– Кизил-мизил! – передразнил его старый плотник Раджип, один из лучших работников в бригаде. – У тебя в кишлаке, кроме того кизила, есть нечего! Тебе деньги нужны? Нужны. Тебе работа нужна? Нужна. Так что сиди и не рыпайся. Мы спать хотим, Наджибулла-джан письмо домой пишет, а ты свою музыку запустил…

Ахмет тяжело вздохнул, выключил магнитофон, но прежде чем лечь на раскладушку, выглянул в окно.

И испуганно вскрикнул:

– Шайтан! Вы посмотрите!

– Ну, что там еще? – недовольно переспросил Наджибулла, отложив ручку. – Ну, нет с тобой покоя! Что случилось?

– Бригадир-джан, погляди! – Ахмет показывал на маленькое запотевшее окошко. – Ты только погляди!

За окном, метрах в ста от вагончика, полыхало в полнеба огромное зарево.

Наджибулла не сразу понял, что горит дом хозяйки.

Тот самый дом, который они в поте лица возводили последние несколько месяцев.

Осознав это, он кинулся к двери, хотя и понимал, что погасить такое огромное пламя своими силами они не смогут. Да и никто, в общем-то, не сможет.

Тем не менее Наджибулла бросился к двери, толкнул ее… дверь не поддавалась. Бригадир навалился на нее всем весом – но по-прежнему не было никакого результата.

Секундой позже к нему присоединился Ахмет, потом и остальные рабочие повскакали с коек и бросились на помощь своему бригадиру… Но все было впустую, дверь не шелохнулась: прежде чем подпалить дом, поджигатель на всякий случай подпер дверь вагончика ломом.

Убедившись, что ничего не получается, Наджибулла застонал, схватился за голову и произнес несколько цветистых таджикских выражений, соответствующих моменту.

Только после этого он достал свой мобильный телефон.

Он набрал номер не пожарной части, не милиции.

В соответствии со строгим и недвусмысленным приказом он набрал номер хозяйки дома Анны Сергеевны Галкиной.

Анна Сергеевна неоднократно предупреждала его, как и сторожа Николая Прохоровича, что в случае любых происшествий, любых неприятных неожиданностей звонить нужно ей, только ей и никому другому. Дальше уж она сама будет разбираться.

– Милицию вызывать вообще никогда не надо, – разъясняла хозяйка, – от нее одни неприятности…

В этом Наджибулла был с хозяйкой совершенно согласен. Кто-кто, а уж он-то претерпел от милиции множество неприятностей.

Поэтому он набрал номер хозяйки и встал навытяжку, как будто та могла его видеть.

– В чем дело? – раздался в трубке заспанный и недовольный голос Анны Сергеевны. – Что стряслось?

– Беда, хозяйка! – проговорил Наджибулла, невольно понизив голос. – Совсем беда!

– Да в чем дело? – раздраженно переспросила та. – Говори ясно! Что ты мне голову морочишь!

– Пожар, хозяйка! – выпалил Наджибулла, покосившись на окно, где по-прежнему полыхало огромное зарево. – Дом горит, хозяйка! Совсем горит…

– Скажите вы мне, Анна Сергеевна, кому вы дорогу перешли? – проговорил капитан милиции Сидоров, проникновенно глянув на потерпевшую.

Однако на Анну Сергеевну Галкину такие простенькие приемы не действовали. Она ответила милиционеру прямым законопослушным взглядом и пожала плечами:

– Не понимаю, о чем вы говорите…

– Очень даже хорошо понимаете… – Капитан взглянул на дымящееся пожарище и тяжело вздохнул. – Вот как работать в таких условиях, когда даже потерпевшие не хотят сотрудничать со следствием? Ведь явный же поджог! Конечно, эксперты еще не закончили осмотр, но я и без них скажу: собаку усыпили, сторожа вашего убили, гастарбайтеров в вагончике заперли, чтобы не мешались под ногами – чистой воды поджог! Значит, нужно искать виновного среди ваших врагов.

– Нет у меня никаких врагов! – повторила Галкина десятый раз за последние полчаса.

Пожарные залили водой и пеной то, что осталось от ее голубой мечты, от ее недостроенного загородного дома, и уехали восвояси, «Скорая» увезла труп сторожа-отставника. И только этот въедливый капитан все ходил вокруг пожарища, приглядывался, принюхивался и задавал многочисленные вопросы.

– Бензином пахнет! – Капитан поднял какой-то обугленный обломок и принюхался. – Непременно поджог…

Хозяйка бывшего дома промолчала.

– У меня, Анна Сергеевна, появляется нехорошее ощущение, – проговорил капитан, пнув носком ботинка обгорелую доску. – У меня появляется ощущение, что вы не хотите, чтобы виновный был найден и понес заслуженное наказание! Между прочим, не только за поджог, но и за убийство…

– Хочу я, хочу! – отмахнулась от него Галкина. – Только не знаю, чем я могу вам помочь…

Ее саму волновал тот же самый вопрос, что и милиционера: кто так упорно и целеустремленно пытается ее запугать?

Теперь, после сегодняшнего поджога, она сама ясно видела, что все мелкие и крупные неприятности последних дней укладываются в единую схему.

Сначала – крыса в машине… ерунда, конечно, она не из тех истеричных дамочек, которые поднимают визг при виде мышонка, но все же неприятно… Потом – смерть Кузи… тут уж ее действительно выбили из колеи… Казалось бы – ерунда, собачонка, но она, как ни странно, очень привязалась к Кузе и смерть его переживала тяжело…

И теперь, наконец, – этот поджог… Явно кто-то хочет запугать ее, сбить с ног… но кто? И чего от нее хотят?

Анна Сергеевна безуспешно ломала голову над этим вопросом.

– По своему опыту я знаю, что в таких случаях поджог иногда устраивают нанятые рабочие, – продолжал гнуть свое зануда-капитан. – Если, допустим, с хозяином насчет оплаты не договорились, или просто на почве личной неприязни. Но у ваших гастарбайтеров твердое алиби: они были заперты в вагончике, пожарные их выпустили… Сами могли бы сгореть, если бы вагончик ближе к дому стоял. Так что одно остается – выяснить, кто лично вам может желать зла?

– Понятия не имею! – отрезала Анна Сергеевна.

– И никто вам в последнее время не угрожал?

– Никто!

Действительно, не рассказывать же этому капитану про дохлую крысу и задушенную собаку… Нет, от него проку не будет, а неприятности вполне возможны!..

– Смотрите, Анна Сергеевна, как бы хуже не было! – пригрозил напоследок капитан и зашагал к своей машине.

– Типун тебе на язык… – вполголоса проговорила Галкина вслед милиционеру.

Мы с дядей Васей погрязли в собачьих проблемах. Бонни расчесал себе бок чуть не до крови, ветеринар определил, что это у него весенний авитаминоз, и велел проколоть курс витаминов.

– Можете, конечно, водить его сюда, – сказал ветеринар недовольным голосом, – но лучше это делать дома… В конце концов, вы вполне справитесь – колоть в холку очень легко.

Ветеринар имел полное право быть недовольным: пока мы ожидали в приемной, Бонни успел своротить кофейный автомат, укусил мопса, перепугал насмерть толстого немолодого кота, спокойно дремавшего на коленях у хозяйки, и вдоволь поиграл в футбол никелированным мусорным бачком. Кот, открыв глаза и увидев перед собой колоритную физиономию Бонни, решил, что пришел конец света, и одним ловким движением прыгнул на подоконник, после чего вскарабкался по занавескам на карниз. Хозяйка кота заламывала руки, мопс лаял, я пыталась поднять кофейный автомат, а Бонни в это время в упоении грохотал мусорным бачком.