Филипп поджидал Ричарда у бенедиктинского аббатства; острые башенки на высокой стене, казалось, царапают небо.

— Едем, — сказал Ричард слуге.

Тот повернул коня, пристраиваясь за своим господином.

— Может быть, все-таки в карете, милорд? Я приказал кучеру ждать у церкви Святого Лаврентия.

— Похвально, но нет. Нам придется много плутать по проселкам.

— Может быть, позже?..

— Позже — может быть. Помолчи, Филипп. Мне надо подумать.

Слуга подчинился беспрекословно. Это в нем Ричарду и нравилось: Филипп имел свое мнение, не слишком навязчиво заботился о хозяине и умел замолчать, когда нужно. Ловкий малый. Без него в Индии пришлось бы совсем туго. Хотя Филипп, конечно, в оторопь пришел, когда Ричард взял его с собой за границу впервые. Тогда лакей всему удивлялся и не мог сдержать изумленных возгласов при виде особо экзотических представителей иных народов, какого-нибудь местного явления или сооружения. Затем привык. В Индию Филипп уже отправлялся невозмутимый, как скала.

«Какого черта я разговорился с Эмбер про Индию? — с раздражением на самого себя подумал Ричард. — Хочешь, чтобы девочка считала тебя героем, старина?» Нет, не этого он хотел в первую очередь, хотя и испытал смущенную радость, когда у стариков Дэмпси Эмбер услыхала о миссионерах и взгляд ее на несколько мгновений стал таким очаровательно растерянным… Ричард был далек от того, чтобы возводить свою жизнь в ранг деяний подвижников. Он делал то, к чему его влекло, влекло сильно и непреодолимо, как будто кто-то сверху брал за руку и вел его, и Ричард шел, очарованный и покорившийся. Это было больше, чем свобода воли, свобода выбора. Это было похоже на призвание.

И вот теперь, впервые за несколько лет, он засомневался; дальние страны подернулись дымкой воспоминаний, здоровье уже не такое хорошее, как раньше, эта проклятая нога не дает возможности делать все то, что задумано, — в последнем походе Ричард в этом убедился. Придется смириться и в джунгли больше не лезть, ограничиться местами, хотя бы условно проходимыми. Например, графством Сомерсет, где стоит покинутый хозяином Айриш-Хаус, где в округе почти нет больниц для бедных, зато пациентов хоть отбавляй. Если уж не удается забраться в экзотическую глушь, чтобы лечить аборигенов, так уж лучше оперировать соотечественников, которые в том нуждаются.

Патрик прав, больные найдутся везде.

До сего момента Ричард не думал всерьез о том, чтобы осесть в Англии. Но события последних дней и — не в последнюю, а скорее в первую очередь — встреча с Эмбер Ларк настраивали его на новый лад. Да, он терпеть не может все эти светские приемы, однако ради кого-то другого сможет их потерпеть. Или же отправится в путешествие, но поближе, в Италию или Испанию; Ричард дружил с одним врачом из Флоренции, который давно звал к себе. Мысли метались, что было не свойственно практичному Ричарду.

Это все из-за Эмбер. И что он в ней нашел? При взгляде на нее появлялось точно такое же чувство, какое Ричард испытывал, когда знал, что все делает правильно. Она создана для него? Он для нее? Вряд ли. Когда она узнает то, о чем сейчас догадывается он, то стена между ними станет еще выше. Ричард умел бороться за то, что, как он считал, принадлежит ему. Эмбер ему точно не принадлежит. Впрочем, и Кеннету Фэйрхеду придется отступиться. Ричард мрачно усмехнулся.

— Похоже, будет дождь, милорд. — Филипп рискнул прервать молчание.

Ричард обернулся: слуга указывал на темную тучу, уже наполовину закрывшую небо. Было что-то неприятное в этом неотвратимом наступлении грозы.

— У нас есть плащи.

— Да, милорд.

Филипп еле слышно вздохнул. Конечно, он предпочел бы переждать ненастье под крышей, и желательно, чтобы рядом горел огонь, и черноглазая служанка поднесла кружечку сидра… Увы. Ричард не собирался отступать от цели из-за какого-то там дождичка. Его и тропическим ураганом было не остановить, Филипп это знал на собственном печальном опыте. Гроза в Англии — это пустяк.

В первой же встретившейся деревеньке Ричард отослал слугу расспрашивать о нужном человеке, которого они искали, а сам поджидал, сидя верхом. Он все никак не мог отделаться от мыслей об Эмбер. Что его потянуло сегодня к ней? Мог бы проехать мимо и не терять время. Ведь для нее он просто друг, она сказала об этом ясно и четко, когда возвращались от Дэмпси тем ненастным днем. Она не воспринимает Ричарда Мэнли даже как угрозу своей репутации. Это злило. Почему другие джентльмены могут угрожать репутации девушки, оставшись с ней на пять минут наедине (Кейлин не зря коршуном следила за Кеннетом!), а он, лорд Мэнли, — нет?

Девушки запросто остаются с ним наедине и не думают, что он может позволить себе нечто неподобающее. А ведь он непредсказуемый тип. Он на все способен.

Ричард хмыкнул. Видимо, маска старого холостяка приросла к нему намертво, если его воспринимают как часть интерьера даже малознакомые девицы. Ну-ну.

Внезапно ему захотелось это изменить; но поздно уже, образ жизни так просто не меняется. Ричард никогда не перестанет быть собой настолько, чтобы его всерьез заботили подобные вещи; он об этом и задумался только благодаря Эмбер Ларк.

Пожалуй, он не прав. Пожалуй, стоит уехать, как только вся эта история завершится и близнецы отпразднуют день рождения. Остаться в Англии будет… невыносимо. Да, именно так.

— Я не нашел, милорд, — доложил подъехавший Филипп.

— Что ж, едем дальше. Я и не думал, что получится с первого раза.

Начал накрапывать дождь, и Ричард поднял воротник плаща.

Водяные струи хлестали по земле, небо разрывали молнии. Дорога почти не видна: Ричард с трудом различал деревья в нескольких футах от себя. Всадники ехали шагом, Филипп уже давно перестал ворчать и сосредоточился на том, чтобы не наглотаться воды. Гроза разразилась нешуточная. Она не была холодной, все-таки начало лета, однако когда тебе за шиворот льется вода — это неприятно. К счастью, хоть тигры из подлеска не выпрыгивают. Самир вон похож на мокрую крысу-переростка.

Ничего, недолго осталось. Главное — отыскать чертову деревеньку; а там, если искомый человек не обнаружится, можно пересидеть и в трактире. Нога начинала тупо ныть, а это ничего хорошего не предвещало. А ведь еще с утра все было в порядке, Ричард даже щеголял перед Эмбер без трости. Конечно, подсказывал внутренний голос, зачем ты ей нужен, такой-то. Как же ты, наверное, смешон в ее глазах.

Ричард злился, злился крепко и хорошо и ничего не мог с этим поделать. Сам виноват.

Дорога вильнула, и в ранних сумерках дождливого дня Ричард увидел далекую россыпь огоньков на склоне холма.

— Эй, Филипп! — Лорд Мэнли окликнул слугу. — Видишь? Похоже, нам туда.

— Если угольщик не наврал, — буркнул Филипп. — А то ведь старый прохиндей мог и приукрасить за пару пенни.

— Значит, потом найдешь его и расквитаешься. В любом случае там жилье, а где жилье, там наливают эль. Поехали.