Его губы касаются моего уха, жар его дыхания заставляет меня дрожать, когда он шепчет: «О, мой милая, любопытный зайчик… ты скоро узнаешь».

38

Хлоя

Дрожь пробегает по моему телу, и он поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, и уголки его губ изгибаются в мрачной улыбке. Я почти чувствую, как он упивается моим трепетом, садистски продлевая ожидание.

Я пытаюсь пошевелить руками, вывернуться из его хватки, но это бесполезно. Его пальцы железными кандалами сковывают мои запястья, приковывая их над моей головой. Его улыбка становится глубже, золотой блеск в его глазах усиливается, когда я борюсь, и я знаю, что ему это тоже нравится, видя меня беспомощной в его объятиях.

Опустив голову, он делает еще один голодный вдох и, наконец, отпускает мои запястья. Прежде чем я успеваю вздохнуть с облегчением, он переворачивает меня на живот и, придерживая одной большой рукой, расстегивает молнию моего платья. Когда он открывается до самого копчика, он проводит теплой ладонью по моему голому позвоночнику, шероховатость его мозолей приятно царапает мою кожу.

— Я когда-нибудь говорил тебе, как сильно люблю твою спину? Мягкий темный тембр его голоса успокаивает, но нервирует. «Такая подтянутая и грациозная, как у балерины. Но моя любимая часть в тебе — это задница. Его ладонь скользит по моей щеке и слегка сжимает. «Такая тугая, круглая и идеальная… такая трахабельная».

Мое сердце снова подпрыгивает, когда он поднимает меня в сидячее положение и прислоняет спиной к своей груди, обхватывая одной мощной рукой мою грудную клетку, чтобы удерживать меня на месте, пока он стягивает платье вниз по моему телу. Он обращается со мной, как с куклой в человеческий рост, и в этом есть что-то извращенно эротичное, что-то, что привлекает ту часть меня, о которой я стараюсь не думать… ту, которую не отталкивает темнота внутри него, а тянет к ней.

На мне нет лифчика, и, когда он стягивает платье до моей талии, моя обнаженная грудь вырывается наружу, растекаясь по его предплечью, мои соски уже набухли и болят. В его груди раздается низкое рычание, и он сгибает меня обратно через свою руку так, как он любит делать, заставляя меня чувствовать себя человеческой жертвой, подношением свирепому, изначальному богу.

Его горячий, влажный рот смыкается вокруг моего соска, и я задыхаюсь, хватая его за голову, пока он кусает, посылая огонь прямо в мой клитор. Мои нервные окончания бунтуют в замешательстве, боль и удовольствие смешиваются, пока я не отчаянно хочу большего. И он доставляет больше, повторяя лечение с другой моей грудью, чередуя сосание соска с зубами. К тому времени, как он поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом, я задыхаюсь, сгорая от возбуждения.

Он нужен мне. Он мне чертовски нужен.

Забыв о своих страхах, я притягиваю его голову к себе, и наши губы сливаются в жестком, глубоко плотском поцелуе, наши языки переплетаются, когда я отвечаю на его неистовую потребность, отвечая на его поглаживание, покусывание на укус. Мне все равно, что он сделает со мной сегодня вечером, пока я могу получить больше этого темного, головокружительного удовольствия, больше того, чего я жажду.

Мы оба прерывисто дышим, когда он прерывает поцелуй и укладывает меня на пол, чтобы платье спустилось по бедрам. Оно отказывается сниматься легко, поэтому он разрывает его по швам, слишком нетерпеливый, чтобы заботиться о том, чтобы испортить еще одно дорогое платье. И мне все равно, не с быстро нарастающим во мне напряжением, не когда каждая частичка меня горит для него.

Когда я одета только в стринги, он переворачивает меня обратно на живот и запихивает две подушки под бедра, прежде чем спустить лоскуток ткани вниз по моим ногам. Затем он тянется вправо, и я слышу, как открывается ящик.

Мой трепет возвращается, ненадолго подавляя мое возбуждение. Я сильно подозреваю, что знаю, что он собирается сделать, и подтверждаю свою правоту, когда оглядываюсь через плечо и вижу бутылку со смазкой и маленькую анальную пробку в его руках. Тем не менее, мое сердце бешено колотится в горле, а грудная клетка сжимается вокруг легких. — Николай, я… — глотаю воздух. — Я никогда… то есть…

— Никогда не трахалась в задницу?

Мое лицо невыносимо пылает, его грязные слова еще больше выбивают меня из колеи. Каким-то образом мне удается слегка кивнуть, и его губы изгибаются в первобытном мужском удовлетворении, когда он мягко говорит: «Хорошо», и брызгает прохладной смазкой между моими ягодицами.

Я задыхаюсь, инстинктивно сжимаясь, когда он прижимает пробку к моему отверстию, и он опускает мою голову на кровать. — Расслабься, зайчик. Его голос — грубый бархат и темный жар. — Обещаю, тебе это понравится.

Я хочу возразить — тот раз, когда мой бывший парень пытался всунуть туда палец, я ненавидела каждую секунду, — но это Николай, чье господство над моим телом пугающе тотальное. В его объятиях я теряю всякое чувство собственного достоинства, а тем более то немногое здравомыслие, которое у меня еще есть. Поэтому я молчу и делаю все возможное, чтобы дышать через нос, когда заостренный резиновый кончик пробки вдавливается, проталкивая тугое кольцо моего сфинктера.

Медленно он скользит глубже, и я подавляю стон на матрасе, переполненный странными ощущениями. Как и в тот раз, есть почти тошнотворная полнота, ощущение растяжения и проникновения, вторжения неестественным, неудобным образом. Но есть и нечто большее, своеобразное давление, от которого учащается мой пульс и сжимается внутренности — ощущение, которое усиливается по мере того, как Николай наклоняется надо мной, прикрывая меня своим большим твердым телом, окутывая своим чувственным мужским ароматом.

Его дыхание согревает мое ухо, когда он целует чувствительный изгиб моей шеи, посылая мурашки удовольствия по моей руке. В то же время он просовывает одну руку мне под живот и находит мой клитор, начиная медленно трахать меня игрушкой. Тут же давление усиливается, трансформируясь в эротическое напряжение, темное, горячее удовольствие, которое сталкивается с дискомфортом и как-то вырастает из него. Его пальцы на моем клиторе, игрушка в моей заднице, его губы на моей шее — это сенсорная перегрузка, качели удовольствия и боли, которые качаются вперед и назад, с каждым разом поднимаясь все выше.

С приглушенным криком я выхожу из себя, вздрагивая и дрожа, но он еще не закончил со мной. Вытаскивая игрушку из моей задницы с скользким хлопком, он проникает в меня сначала одним пальцем, затем двумя вместе, жгучее растяжение только терпимо из-за злой магии, которую его другая рука творит на моем