Джиор Мормонт обернулся ко мне.

— Ну как знаете, я вас предупредил, — сказал старший Мормонт и удалился в свои покои. А вот старикан, стоящий рядом с ним, меня весьма заинтересовал. Взлетев к нему на помост, чем вызвал удивление у всех присутствующих, я оказался рядом с ним. Черный балахон, мейстерская цепь, такая же как у Пицеля, даже тяжелее на вид, явно мешала ему ходить. Маленького роста, сморщенное возрастом лицо, на глазах белое бельмо, видимо, это катаракта. Он может быть даже старше меня. Аура тоже хорошая, светлая, с минимумом черных пятен. Скорее всего ошибки юности. А у кого их нет. Особенно в этом мире.

— Кто вы, юноша? — тихим старческим голосом спросил старик, почувствовав меня перед собой.

— Моё имя Гарол, а вы кто?

Пожилой мейстер старчески прищурился, но увидеть меня он не мог. Катаракта почти полностью ослепила его и он вынужден передвигаться используя стены и память.

— Раньше меня звали Эймон Таргариен, юноша. Но вы не ответили. Кто вы такой? — тихим голосом ответил старик, а на его глазах блеснула слеза. Или мне показалось!?

— У вас очень интересная аура, мейстер Эймон. Не возражаете, если мы поговорим в помещении? Не думаю, что в вашем возрасте стоит подолгу торчать на холоде. Еще простудитесь и сляжете в постель. Кто тогда будет лечить новобранцев от их собственно дурости?

— Пожалуй, вы правы, Гарол. Пройдемте за мной.

Мейстер повернулся и маленькими шажками зашагал куда-то вглубь замка. Слепота нисколько не мешала ему ориентироваться в пространстве. Мне почему-то стало очень жаль старика. Наконец мы пришли в его комнату. Она была довольно большой, и в ней странным образом помещалась алхимическая лаборатория и библиотека. Неужели в Черном замке настолько мало места, что надо было соединять книги и реактивы, могущие взорваться от любой мелочи?!

— Мейстер Эймон. Мне больно на вас смотреть. Вы прожили очень долго, думаю, вы даже старше меня.

— Мне больше ста лет, юноша, — глухим голосом ответил старик, ища кресло, в которое он тут же сел и его аура поймала "дзен". В смысле он впервые расслабился.

— Я догадывался о вашем возрасте. Мне как магу тяжко это видеть. Давайте я вас подлечу, и вы сможете прожить еще много лет?

— А ты можешь? Увы, старость не лечится, — аура Эймона приобрела оттенок грусти по утраченной молодости.

— Как сказать. Мне, например, больше семидесяти, а выгляжу я на двадцать лет. Старость наступает, не когда волосы белеют, а когда душа устает жить. А в вас, я вижу, до сих пор горит огонь юности, но ваше тело диктует свои условия.

— Ты правда можешь меня омолодить? — недоверчиво спросил мейстер Эймон, пристально посмотрев на меня почти белыми глазами.

— Слово архимага.

Потом мейстер кивнул мне, а я усыпил старика чарами. Затем я принялся за работу. Пока я лечил Эймона, к нему несколько раз стучали, но я запер дверь телекинезом, и её могли ломать хоть до посинения. У мейстера было множество застарелых болячек. По отдельности они не опасны для здоровья, но все вместе здорово его подкашивали.

Первым делом я вернул старику зрение. Катаракта не хотела уходить сама, поэтому пришлось ей помочь. Застарелые переломы тоже надо было вылечить, именно из-за них мейстер хромал так сильно.

Спустя пару часов передо мной все еще лежал старик, однако он был полностью здоровый. Никаких генетических отклонений, никаких болячек. Оставалось только его омолодить. Наговорив в посох «Возвращение праны» я, вложив изрядную долю сил, начал омолаживать Эймона. Эффект сравнимый с ударной дозой эликсира молодости, делаемым из Философского камня. Заниматься алхимией мне было откровенно лень, поэтому я все делал по старинке, ручками. Также для закрепления эффекта омоложения, магией крови приходилось точечно воздействовать на скорость её потока, а также на внутренние органы, дабы они успевали принимать такую кровь. Чем быстрее движется кровь, тем моложе становится организм. Не зря у пожилых людей кровь более вязкая, даже в артериях. Уж я-то знаю. В Шумере насмотрелся на века вперед.

Спустя еще пару часов я, вытерев со лба пот, лицезрел, как просыпается молодой парень лет двадцати пяти. Он недоверчиво протер глаза, а затем его аура буквально взорвалась шквалом цветов. Неверие и удивление сменяли друг друга. Наконец, когда поток благодарности немного поиссяк, я предупредил мейстера о важности хорошего и главное плотного питания в ближайший год. Затем я распрощался с коллегой и телепортировался.

Солнце постепенно клонилось на запад, а на Севере очень красивый закат. А в Королевской гавани меня ожидает корабль, который отвезет меня в Эссос. К Матери драконов. Или она еще не совсем мать? Вот заодно и узнаю. Девочка с природной сопротивляемостью огню на дороге не валяется. Может, еще и ученика с собой взять? Да, кстати, надо проверить, как у него дела.

Телепортировавшись в Винтерфелл, я застал скорбную картину. В большом чертоге собрались почти все Старки, гвардейцы, те, кто остались, немногочисленные слуги и бард, поющий грустную песнь о смерти.

— Что случилось? — спросил я Джона. Благо он сидел с краю. Леди Кейтилин стояла подле гроба с закрытой крышкой.

— Учитель. Помогите. Брана убили.

— Как убили? Кто? Когда? — начал я задавать вопросы. Эво как. Кто посмел?!

— Сегодня утром леди Кейтилин нашла тело Брана с перерезанным горлом неподалеку от его покоев. Помогите, учитель, — молящим тоном обратился ко мне ученик.

— Всем разойтись, — крикнул я на весь великий чертог Винтерфелла. Леди Кейтилин, впрочем, как и все остальные за исключением Джона встали со своих мест и загородили собой мне тело Брана.

— Я могу воскресить его, — тихо сказал я, но услышали все присутствующие.

— Это невозможно, — сказал как отрезал какой-то мужик в серой хламиде со знаком семиконечной звезды на груди, — теперь он в Чертогах Отца и Воина.

— Мне этого не объяснили, и рот закрой, я тебя не спрашивал!

— Вы правда можете? — подала голос жена Эддарда Старка. Её глаза вмиг наполнились надеждой.

— Я целитель и некромант. И пустите меня уже к телу.

Дети Старков и гвардейцы мгновенно расступились, пропуская меня вперед.

— Итак, ученик, смотри и запоминай. Таким методом можно воскресить человека или демона, что сложнее, только если не прошло трое суток. Внутренние органы и мозг не должны быть сильно повреждены.

— Я понял, учитель.

Я поставил посох, закатал рукава и начал читать колдовской речитатив, одновременно активируя заклинание: