В начале июля военное судно сибирской флотилии, зайдя в порт Николаевское, взяло на борт Дымова и его жену с трехмесячным ребенком. С ними находился новоявленный брат Лизы, Егор. Их путь лежал в Тугурский залив. Там они пересели на китобойное судно, предварительно забрав из пещеры запасы амбры, чтобы направиться в Сан-Франциско.

А в Петербурге примерно в то же самое время произошло одно интересное событие.

Только что закончилось заседание Географического общества. Доклад делал нагловато-щеголеватый молодой, лет тридцати, чиновник. Сыпал цифрами о невыгодности содержания за счет казны Русской Америки.

– Прежде всего, демографический фактор: собственно русское поселение не растет в необходимых для колонизации масштабах. В среднем численность русских на Аляске можно оценить примерно в 550 человек: максимум 823 человека приходилось на 1839 год. Правительство опасается слишком большой и вольной колонизации американской территории, да и сама Российско-американская компания также не стремится к этому. Сказываются и трудности транспортировки людей к далеким берегам. Определенную роль играет невозможность развития пашенного земледелия на Аляске. Половина существовавших в Америке русских поселений представляет собой незначительные населенные пункты, где проживает от одного до трех русских жителей. Естественно, малочисленное и разрозненное население не может должным образом освоить обширные территории Аляски.

Никто уже и не сомневался в принятом на самом верху решении. Было понятно, что тем самым великий князь Константин окончательно проигрывает канцлеру Нессельроде и его чайно-хлопковой мафии. Вопрос считался решенным и потому, что ранее правительство в спешном порядке, утроив давление на китайского императора, заключало Нерчинский договор о границе по Амуру.

После окончания доклада старый адмирал неожиданно подошел к новому любимчику царя. С ходу взял его за среднюю пуговицу мундира, словно боялся, что тот уйдет. Молодой чиновник свысока смотрел на коротышку-толстяка с рябым от оспы лицом, оттопырив нижнюю губу в презрении и превосходстве. Что ему мог сделать ветеран, живущий на жалкую военную пенсию, пусть и повышенную в две тысячи рублей в год. Он только за сделку по Аляске планировал получить сто пятьдесят тысяч рублей призовых. Никогда не понять преуспевающим богатеям и гражданским чиновникам военного человека по одной причине: одни служат за деньги, как наемники у быстро меняющихся фаворитов, а другие служат народу. Несмотря на такое весомое противоречие, они нуждаются друг в друге. Их объединяет искренняя вера в своих кумиров, да еще странная любовь к императору. Любовь безгранична, так же как и ненависть разлюбившего. Потому вождя в России чтят и с таким же восторгом сбрасывают с пьедестала.

Между тем, не сказав ни слова, старый адмирал вырвал с мясом золотую пуговицу мундира и бросил ее под ноги молодому вельможе.

Этим смелым «броненосцем» был Геннадий Иванович Невельской. Дерзкий его поступок служил немым протестом против творящегося беспредела и лицемерия царских чиновников. Былые заслуги поросли быльем! Старый вояка был заложником благополучия своей семьи, зависящей от правительства, от того самого молодого вельможи.

А в кулуарах собрания обсуждали нерадостные новости из Польши, где набирало силу вооруженное восстание. Делились слухами о заговоре Англии против России, приводя в пример ее участие в создании польского военного флота и поставок восставшим современного вооружения. Одобряли действия министра иностранных дел Горчакова по поддержке в Гражданской войне Северных Штатов Америки как противовеса английской мировой экспансии. Шепотом ругали правительство за очередной миллионный кредит, взятый у английских же банкиров. Верна пословица о левой руке, не ведающей, что творит правая.

