И Женечка тоже хорош. Такой закомплексованный, зажатый был на съемках на острове, а каким красавцем получился на рекламном постере! И этот красавец собирался наложить на себя руки? Почему? Алиса вспомнила, какой ажиотаж вызвала их фотография в Инстаграме. Она и сама залюбовалась этим бесстрастным, волевым парнем на снимке и поймала себя на мысли, что не возражает поближе с ним познакомиться.

Она прижала холодные ладони к пылающим щекам, ощутив укол стыда. Саша еле в живых остался, его едва не убил какой‑то псих, а она стоит у палаты и фантазирует о другом мужчине! Несколько секунд она мысленно обзывала себя обидными словами, заставляя концентрироваться на образе Саши, но в итоге не выдержала:

— Почему? Из‑за чего ты пытался с собой покончить?

— Из‑за несчастной любви. — Евгений выдержал паузу. — Она мне нравилась, я ей — нет. И это казалось концом света. А сейчас… — Он запнулся.

— Что сейчас?

— А сейчас не кажется…

— Ладно, старик, я отчаливаю. — Леха осторожно пожал руку друга. — Не скучай тут. Еще наведаюсь.

Сашка изобразил улыбку мученика:

— Может, не надо наведываться, а? Мне уже тошно от твоей морды. Займись другими делами, вместо того чтобы торчать в больнице.

— Если тебе тошно, я попрошу медсестру принести противорвотное, — жизнерадостно гоготнул Леха. — Я тут с врачом поговорил, тот сказал, что ты быстро восстанавливаешься. Так что, глядишь, и выпишут тебя на домашний режим дней эдак через семь‑восемь.

— Может, хоть дома вы от меня отстанете.

— Вряд ли. — Леха хлопнул по коленям и встал со стула. — Ладно. Пойду. А то там тебя, в коридоре, вторая бригада ждет.

На пороге он остановился:

— Кстати, что там следователь говорит? Есть новости?

Агеев посмотрел в окно. Вторые сутки, не переставая, моросил дождь. В такую погоду хорошо грибы собирать, особенно маслята, которые буквально на глазах лезут из мшистой почвы, продираясь вверх скользкими землисто‑коричневыми шляпками. Будь его воля, Сашка бы надел резиновые сапоги и непромокаемую куртку и рванул на сопку. Как говорится в известной шутке, не пойму, что мне нравится больше — собирать грибы или бродить по лесу с ножом в руке.

Первое, что он увидел, открыв после операции глаза, — нахмуренное лицо молодого мужчины в полицейской форме. Его рот открывался, но слов Сашка не разбирал — в ушах шумело, и этот шум перекрывал все остальные звуки. Мимо сновали люди в белых халатах, кололи в сгиб локтя какую‑то дрянь — боли он не чувствовал, но постепенно начинал различать чужую речь и пиканье больничных аппаратов.

— Я еще раз спрашиваю, вы меня слышите? Вы можете сейчас ответить на мои вопросы? — в десятый раз повторил посетитель, и Сашка узнал следователя, который вел дело об убийстве Вероники Черновой.

— Да. — Это короткое слово далось ему с большим усилием. Язык еле ворочался, во рту пересохло, а только прояснившееся сознание норовило отключиться.

— Старший лейтенант Клюев.

— Я помню, — вместо кивка у него вышла натужная гримаса.

— Вы уверены, что в состоянии вести диалог?

— Да.

— Тогда расскажите, учитывая любые незначительные детали, как все произошло. — Старший лейтенант положил папку на колени и приготовился записывать показания в протокол.

Долбаное дежавю.

Красочной истории поведать не получилось. Сашка помнил, как вошел в подъезд, поднялся по лестнице и открыл дверь квартиры. Когда за спиной послышались шаги, он обернулся, но ничего увидеть не успел — от ошеломляющей боли в глазах потемнело, и в следующую секунду он уже падал на пол. А после этого — темнота.

— Посмотрите на этого человека. — Следователь показал ему нарисованный Алисой фоторобот. — Он вам знаком?

— Нет. — Сашка сглотнул.

— Сколько денег у вас было при себе?

— Не помню. Тысячи четыре, наверное. — Сашка говорил медленно, чеканя каждое слово, как иностранец. — Деньги на месте, да? Это не было простым ограблением?

Старший лейтенант прищурился:

— Да, бумажник и деньги не тронули. Но выводы делать рано. Вы должны составить список ценных вещей в вашей квартире, чтобы после ее осмотра выявить, не пропало ли чего.

Следователь хотел сказать что‑то еще, но сердитая медсестра попросила его не утомлять больного, едва пришедшего в себя после наркоза. Клюев кивнул, закрыл папку и решительно встал.

Подробности своего спасения Сашка узнал лишь на следующий день.

— Есть новости о ходе следствия, говорю? — напомнил о себе топтавшийся у порога Леха.

Сашка пожал плечами. Странное дело, он отлично понимал, что едва не погиб, что напавший на него человек все еще где‑то бродит, но не испытывал по этому поводу никаких эмоций. Совсем никаких. Словно мозг, переживший травмирующий опыт, заблокировал на время способность чувствовать, чтобы дать телу возможность спокойно исцелиться. А может, все дело в убойных транквилизаторах, которыми его пичкали доктора.

— Держи меня в курсе. В какие‑то паршивые передряги ты попадаешь в последнее время. Охрану к тебе, что ли, приставить? — Леха, уже открывший дверь, заметил стоящих в коридоре посетителей. — Хотя у тебя тут охраны хватает, я смотрю. Не скучай.

Почти сразу же в палату вошли Алиса и Евгений.

Сашка еле сдержался от горестного вздоха — ему отчаянно хотелось побыть в одиночестве, но вокруг постоянно кто‑то крутился: то врач, то медсестры, то друзья.

Евгений водрузил на прикроватную тумбочку пакет с фруктами, Алиса — непривычно тихая — уселась на краешек стула.

— Спасибо! — Агеев кивнул приятелю и перевел взгляд на подругу. — И тебе тоже спасибо. Извини, что до сих пор не поблагодарил тебя за свое спасение.

Алиса улыбнулась одними губами, и в ее облике, в том, как она держалась, Сашке почудилось что‑то новое. Какое‑то еле уловимое изменение. Он был слишком измотан для рефлексии, к тому же пару часов назад закончилось действие анальгетиков, и швы сильно болели. Агеев целенаправленно не звал медсестру — эта боль удерживала его в реальности, проясняла мысли, заставляла чувствовать хоть что‑то. Утром он необдуманно чихнул — и едва не вскрикнул от острой вспышки в незаживших ранах. Теперь он предусмотрительно избегал резких движений, даже дышать старался не слишком глубоко.

— Мною двигали корыстные цели, — с напускной веселостью ответила Алиса. — Если бы ты умер, кто бы делал мне классные фото? Так что когда поправишься, с тебя фотосессия. Или две. Или три.

— Без проблем. Считай, у тебя пожизненный абонемент.

Они перекинулись ничего не значащими фразами, обсудили удачную рекламу, и почти не участвовавший в разговоре Евгений вдруг неожиданно махнул на дверь: