своё неудовольствие. Светка тоже подтянулась, со стороны на педагогическую беседу любовалась, но не вмешивалась.

А я ругался и запрещал. Нет, ну Кузя, конечно — тот ещё скот, вот только у нас и так после “огуречной лихорадки” не самые приятные взаимоотношения с командой Хариуса. А, на минуточку, Белоярск скоро, а там, скорее всего, что-то будет неприятное и типа боестолкновения… В общем, хулиганства свои Бейго надо прекращать и больше их не творить!

Пёс на это поскуливал, кивал согласно, но судя по всему — был против, хотя “принял указание”. Ну, хоть так, решил я.

И в этот же день, берёт меня Бейго за рукав и тянет настоятельно куда-то. Не делал такого никогда вроде, озадачился я. Но собакен — не дурак, может интересное что-то. И потянулся я за ним. А пёс завёл меня в закуток рядом с командирской настройкой, прижал палец руки-лапы к пасти. Ну и вообще, всячески призывал к тишине и осторожности, на что я кивнул. А после Бейго запрыгнул на стену и по выступам поднялся на пару метров, обернувшись и вопросительно уставившись на меня.

Ладно, тоже запрыгнул, интересно всё-таки. И далеко лезть не пришлось: в закутке, не просматриваемом со стороны, наткнулись мы на вентиляционный выход, откуда негромко, но отчётливо разносились знакомые голоса.

— …нет и ещё раз “нет”, Кузьма! — слышался голос Дмитриевича. — Никаких нарушений условий контракта и договора со стороны Хариуса не бу-дет! И зря вы эти разговоры ведёте!

— Я, Степан Дмитриевич, стараюсь достучаться до вашего разума и чувства долга, — противно пищал Кузя. — Долга перед нами, командой Хариуса, вверивших вам свои жизни и благополучие, как капитану! Хариусу, хочу вам напомнить, возвращаться. И форпост роботов не исчез! Нам нужен этот транспорт, этого тупого мутанта!

— Георгий — не мутант, и вы это прекрасно знаете.

— То-то он такой здоровый!

— Какой есть. И они УЖЕ оказали нам в экспедиции незаменимую помощь, Кузьма. И ваши намёки на бандитизм, пиратское нападение… В общем — на Хариусе этого не будет!

— А если спросить команду…

— А если я вспомню, что Хариус — МОЙ корабль?! Личный, и доли вы все, вы в том числе, Кузьма, имеет МОЕЙ доброй волей?! И Устав Хариуса принимал Я! Я же могу его пересмотреть! Не вынуждайте меня к этому, Кузьма! Мы — выполним договор и точка! Свободны.

— И всё же, подумайте, Степан Дмитриевич, — прошипел подколодный Кузьма, после чего послышался стук двери.

Дела-а-а. Нет, ну что-то такое я, теоретически, допускал. Но что всякие уроды кузявские прямо давят на капитана, в смысле нас ограбить… Ну да ладно, времени осталось до Белоярска и вправду немного, а спиной поворачиваться не будем. Дмитрич — хороший человек, но всяких уродов в экипаже, очевидно, хватает.

— И, Бейго, — уже спустившись обратился я к псу. — Спасибо, но свою диверсионную деятельность всё-таки прекращай.

— Тяв?

— Несколько дней до Белоярска, смысла нет. А там — спустимся и просто не будем подниматься на Хариус. Поможем и поплывём по своим делам.

— Тяв!

— Заслужил, но и чёрт с ним, — махнул я рукой. — Не стоит, пусть сами со своим сволочным Кузей разбираются. Не до него нам, — на что Бейго всё-таки кивнул.

Вернулись в Вездетанк, рассказал Светке, та просто покивала — мол, неудивительно.

— Разве что капитан меня впечатлил, — хмыкнула она. — Жор, а может нафиг этот Хариус? Доплываем — и сразу в Нижневартовск. В НАШЕМ договоре о захвате ни слова нет, — напомнила она. — Только “дойти до”. А помогли мы им уже больше, чем заслуживают.

— Тот же самый расклад, что у капитана с Кузей сволочным, — хмыкнул я. — Свет, в принципе, по бумажкам ты права. Но свинство же выйдет! Нет, поможем, но на Хариус возвращаться не станем, как и слишком рисковать. Может, в этом Белоярском НИИ вообще и опасности никакой нет.

— Ты сам в это веришь? — скептически поинтересовалась Светка.

— Не очень, — честно ответил я. — Но случаются же иногда чудеса.

— Хреновые и неприятные, — ехидно покивала рыжая.

А через пару дней мы доплыли до этого самого НИИ. Сам комплекс был напротив города Белоярска, на искусственном острове. А вот города — не было вообще. Какие-то остатки пристани, обломки домов и лес. Что, в общем, нашу со Светкой теорию только подтверждало:

Есть некая биоразработка советских учёных. То ли один какой-то вид растений, то ли несколько, оказавшийся после нападения в дикой природе. И этот растений просто зарастил все зоны высокой ионизации, утилизировав источники радиоактивного заражения.

То есть, выходит, что в Сибири “мёртвых радиоактивных городов” просто нет, как факта. А есть живые леса на их месте. Есть ли города “не мёртвые” и люди, ну за исключением дикарей-мутантов — вопрос открытый. Но, скорее всего, города и поселения — точно есть, потому что тот же НИИ на острове был. Не заросли-леса, а отдельные и немногочисленные кустики. И коробки зданий, блоки ангаров-складов (последние — частично притопленные подъёмом Оби).

А ещё на острове были роботы. Не империалистические, советские боевые роботы, с красными звёздами Малого Герба Союза. Заметные даже издали, много причём, разных.

— Высокого фона тут нет, — рассуждала Светка в Вездетанке. — Да и на хариусовцев они нападать не должны, если программная и техническая часть не повреждены.

— В теории — да, Свет. А на практике — уровень допуска, — задумчиво протянул я.

Дело тут вот в чём: роботы не просто слонялись, а явно несли дежурство. В то, что на острове НИИ есть выжившие я… ну, не слишком верил. Признаков жизни никаких, точно. Да и вероятность постоянно натыкаться на живых, в окружении роботов, конечно, есть. Но статистически столь мизерная, что смешно говорить.

Но даже без людей-командиров роботы несут дежурство и патрулируют. А значит, рассматривают зону НИИ как охраняемый объект. И если просто на хариусовцев они нападать не будут — ну они как простые гражданские советские люди для роботов. То вот при попытке проникнуть на охраняемый объект — понятно, что будет.

Это не говоря про то, что могли роботы и программами протечь. До бывшего Белоярска —