План был такой: напасть на Летову, изуродовать ее и прихватить сумочку и драгоценности, чтобы сошло за ограбление. Генеральный продюсер надолго выпадет из обоймы и, даже когда поправится, вряд вернется в шоу‑бизнес — испорченное личико не будет способствовать налаживанию новых контактов.

Очень деловито, по пунктам, Анюта объяснила исполнителю, что от него требуется. Подкараулить, оглушить, порезать ножом, забрать деньги и ретироваться. Каждый день она ждала от него звонка с вожделенной фразой «все сделано», но тому долго не удавалось выбрать удачный момент, каждый раз что‑то мешало. Анюта кусала локти от нетерпения, но убеждала себя, что без выдержки успеха не достигнуть. Видимо, у будущей жертвы трудолюбивый ангел‑хранитель. Но Анюта тоже не из ленивых.

Чутье подсказывало, что событие вот‑вот случится. И не ошиблась. Событие действительно произошло, хоть и не то, какое ожидалось. Но так даже лучше.

— Котенок, ты где застряла? — послышался за дверью голос Виктора.

— Я здесь, ванну тебе набрала, — откликнулась она, развязывая пояс халата и сбрасывая с себя всю одежду.

Когда Виктор вошел в ванную, Анюта призывно облизнула губы.

Сидевший на корточках мужчина сунул мобильник в карман брюк и поднялся, тихо выругавшись. Несколько секунд он стоял, молча взирая на оглушенную женщину у его ног, затем сложил перочинный ножик, быстро огляделся, обследовал обнаруженную на тумбочке сумочку, достал наличные. Нагнулся, осторожно снял с запястья женщины часики. Беззвучно открыл входную дверь и исчез на лестничной клетке.

* * *

Рябкина отступила в сторону, давая выйти эксперту‑криминалисту и двум оперативникам. Затем повернулась к Марине, стоявшей у стены и прижимавшей к лицу холодный компресс.

— Может, все‑таки в больницу съездим?

— Не надо в больницу, все нормально, нос не сломан. — Марина отняла обернутый полотенцем лед. Половина лица — от брови и до подбородка — набухла фиолетовым синяком, глаз заплыл, превратившись в узкую полоску.

— Ох, подруга, прямо не знаю, что с тобой делать, — удрученно произнесла Рябкина, проходя в кухню. Летова последовала за ней. Они сели за стол напротив друг друга и в унисон, по‑старушечьи, вздохнули.

— Ты сама видела, как работали мои ребята — все здесь облазили, но улик не нашли. Они еще, конечно, соседей опросят, вдруг кто‑то что‑то видел, но я на это слабо рассчитываю. Ночь, шума не было. И на отпечатки слабая надежда. Ты сказала, он в перчатках был?

Летова кивнула.

— Жаль, что ты лица его не разглядела. Хотя бы фоторобот составили.

— Да я ничего не успела увидеть, разве что волосы светлые, короткие, — опять вздохнула Летова, морщась от боли в разбитой губе. — Сразу же отключилась. Только кулак в перчатке и запомнила.

— То, что это ограбление, сомнений не вызывает. Очевидно, он ждал на пролет выше на лестничной клетке и, когда заметил, как из твоей квартиры вышел любовник, решил воспользоваться ситуацией, полагая, что ты не посмотришь в глазок, подумаешь, что мужик вернулся.

— Так я и подумала.

— Это точно не твой Адамов, а? Ты ведь рассталась с ним, он мог психануть.

— Я внешность не рассмотрела, но поверь, Адамова я бы узнала. Этот был повыше и русый.

— Ладно, не злись. Мне надо все варианты отработать. Плохо все это пахнет, честно тебе скажу. И много странного. Например, то, что грабитель ничего, кроме наличных и часов, не взял. У тебя в квартире полно всего, чем можно поживиться.

— Может, его что‑то спугнуло? — пожала плечами Марина.

— И камер у подъезда нет. — Рябкина недовольно фыркнула. — С такой удачей тебе, Летова, надо переезжать в бронированные апартаменты с круглосуточным видеонаблюдением. Ты меня пугать начинаешь. То шляешься аккурат в том районе, где убийство произошло считаные минуты назад, то тебя едва не сбивает машина, то квартиру грабят.

— Прости, что я тебя среди ночи подорвала.

— Дура, что ли, совсем! — рассердилась подруга. — К кому тебе еще обращаться? Зря я, что ли, в органах работаю? Ты мне лучше вот что скажи, не для протокола. Почему ты с Адамовым своим рассталась? Мужик‑то видный, хоть на выставку. Успешный опять же, при деньгах, все, как ты любишь. — Рябкина испытующе поглядела на Летову. — Что с тобой происходит?

Марина бы с радостью ответила на этот вопрос, если бы знала ответ. С ней действительно творилось что‑то неладное в последнее время, мировосприятие менялось, и это одновременно и будоражило, и пугало.

— Я увольняюсь, — сказала Летова, невидяще глядя в пространство.

— Еще и это до кучи.

— Моя жизнь состоит из сплошных заблуждений.

— Ты заблуждаешься.

Марина грустно улыбнулась, вспомнив, с каким лицом Тимур выслушивал ее решение. Он не пытался переубедить ее, принял новость с достоинством, сказал, что сожалеет. Что будет рад помочь, если ей в чем‑то понадобится помощь. Увы, будущее он предсказывать не умел и мысли чужие читать тоже.

Ей всегда что‑то требовалось от мужчин: дельный совет, веселая компания, регулярный секс… Впервые в жизни Марина нуждалась в ком‑то безо всяких на то причин. Агеев ничем не мог быть ей полезен, совсем ничем. У них не было ни точек пересечения, ни будущего. Он не смотрел на нее влюбленными щенячьими глазами, не звал за собой, ничего не просил. Те несколько часов, что они провели вместе, он просто находился рядом, и одно это наполняло Марину энергией, желанием что‑то менять, рушить привычные схемы.

Может, ее тянуло к Агееву из‑за стремления увидеть, какой бы она сама стала, если бы не предала однажды детскую мечту? А может, мечта здесь совсем ни при чем, а Сашка ей просто понравился, по‑настоящему?..

— Хочешь водки? У меня немного осталось, — предложила Марина.

— С ума, что ли, сошла? Я на службе! — возмутилась Рябкина. И тут же добавила: — Разве что одну стопочку, для ясности мысли.

За окном серела московская ночь. «А в Магадане уже позднее утро», — подумала Марина, доставая из шкафа рюмки.

* * *

— Мужчина, двадцать четыре года, колото‑резаные ранения в области живота. Большая кровопотеря. Сознание семь баллов по шкале Глазго. Давление семьдесят на сорок, ЧСС сто тридцать. Сатурация девяносто пять.

— Третья смотровая.

— Перекидываем на каталку на мой счет. Раз, два, взяли.

— Срочно определить группу крови и резус‑фактор, вызвать трансфузиолога.

— Нужен рентген.

— Подключайте к мониторам.

— Давление падает, сатурация меньше девяноста.

— Ввести дофамин, дозу рассчитаем.