теперь просто показываешь на пустоту и говоришь, что мы должны потерпеть ещё, чтобы всё закончилось? Это бред собачий. Я конфискую твою машину. Мы оторвались от столицы. Мы сможем обосноваться здесь. Мечтать, конечно, хорошо. Но мечта мертва. И скоро вместе с ней умрём и мы, если не начнём решать головой, а не сердцем.

Папа зарычал, развернулся и пошёл прочь. Махнув рукой, он крикнул:

— Бросьте всё это! Проявите чуточку веры — и всё это закончится!

Черченко вытащил из кобуры пистолет и взвёл курок. Даже за воем метели Серёжа услышал щелчок. У него всё замерло. Мама попыталась схватить полковника, но её оттащили солдаты. Вопя и пинаясь, она прокричала:

— Серёжа, не смотри!

Но Серёжа не мог оторвать глаз. Полковник прокричал:

— Не заставляй меня делать это!

Папа, пошатываясь, продолжал брести вперёд, не обращая на окрики внимания. Полковник поднял пистолет. Отовсюду начались крики, кто-то попытался броситься на полковника, как мама, но солдаты быстро пресекли эти попытки.

Прогремевший выстрел заглушил резкий глухой удар.

Серёжа обомлел. Существо перед ним, казалось, вылезло прямиком из легенд. Не меньше двух метров ростом и упакованное в древние доспехи, оно смотрело прямо на Сергея своими немигающими голубыми глазами, видневшимися сквозь разрез шлема. За спиной твари развернулись два бритвенно-острых металлических крыла. Дрожа от ужаса, Сергей опустил взгляд и увидел раздавленную когтистыми ногами чудовища кучу мяса. Всё, что осталось от полковника.

Мир взорвался выстрелами, криками и стонами. Мама подбежала и повалила Сергея на землю, уткнув его лицом в колючий снег. Казалось, кожу пронзили сотни осколков. Закричав, мальчик дёрнулся и пополз вперёд, спасаясь от боли. Воздух наполнился свистом пуль и звоном рикошетов: солдаты полковника, вопя от ярости, пытались отомстить за командира. Но монстра свинец не брал — кусочки убийственного металла разлетались от его брони в разные стороны. Увидев это, солдаты начали разбегаться. Один из них раздавил Серёже кисть, заставив мальчика закричать от боли. Пока Сергей лежал, баюкая ладонь, другой боец запнулся об него и рухнул на землю. Существо взмахнуло крыльями, на секунду воспарило над землёй, а затем превратилось в серебряную вспышку. Не успел Серёжа и глазом моргнуть, как груда металла уже стояла над ним. С такого расстояния мальчик почувствовал острый, почти что опьяняющий запах озона, исходивший от твари.

Ничего страшнее ещё Сергей в своей жизни не видел. Существо подняло ногу, и мальчик рассмотрел остатки мяса, застрявшие между когтями. Его охватило ощущение, будто бы из конечностей ушла вся сила. Он не мог даже отползти, чтобы не быть раздавленным чудовищем. Когтистая лапа становилась всё ближе и ближе.

Ничего не произошло. Монстр перешагнул Сергея и медленно подошёл к вопящему солдату, разряжавшему магазин в крылатую тварь. Взмахом крыла существо рассекло бойца напополам. Брызнула кровь и на снег приземлились дымящиеся внутренности. И пока монстр расправлялся над остальными солдатами, Сергей пытался собрать остатки сил и встать на ноги. Ведь он мужчина. Даже если у него нет ни единого шанса, он должен драться.

Он должен отомстить за папу.

Руки не слушались, ноги тоже. Когда, наконец, Сергей собрал все силы, монстр снова оказался над ним. Где-то вдалеке послышался пронзительный крик, и Серёжа ощутил, что всё для него закончилось. Он не стал драться. Он сдался. Упав в снег, мальчик ощутил тепло, которого не чувствовал уже почти полгода.

Всё было хорошо. Страданий больше не будет.

Существо опустилось перед ним на одно колено, протянуло руку, и из-под шлема гулкий голос прорычал:

— Добро пожаловать в Первый Город, Сергей.

* * *

— Вот твоя зарплата, чемпион.

Кошель с золотыми монетами брякнулся об стол. Сергей взвесил его в руке, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале. Он старался быстрее стереть краску с лица, от неё очень сильно горела кожа. А вот от запахов старой гримёрки резало глаза, и от них избавиться было не так-то легко. Пахло потом сотен бойцов, прошедших через арену. Бойцов, сидевших в том же кресле, что и Сергей, бойцов, вернувшихся с боя, чтобы посмотреть на своё окровавленное лицо в отражении и сказать: «Даже если я умру, я уже бессмертен».

Над зеркалом висели портреты чемпионов прошедших веков, холодное превосходство застыло в их глазах. Пусть их тела уже давно стали кормом для утилизатора, их всё равно будут помнить легионы фанатов: нынешних и тех, что придут потом.

Сергей чувствовал тяжесть, ложившуюся на его плечи. Тяжесть наследия всех предыдущих чемпионов, которых он должен был превзойти.

Такая тяжесть ему казалась смешной.

— Здесь меньше, чем обычно, Калеб, — заметил он. — Это уже второй раз. Надеюсь, третьего не будет?

Вопрос повис в воздухе, и Сергею не понравилось, что Калеб не торопится отвечать. Он убрал тряпку, выключил освещение зеркала и испытующе уставился на организатора боёв.

Для первенца Калеб был довольно невысокого роста, поэтому если Сергей возвышался над большинством на голову, то Калеба он превосходил на целых две. Толстенький, лысоватый, вечно потный и вечно куда-то спешащий, он, казалось, совершенно не подходил для организации подпольных боёв без правил. Вот только большинство его предшественников стали жертвами своего взрывного характера. Калеб же старался не вступать в ненужные конфликты и во всём руководствовался холодным расчётом. Только из-за этого его так и любили другие дельцы окраин. Когда Калеб ставил бойцов на арену, все знали, что их вложения в надёжных руках. Его бои охотно смотрели от мала до велика, а ставки на них принимали все букмекерские, даже те, что принадлежали Синдикату. Он успел взрастить два поколения чемпионов и, возможно, взрастил бы ещё одно, если бы не появился Сергей.

«Странно, Калеб сегодня без своих телохранителей. Почему?»

— Ты знаешь мой ответ, — наконец, сказал Калеб. Сергей открыл кошелёк, высыпал на обшарпанную поверхность стола монеты и пересчитал их.

Утилизаторы не печатали золоту и платину из-за запрета королей, потому в Старом Городе этих ценных металлов было не очень много. Но хватало, чтобы жаждавшие свободы люди использовали их как основу для независимой валюты. Веками окраины существовали за пределами юрисдикции Синдиката и Семей, и последние двадцать пять лет под пятой Карла не изменили привычек жителей. Они как расплачивались друг с другом монетами, так и продолжили. Теневая экономика только процветала с тех пор, как окраины присоединились к Синдикату. Контрабандистам стало проще привозить товары из Центра, потому что солдаты прекрасно понимали — какой им толк служить ради гражданства, когда они могут обогатиться и жить на окраинах, наплевав на короля? Началась активная торговля, бойцы распродавали казённое оружие и боеприпасы так быстро, что