закрывающимся помещении и питаться за свой счет. Так как денег у мальчика нет, мы пошли ему навстречу и выделили что смогли.

Нелли же, вычленила из этой перепалки, то, что мальчик содержится здесь закрытым, как в тюрьме.

— Стойте! Остановитесь! — вклинилась она в разгоравшийся спор двух чиновников.

— Алекс, тебя здесь, держали закрытым? — спросила она у нахохлившегося и грустного мальчика.

— Да, фрау Вольф!

— А, как же ты посещал врачей и ходил в туалет?

— Меня, сопровождал медбрат Петер. Вон, он, у двери стоит. А вчера вечером, на мои вызовы никто не пришел. И мне пришлось, ходить в туалет, в пустые бутылки из под воды. — мальчик махнул рукой, указывая в угол, где стояло четыре бутылочки, с желтым содержимым.

Ян, тут же метнулся в угол и начал снимать.

— Как это понимать? — развернулась Нелли к Мине Фёртиг. — Вы, устроили здесь концлагерь для несовершеннолетних узников?

— Я? Мне… Мне надо проверить кто дежурил этой ночью. — директор развернувшись, стремительно вылетела за дверь. Петер, последовал за ней.

— Сбежали! — констатировала Клара Флек. — Пойду послушаю их споры, запищу на телефон, потом поделюсь информацией. — она встала со стула и вышла за дверь.

— Алекс, а кто из нашей полиции, тебя здесь посещал? — спросил Хайнце у мальчика.

— Начальник штаба, герр Бёмер.

— Отлично! Я его знаю, пойду-ка позвоню ему. — с этими словами, Арним Хайнце вышел в коридор.

— Теперь моя очередь. — с этими словами радиоведущая, взяла опустевший стул и уселась напротив грустного мальчика.

— Здравствуй, Алекс! Я, как меня правильно представил герр Хайнце — Ина Вайнер, ведущая и журналист радиостанции Radio L, которая расположена в городе Тризен.

— Здравствуйте, фрау Вайнер. Я, знаю, вашу радиостанцию. На ней, крутят хорошую музыку.

— Спасибо, за лестную оценку нашей работы, Алекс. Я, в тот день, когда тебя нашли в школе, взяла на себя смелость и открыла благотворительный счет. Для помощи тебе. И небезразличные люди перечислили на этот счет, уже больше трех тысяч франков. Так что, если тебе что-то надо — говори, я приобрету.

— Спасибо, фрау Вайнер! У меня же ничего нет. Полиция забрала все мои вещи на опознание. И у меня только пижама и тапочки. У меня нет трусов и носков, зубной щетки, пасты и даже туалетной бумаги. Было бы здорово, если бы вы, все это смогли приобрести для меня.

— Как нет туалетной бумаги? — удивленно воскликнул оператор Ян. — Она же, должна быть в каждом туалете?

— Так меня, поселили на аварийном этаже! Здесь, кроме мыла, в туалетах ничего нет. Как мне рассказал Петер, над нами поврежденная крыша, из-за вертолетной площадки.

Собравшийся народ, испуганно стал изучать потолок. Вернувшемуся Хайнце, Ина вкратце пересказала вновь полученную информацию.

— Свинские собаки! — не выдержал и заругался господин мэр. — Алекс, я разговаривал с комиссаром Бёмером, он меня заверил, что управление полиции, перечислило деньги не только на твое проживание и обследования. Но и на питание, и на приобретение одежды и средств гигиены.

— А почему, меня тогда так кормят? — спросил мальчик. — Или они хотят, чтобы я помер? Как та муха!?

— Какая муха? — заинтересовался оператор.

— За жалюзи, на подоконнике.

Оператор с камерой на перевес ринулся к окну.

— Господа, идите сюда! — позвал оператор.

Все, заинтересованно подтянулись к окну.

— Обратите внимание — какой толстый слой пыли на подоконнике! Здесь, как минимум пол года не убирали. И действительно есть мертвая муха! То есть мальчика осознанно поселили в антисанитарные условия и в место, опасное для жизни.

— Так, я сейчас вызываю сюда министра здравоохранения и буду с ней разбираться с местной администрацией. — сказал Арним Ханце. — Нелли, ты с оператором за мной, что-бы заснять, что они будут лепетать в свое оправдание. Давненько Ландтаг не проверял клинику. Надо будет инициировать ее. А ты Ина, оставайся с мальчиком, определи, что ему из вещей надо. Я постараюсь, прислать тебе в помощь Клару. — он подошел к мальчику и дружелюбно взъерошил его волосы.

— Держись, Алекс! Мы обязательно тебе поможем! Все будет хорошо!

— Спасибо, герр Хайнце! Вы добрый и хороший человек!

Наконец все свалили, за исключением ведущей с радиостанции. Мне, очень хотелось в туалет, но ради получения нормальной одежды, я мог и потерпеть. Женщина попросила меня встать с кровати и сделала несколько снимков моей тушки. Измерила мою талию при помощи своего шейного платка. А потом, найдя пустую пластиковую бутылочку, измерила размер ноги и мой рост. В мультике питона попугаями мерили, а меня бутылочками. Еле удержался от смеха, а то мало ли что подумает измеряльщица.

Записав все полученные размеры и мои хотелки в свой блокнот, она, по примеру герра Ханце, взъерошила мою бедную шевелюру и ускакала вдаль, звонко цокая каблучками. Я же, воспользовавшись не закрытой дверью, рванул в санузел.

Вернувшись в палату, завалился на кровать и включил телевизор. Все равно с посеянным мной ветром, завтрак у меня сегодня отменяется, как впрочем и процедуры. Слушал музыку и анализировал случившиеся утром. Посещение меня журналистами и политиками — это как огромный рояль в кустах. Но тем не менее, это произошло и мне не надо теперь бежать в Швейцарию. Надеюсь, я не переборщил в своих жалобах и претензиях.

В это время, на самой лучшей радиостанции княжества, врубили песню «Arschgesicht» Берлинской группы «Knorkator». У меня, моментом вылетели все лишние мысли. Как? Вот как? Откровенно ругательная песня, да еще в исполнении детей… Это как по «Русскому Радио», запустить песни группы «Красная плесень»… Мда, шок это по нашему.

Из шока меня вывел пришедший Петер.

— Пойдем. Тебя переселяют.

— Петер, мне что-то надо с собой, отсюда брать?

— Нет! Там все выдадут.

— А когда, меня покормят?

— Это, уже не ко мне. В новом отделении спросишь.

Переселили меня на второй этаж основного корпуса, в детское отделение. Одноместная палата, поменьше предыдущей, но с собственным санузлом. Стол, стул и телевизор на стене. Через час прискакала и радио-ведущая, с двумя объёмными пакетами. Судя по логотипам — «Bally» и «Marks & Spencer» на пакетах, она не утруждала себя поиском дешевых вещей и просто скупилась в ближайших бутиках.

Как уж она переводила продавцам размеры из бутылочек и платков в метрическую систему, есть тайна покрытая мраком. Но, почти все обновки были в пору или чуть больше. Не забыла и про средства гигиены, заодно купив мне, навороченную электрическую щетку «Oral-B», с несколькими насадками.

Заставила меня все перемерить, каждый раз меня фотографируя, как она сказала — для отчетности. За этим занятием нас и застал герр Хайнце, в сопровождении с давешней «Pflegedirektor» фрау Фёртиг.

— Привет еще раз, Алекс!