воду. Когда я вышел, то увидел группу существ, собравшихся вокруг моей рваной одежды и рассматривавших ее с величайшим интересом и явным волнением. Затем они настояли на ощупывании моего обнаженного тела и выразили величайшее изумление тем, что я так сильно изменился внешне. Но еще больше они удивились, когда я снова оделся. Затем одно из существ принесло несколько камешков, которые он, без сомнения, с добрыми намерениями, попытался вставить мне в уши. С величайшим трудом я воспрепятствовал этому, и когда существа обнаружили, что я могу слышать без кусочков камня, они были весьма изумлены. Они также не могли понять, и не могут этого сделать по сей день, почему я не могу часами оставаться под водой и ползать по дну, как они.

Но вернемся к их жизни и привычкам. Правительство, как я его назвал, не похоже ни на что в нашей части света. Конечно, есть некоторые представители расы, о которых я говорил как о правителях, но они не правители в обычном смысле. Правительство, если его можно так назвать, состоит из большого числа людей, избранных жителями для выполнения определенных обязанностей.

Таким образом, одна партия отвечала за яйца, другая – за производство металла, третья – за запасы продовольствия, следующая – за здания и так далее. Каждая община назначает определенное число членов от каждой из этих групп, и назначенные не могут ничего сделать, принимать какие-либо правила или решения без ведома и согласия общин, из которых они выдвинуты.

Более того, поскольку эти регуляторы или комитетчики, так я могу их назвать, выращены из яиц с единственной целью выполнения таких обязанностей, у них нет других обязанностей или целей в жизни, и они выполняют свои обязанности честно и в меру своих способностей.*

*Примечание доктора Лаймана.

Очевидно, что исследования мистера Бишопа в области науки и зоологии не привлекли его внимания к хорошо известному факту, что многие, если не все ракообразные, обладают той же самой привычкой. Действительно, наши обычные десятиногие омары и крабы почти беспомощны и, по-видимому, лишены чувства направления и силы определенных движений и слуха, пока крошечные песчинки не были вставлены в их уши

Возможно, у сверхразвитых ракообразных существ, описанных мистером Бишопом, камешки в ушах имеют какое-то отношение к их странным средствам связи, действуя, возможно, как чувствительные детекторы вибрационных волн или как звуковые усилители, чтобы сделать волны слышимыми. Высшие позвоночные и даже люди обладают маленькими костями или костными предметами в ушах. Точное использование их никогда не было определенно установлено, хотя известно, что они контролируют чувство равновесия, но не исключено, что они также служат для улавливания неслышимых волн и, таким образом, дают людям и другим млекопитающим чувство направления или "шестое чувство", гораздо более развитое у некоторых особей, чем у других. Это даже в пределах возможности, что необъяснимые способности к ментальной телепатии и чтению мыслей могут зависеть от развития или чувствительности этих ушных костей.

Каждый делегирован на свой пост на всю жизнь, и если он или она не выполняет свои обязанности или каким-либо образом не подчиняется приказам сообщества, это приводит к ужасному наказанию.

В прежние времена это была смерть, но существа, хотя и столь бессердечные и хладнокровные во многих отношениях, теперь покончили со смертной казнью и придумали гораздо более разумный план, который был бы честью для людей. Уничтожить жизнь, как они утверждают, если существо здорово и невредимо, потеря для сообщества и требует огромного количества времени и хлопот, чтобы приспособить другого, способного занять место уничтоженного индивида. Итак, вместо того, чтобы убивать, преступников, нарушителей закона или обычаев отправляют в далекую часть страны, которая отведена полностью для таких нарушителей, и там они вынуждены полагаться на свои собственные ресурсы, чтобы жить и преуспевать. Именно таким образом создаются все сообщества. Эти каторжные колонии, как я мог бы их назвать, находятся под надзором главного поселения и каждый год проверяются.

Если все идет хорошо, им отводится определенное число молодых людей обоего пола и разных профессий, а если дела идут неудовлетворительно, колония распадается, и ее члены делятся между другими новыми колониями в еще более изолированных частях земли.

Кроме того, любые беспорядки или неприятности, которые могут возникнуть, или любые восстания против властей, быстро подавляются без потери жизни или кровопролития. Это делается простым отключением энергии в сообществе, где происходит бунт, и без энергии от главной центральной станции существа совершенно беспомощны. У них нет света, они не могут готовить пищу, не могут использовать свои летательные аппараты и не могут существовать сколько-нибудь долго.

Я говорил о солдатах или полиции и сказал, что, поскольку в них больше нет необходимости, они уменьшаются и что новых членов полиции не набирают. Междоусобные войны ушли в далекое прошлое, и единственное применение полиции сегодня – это регулирование санитарных и других правил, сопровождение или охрана, а также предотвращение травм в толпе или в результате несчастных случаев. Но такие вещи теперь так редки, а существа так хорошо обучены и так тщательно следуют всем правилам и предписаниям, которые они сами устанавливают, что для полиции очень мало работы. Действительно, мне сказали, что мое прибытие было первым случаем, когда эта служба была вызвана за более чем двадцать лет.

Я так часто говорил о вещах, происходивших в прошлые годы, или о событиях далекой давности, что необходимо