тоже непреодолимая социальная разница. Это наталкивает на тревожные мысли.

— Сонь, мама твоя от горя пошла в больницу и хотела прервать беременность. Она понимала, что одна не вытянет ребенка. Да и не хотела она его от предателя, — теперь Арина отводит взгляд. — Работы нет, от родителей помощи тоже ждать не приходилось. Они оказались не в восторге от того, что их незамужняя дочь фактически нагуляла ребенка. Они стали ее стыдиться перед своими знакомыми и их отношения окончательно раскололись. В прерывании ей отказывали по медицинским показаниям. Она снова ходила к врачам, пока все это не дотянулось до крайнего срока, когда операцию делать уже было нельзя.

— Она меня не хотела… — выдыхаю, закусив губу от обиды.

— Она была в отчаянии. В безвыходной ситуации. Поняв, что ты у нее все же появишься, постепенно смирилась. Нашла работу, доучилась. От ведомства ей помогли с квартирой и яслями для маленькой тебя. Но карьерный рост застопорился. Своего Андрея она так и не простила, и твердо решила для себя, что ее дочь должна пойти выше. Поэтому она так гоняла тебя за учебу.

— Поэтому не разрешает встречаться с Платоном, — добавляю я. — И Владимира она не любила. Ей с ним просто было удобно. Но ведь не все такие, как ее Андрей, — нервно заламываю пальчики. — Платон ведь не такой, — с надеждой смотрю в добрые глаза Арины.

— Я его так не воспитывала, — уклончиво отвечает она.

Падаю спиной на матрас. Закрываю ладошками лицо. Да уж… Я даже не знаю, как на это реагировать. Мамочку очень жалко. Я знаю, что ей было непросто. Еще из детства помню. Но блин! Это же не значит, что у меня будет так же! Не значит, что все вокруг плохие! Я искренне, всем сердцем верю, что Платон не поступит со мной так.

Арина оставляет меня одну и все же тихонечко приносит чашку чая.

Калужский позвонил. Попросил, чтобы я взяла его форму и привезла к комплексу. Сам он домой заскочить уже не успевает.

Быстро собираюсь, поднимаюсь в его спальню, нахожу там спортивную сумку и бегу к машине в распахнутой курточке.

Всю дорогу до спортивного комплекса молча перевариваю рассказ Арины примеряя его на себя.

Платон встречает меня у входа, сразу обнимает и утыкается губами в ушко. Шепчет, что успел соскучиться.

Обняв его за шею, слушаю, как шуршат наши куртки, дышу ему в шею.

— Жалуйся, у меня есть еще минут пять, — улыбается он.

— Ты можешь мне кое-что пообещать? — заглядываю в его карие глаза.

— Давай попробуем, — вмиг становится серьезным.

— Если ты меня разлюбишь, или я перестану тебе подходить…

— Что ты несешь, кошка?! — зло перебивает он.

— Дослушай! — хлопаю его по плечу. — Или у тебя, — жмурюсь, потому что даже думать об этом больно, — кто-то другой появится, ты скажешь мне сразу. Не станешь лгать и оттягивать. Обещай! — требую, топнув ножкой.

— Тебя вообще одну оставлять нельзя, — вздыхает он. — Я повод давал? Ты это из-за Киреевой? Или что? Я не понимаю, откуда вдруг такие мысли, Сонь?

— Просто пообещай, — глажу его пальцами по щеке.

— Обещаю, — кивает. — Но мы к этому разговору сегодня еще вернемся. Я требую объяснений!

Глава 40. Особенный подарок для особенной кошки

Платон

— Кис-кис-кис, — наклоняюсь к ее уху, вдавившись коленями в матрас. — Кошка моя, — трусь носом о ее щеку.

Открывает свои сонные глазки, моргает. Красивая. У меня все внутри дрожит от восхищения. Кусаю губы, чтобы не улыбаться слишком широко. Счастливый дурак.

— С днем рождения, — сначала дарю ей самый нежный поцелуй, на который способен.

Тянусь к тумбочке за подставкой, на которой сидит милый котенок из хризантем и гиацинтов, с первого взгляда похожий на плюшевую игрушку.

— Особенный букет для моей особенной кошки, — улыбаюсь ей.

— Уи-и-и!!! — взвизгнув садится на кровати и берет в руки свой первый на сегодня подарок. — Какой он ми-и-илый, — трепетно гладит пальчиками лепестки между торчащих ушек котенка. Ставит его на кровать и обнимает меня за шею. — Спасибо тебе, — щекочет ухо дыханием.

— Это только начало. Вставай, именинница, — подмигнув ей, слезаю с кровати и топаю к двери. — Жду тебя в столовой.

Смеюсь, услышав еще один довольный писк и топот ножек. Забавная она у меня, хотя я и сам сегодня не могу перестать улыбаться.

В столовой устраиваюсь на стуле, разглядывая праздничный завтрак. Букет живых, нежно-розовых хризантем красуется в самом центре. В плетеной корзинке стоят свежие ягоды: клубника, черешня, ежевика и малина. Свежевыжатый сок, тосты с ее любимым сыром, мёд и блинчики с творогом.

Арина ставит на стол салфетницу с ажурными белыми треугольничками, по привычке треплет меня по волосам. Уворачиваюсь, она недовольно морщит нос. Ну взрослый же я уже. А-а-а!!!

— Красиво получилось, — довольно кивает. — Ты молодец, мой мальчик. Какие у вас дальше планы?

— Ммм, — закатываю глаза к потолку. — У нас такие планы… Ей понравится. Кстати, пока не забыл. Мы уедем и до завтра нас можно не ждать.

— Даже так? — упирает руки в бока, стараясь быть строгой.

— Да. Я потом все расскажу, ладно? — прошу ее.

Арина оглядывается на шаги. Обнимает, поздравляет Соню и тоже дарит ей подарок — красивый кулончик на золотой цепочке. Кошка смешно смущается. Она совсем не умеет принимать подарки и поздравления. С восторгом смотрит на свежие ягоды среди зимы и любуется живыми цветами.

А меня еще спрашивают, что я в ней нашел. Да вот это все и нашел! Искренность, эмоции наружу, умение восхищаться мелочами и дарить свое тепло такому придурку, как я.

Забираю ее из дома. Мы едем в торговый центр и долго выбираем ей платье с туфлями на ее первой шпильке. Сопротивляется. Приходится опять прятать от нее ценники и ловить на попытках сбежать из магазина под разными предлогами.

— Вечером поедешь в нем в клуб, — уговариваю ее, любуясь струящимся по фигуре платьем насыщенного темно-зеленого цвета. Оно подчеркивает все изгибы ее фигуры, красиво лежит на бедрах и свободной юбкой дотягивается до колена. — Пожалуйста. Я хочу тебе его купить. У тебя праздник, а ты запрещаешь мне тебя радовать.

Сдается. Ура! Консультант