Николай Васильевич Буссе имел привычку в летние субботние вечера гулять с женою по первой улице города, Релочной. Красавица заботливо отгоняла от лица мужа веткой черемухи стаи комаров. Укусы насекомых вызывали у него аллергическую реакцию. Дома обкуривали комаров дымом от сухого лошадиного навоза, запах которого вызывал у него тошноту. Губернатор страдал, но вынужден был терпеть неудобства. Он позировал, но в то же время таким нехитрым способом поддерживал свое единение с горожанами, понимая, как важно в подданных вселить уверенность. Подобному отношению к людям научил опыт, полученный благодаря Невельскому, отправившему его в сопровождении трех казаков управлять пустынным островом Сахалин. Николай Васильевич сохранил чувство собственного достоинства и еще сумел выжить. С тех пор, словно заглаживая вину прежнего начальника, он стал относиться к простым людям мягче, заботился о них. Но доверял только одному человеку: своей жене, которую боготворил.

Между тем город на реке Зея становился центром торговли благодаря своевременно принятым губернатором мерам. По его ходатайству император освободил горожан от всех налогов и повинностей, в том числе и от рекрутства. Как грибы росли построенные китайцами магазины, где складировались горы проса, ячменя, риса, овса, гречки для отправления в Николаевск и по всему Приморью. Вот только казаки и переселенные крестьяне никак не хотели самостоятельно вести торговое дело. Все больше ходили в приказчиках у китайцев. Конкурировать с предприимчивыми китайцами на самом деле было сложно. Только они одни могли купить за три рубля в Благовещенске соболиную шкурку, а продать у себя на родине уже за двадцать рублей!

Губернатор не уставая прививал жителям, каждый десятый из которых был ссыльным, нравственность и стремление трудиться. Доходило до абсурда: Буссе придумывал призы для поощрения огородничества, заставлял кипятить воду при приготовлении пищи и мыться раз неделю в бане. Тому были свои причины. Боялись чумы, эпидемия которой вспыхнула еще в 1860 году в соседнем Китае[88].

И усилия оказались не напрасны. Население основанного в 1858 году города за восемь лет губернаторства Буссе, увеличилось со ста человек до двух тысяч. Стремительному развитию способствовал странный факт: тогдашний владыка Иннокентий выбирает почему-то именно поселение на реке Зея центром огромной епархии, простирающейся от Аляски до Якутска. Границы православных владений не совпадают с государственным территориальным делением. В 1862 году Иннокентий возводит свою резиденцию на берегу реки в 4 верстах от города, в березовой роще, и освящает храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Нужно было знать непростую судьбу владыки, чтобы понять его намерения и разгадать причину такого необычного названия города – Благовещенск. Родившийся в 1797 году в семье деревенского пономаря Иркутской епархии Иван Попов рано потерял родителей. Родной дядя отдал юношу в Иркутскую семинарию, где ему дали новую фамилию – Вениаминов, в честь почившего епископа Иркутского Вениамина. Так будущий святитель получил первый миссионерский опыт. Он его часто будет использовать, давая русские имена туземцам при крещении. В двадцать лет, по выпуску из семинарии женится на дочери священника. От брака по любви рождается двое детей. Самые счастливые годы будущий владыка проводит священником Градо-Иркутской Благовещенской церкви. Семейная идиллия длилась шесть лет. В 1823 году отца Иоанна Вениаминова отправляют вместе с семьей на Аляскинскую Уналашку, затем на остров Ситха в г. Ново-Архангельск – центр русских владений в Северной Америке. Назначение против его воли, но ставшее судьбоносным. Именно в новых далеких от родины местах открывается талант исследователя природы, миссионера, подвижника и защитника простого человека. Там он создает на основе кириллицы алеутский алфавит! В Русской Америке он прожил 16 лет, пока не выехал с женой в Иркутск, где она внезапно умерла. Отец Иоанн был так сильно потрясен неожиданной смертью молодой женщины, что в возрасте сорока трех лет принял монашеский постриг с именем Иннокентий. Даже «отказался» от детей, отдавая их на воспитание чужим людям. Церковное начальство моментально отреагировало, оценив поступок по своему, назначив его на следующий 1840 год епископом Камчатским, Курильским и Алеутским. В 1862 году Иннокентий переезжает в Благовещенск. Буссе было у кого поучиться широте взглядов. Оттого и родилась мысль стать губернатором огромной территории от Иркутска до Аляски.