– Спасибо, – выдавил из себя Краузе, к горлу подступил комок, в памяти всплыл образ Елены, ему хотелось сейчас уединиться.

– Свою часть сделки я пока выполняю, теперь ваш черед, – сказал Эдуард Филиппович и сел на кушетку.

– Не так быстро, Эдуард Филиппович! – сухо произнес Краузе и показал на карман, в котором лежали фотографии. – Откуда у вас была информация об Италии? Такое ощущение, что вы знали, где искать.

Признание Эдуарда Филипповича прервал ворон, который перелетел через навес и приземлился на периле балкона. Он стал важно прохаживаться из стороны в сторону и напоследок каркнул во весь голос.

От вида птицы на лице хозяина дома отразился неподдельный ужас. Он резко вскочил и стал беспорядочно махать руками. Птица перелетала на ближайшее дерево, оставив в подарок парочку перьев на полу балкона.

– Петя! – закричал Эдуард Филиппович истерическим голосом и, когда его помощник заскочил в кабинет, добавил: – Убери эту тварь отсюда!

– Она уже улетела, – невозмутимым тоном отозвался Петр Семенович.

– Да какого хрена она тут вообще делает?! Я же сказал – никаких птиц в моем доме! А эта чуть на голову мне не села!

Ситуация была так комична, что доктор не удержался от улыбки, но заметив на себе грозный предупредительный взгляд Петра Семеновича, перестал улыбаться и с любопытством наблюдал за происходящим.

Эдуард Филиппович бегал по кабинету в истерике, махал руками, как будто птица все еще зависала над его головой. Петр Семенович отогнал ворона громкими хлопками и долго и нудно объяснял, как птицы поддерживают эко баланс в парке.

Наконец-то Эдуард Филиппович немного успокоился, лег на кушетку и вытянул ноги.

– Я расскажу вам об Италии, когда будем лететь в самолете, времени у нас будет предостаточно. Ну, так вы идете? Пора делать свою работу, – обратился он к доктору.

Доктор нехотя поднялся, его раздражала игра пациента в quid pro guo (услуга за услугу), но убийца Елены не должен разгуливать на свободе, а значит, пациента нужно было довести до логических ответов и тем самым найти решение сразу в двух уравнениях.

– И закройте дверь на балкон, не хочу, чтобы очередная тварь в перьях помешала мне сосредоточиться на вашем голосе.

Помощник Эдуарда Филипповича передвинул в кабинете мебель для предстоящего сеанса, установил камеру и поставил на запись.

Погрузив пациента в гипноз, доктор Краузе несколько раз повторил установку: «Вы сохраните свою личность и будете понимать, что это ваша прошлая жизнь. Вы не будете себя отождествлять с прошлой личностью».

– Десять… девять… Вы входите в туннель и набираете скорость. Восемь… семь… Двигаетесь все быстрее и быстрее.

Услышав слова доктора, Петр Семенович тихо вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.

– Шесть… пять… Стены начинают светлеть, вы двигаетесь все быстрее и быстрее. Четыре… три… Стены почти белые, вы видите выход. Яркий ослепительный свет застилает вам глаза. Два… Вы видите перед собой выход. Один… Вы снаружи. Вам комфортно, и вы в безопасности.

По обоюдной договоренности, доктор не стал задерживаться на предыдущей жизни, а поместил его в туннель для перехода в следующую инкарнацию.

Когда туннель остался позади, доктор спросил:

– Вы слышите мой голос?

– Да, – тихо ответил Эдуард Филиппович.

– Где вы сейчас находитесь? Что вы видите перед собой?

– Я в темени.

– Темнота рассеивается. Сейчас день или ночь?

– Ночь.

– Что вы видите?

– Ничего, тьма-тьмущая, – отозвался Эдуард Филиппович, – только слыхать стук какой-то издалече.

– Что за стук?

– Кажись, стук поезда. Эт где это я?

– Вы мужчина?

Эдуард Филиппович, не мешкая, сразу ответил утвердительно.

– Посмотрите, во что вы одеты.

– На мне зипун.

– Сколько вам лет?

– Не знаю.

– Как вас зовут?

– Не могу припомнить. Запамятовал. Ой, что-то тревожно мне. Как будто немедля что-то должно стрястись.

Доктор подметил, что Эдуард Филиппович заговорил с акцентом, очень быстро, как будто суетился во время разговора и при этом причмокивал.

– Хорошо. Посмотрите по сторонам, можете вы что-нибудь разглядеть?

Присмотревшись, мужчина в зипуне увидел, что из темной точки стал нарастать свет, сначала он был похож на луч фонарика, затем начал расширяться и стал похож на прожектор. Вместе с ним нарастал свист, похожий на сигнал паровоза. Шум усиливался, и в следующую секунду он увидел, как прямо на него надвигается железнодорожный состав. Огромная луна угрожающе нависала над клубками дыма и освещала крыши вагонов, которых было не меньше семи. Он пытается отскочить в сторону, но не может, его ноги прикованы кандалами к рельсам.

– Нет, нет, нет, – застонал Эдуард Филиппович.

– Что происходит? Ответьте мне! – скомандовал доктор.

– На меня несется поезд, меня приковали к рельсам. Я немедля умру! Спасите меня!

Доктор ужаснулся, пациент снова в последнем дне предыдущей жизни и снова насильственная смерть.

Мужчина в зипуне кричит, просит о помощи, но рядом никого нет. Темнота обволакивает все вокруг. Только прожекторный свет от паровоза на мгновение окрашивает прилегающий к железнодорожному полотну ландшафт. Это открытая местность и лишь изредка мелькают небольшие рощицы, припорошенные снегом.

– О Боже! Простите меня, простите! – закричал Эдуард Филиппович. – Не надо, я не хотел, отпустите меня!

– Успокойтесь, вам ничего не угрожает. Вы в безопасности. Кого вы видите рядом с собой? Кто приковал вас цепями к рельсам? – спросил доктор.

Мужчина в зипуне оглядывается по сторонам и замечает, что недалеко в березовой рощице стоят три человека, держа четырех лошадей под уздцы. Один из них помахал ему шляпой и громко крикнул:

– Жмара! Мы тебя прощаем. Встретимся в аду!

– Они кличут меня Жмарой! Меня приковали братья! Они ненавидят меня. Они не отъезжают, хотят поглядеть, как я сдохну! – возбужденно затараторил Эдуард Филиппович.

– Вас приковали ваши родные братья? – переспросил доктор.

– Мы братья, но не по крови. Нашу банду прозвали братья Маузер.

– Почему вас так прозвали?

– Потому что у нас есть револьвер маузер. Мы его украли у одного немца.

– Вы грабители?

Эдуард Филиппович улыбнулся и с наслаждением произнес:

– Так и есть. Раньше мы промышляли на речных судах, а как открылась железная дорога Сызрань – Батраки – Оренбург, мы орудуем под Оренбургом, и иногда в Самарской губернии. Как только на нас объявляют облаву, мы скрываемся в казахских степях.