– Ты же бог, – сказал он с укором. – Не совестно? Пора самому решать проблемы, Таргитай! А если попался на хитрость полубога, то поделом тебе, коли такой дурень!

Числобог в отвращении плюнул, но подувший ветер бросил плевок ему в бороду. Старик принялся брезгливо, с ворчанием утираться.

Таргитай не поверил своим ушам. Так и замер с открытым ртом и округлившимися глазами. От нагрузки трещит спина, горячие струйки текут по спине, собираются в ручейки. Тяжесть в мочевом пузыре сделалась столь сильной, что он начал переживать, как бы ручеёк не потёк через портки.

– Неужели бросишь меня здесь? – спросил он жалостливо. – Прошу, помоги! Раз уж сам в это втравил! Ты обязан!

Числобог разочарованно покачал головой.

– Должен, говоришь? Обязан? Мать должна была тебя кормить, пока ты не научился охотиться. И зад подтирать, пока был маленький. Теперь – всё.

Он прищурился, словно что-то читая на растерянном лице Таргитая в наивных, исполненных обиды глазах.

– Хотя, – добавил старик, – я вижу, с тобой нянчились намного дольше, чем следовало. И работой ты себя не утруждал.

Бог отошёл в сторону, вскинул крепкие морщинистые ладони.

В глубине тёмных небес раздался грохот. Разорвав тучи, из пролома выметнулась колесница. От тройки исходит слепящий свет, из-под копыт летят искры. Кони крепкие, могучие. Пышные гривы словно сотканы из сияния луны. Не выдержав, Таргитай зажмурился.

Совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, он увидел, как кони опустились на траву, принялись бить копытами, трясти гривами.

Двигаясь величественно и неторопливо, Числобог взошёл в колесницу. Щёлкнув поводьями, погнал коней в самую сердцевину большого серого облака и исчез. В небе оглушительно громыхнуло.

Солнце растворилось в сумерках. В небе начали проклёвываться звёзды. Таргитай всегда думал, что это гвозди, которыми прибито небо, чтоб не падало. Но теперь-то он знает, отчего на самом деле не падает небо, и кто его держит.

Он вспомнил, как вместе с Олегом и Мраком творил в боях чудеса, кидаясь на превосходящего противника, крича магические слова «авось» и «хусим». И все втроем побеждали!

В наступившей темноте Тарх проговорил эти слова сначала шёпотом, потом выкрикнул громко, но «авось» не подействовало. «Хусим» тоже.

Наверное, из него волхв никакой, это только Олегу эти заклинания удавались, а ещё почему-то Мраку. Ну он-то и в волка умеет, что ему пользоваться какими-то там заклятиями – раз плюнуть…

Руки стали неметь под тяжестью небесной плиты. Таргитай пыхтел, перетаптывался с ноги на ногу, как конь в стойле. Но терпеть дольше не смог.

Торопливо, с большим трудом высвободил правую руку. Жилы на шее и висках вздулись, пока удерживал небосвод левой, а правой приспускал портки, так, чтоб ещё и не уронить. Наконец, внизу освобождённо зажурчало.

Дударь облегчённо вздохнул, на лице проступило блаженное выражение, как будто нёс на плечах все грехи мира, а теперь резко скинул эту неподъёмную ношу.

Журчание продолжалось довольно долго, будто небесные хляби вдруг решили извергнуться через него. Мелькнула мысль – здорово, что стоит на камне, иначе бы уже топтался в пруду. Хоть рыб да лягух запускай – места всем хватит.

С трудом натянув портки обратно, он подпёр небо второй рукой. Плечи едва не трещат, всё тело ломит от тяжести. Ещё и спать хочется так, что рот сводит зевотой, в глаза будто насыпали песка.

Таргитай начинал клевать носом. Но стоило задремать, как тут же в страхе вскидывал голову, боясь, что вот сейчас во сне приляжет, и тогда небо обрушится, придавив всех людей на земле, и его заодно. Кляня себя в очередной раз за глупость, он шире расставил ноги, потряс головой, отгоняя сонливость.

Внезапно ушей коснулся женский смешок. Невр принялся вертеть головой. Шагах в десяти, разорвав ночной воздух, появилась светящаяся женская фигура. Крылья помогают ей парить, не касаясь ногами земли.

Он рассмотрел красивую девушку в простом обтягивающем платье. Заливаясь звонким смехом, девушка приблизилась, всё ещё паря над землёй.

– Смотрю, Атлант нашёл кого-то вместо себя, – произнесла она игриво, разглядывая Таргитая. – Неужто согласился держать добровольно?

Невр помотал головой, сонливость слетела в один момент. Губы как будто смёрзлись, хотя он так хотел сказать девушке, насколько прекрасны её голубые глаза, как дивны её светлые, как лён, волосы. Всё это она прочла у дударя на лице и вновь звонко засмеялась, так что на щеках образовались ямочки.

– Ясное дело, Атлант тебя провёл! – хохотнула она. – Он – хитёр, ему палец в рот не клади.

– Кто ты? – спросил, наконец, Таргитай, не сводя с девушки восхищённого взора.

– Я – Амала, – произнесла гостья и махнула рукой в сторону. – Живу вон в тех горах, что на виднокрае! Прилетаю к Атланту время от времени. Поболтать с ним, развлечь. Думаешь, весело стоять целыми веками, не сходя с места, и постоянно держать эту тяжесть?

– Надеюсь, что и не узнаю, – пробормотал Таргитай. – Скажи мне, куда он ушёл!

Амала рассмеялась. Смех был подобен лёгкому звонку серебряных бубенцов.

– Откуда ж мне знать, – отвечала она. – Атлант хитёр, и ты попался в его ловушку. Но я могу станцевать, чтобы скрасить твоё одиночество. Я часто танцую для него.

Таргитай только собрался кивнуть, как Амала вдруг изменилась в лице и стала пристально в него всматриваться. Невр не мог отвести глаз от выреза на платье, где виднеется нежно-белая кожа, и в глаза сквозь полупрозрачную ткань бросаются два широких, набухших соска.

– Ты – Сварог, – вдруг произнесла девушка, посерьезнев. – Герой, которого пожаловали в боги.

Улыбнувшись, она добавила:

– Говорят, твои песни заставляют сердца биться чаще даже у богов! Что ты, подобно волшебникам, можешь показать мир иначе… Нет, лучше, чем он есть на самом деле! Спой для меня, прошу!

Её взгляд внезапно потемнел. На лице проступили резкие, угловатые черты, которых до этого не было. Теперь Таргитай узрел под личиной милой простушки строгое лицо с пристальным, властным взглядом. Когда она снова заговорила, даже голос звучал иначе, со стальными нотками:

– Если мне понравится твоя песнь, Сварог, я тебя награжу. Ежели не угодишь, то обращу тебя в камень, и ты станешь держать это небо до скончания времён.

Таргитай посмотрел на преобразившуюся Амалу. Теперь перед ним гордая, статная женщина. Пшеничного цвета волосы рассыпаются по плечам. Глаза – словно две льдинки – пронзают его насквозь, оставляя глубоко в сердце ощущение холода.

– Я – Горная Дева, – молвила женщина, подходя ближе. – Живу здесь дольше, чем иные из богов. И власть моя немалая. Я вижу тебя насквозь, Сварог-Таргитай. Зрю твою жизнь с того момента, как появился на свет! У тебя великая судьба. Но она исполнится,