Понимая слабые стороны своего агрегата и помня о большом количестве мест, вообще не прикрытых броней, не имеющий дальнобойного оружия пилот решил сделать ставку на маневренность. План его дальнейших действий был мне понятен. Обстреливаемая пехота уже залегла, не желая атаковать огневые точки в лоб. Отступить для перегруппировки – означало признать свое поражение. Оружие его меха имеет малый радиус действия. Только плазменный излучатель пригоден для уничтожения пехоты вне дистанции выстрела «Инферно». В наших условиях импульс опасен на расстоянии до трехсот метров.

Вот только шансы бронебойщиков смотрятся гораздо выше. Хотя бы за счет скорострельности. Единственный выход для Эри был, увеличив скорость, подойти как можно ближе к краю плато. После чего, используя установленные на мехе прыжковые двигатели, перелететь моим бойцам за спину и «станцевать», держась на расстоянии от основной массы обороняющихся, уклоняясь от ракетного обстрела одиночек и, в свою очередь, расстреливая по одному моих орлов. По мере расчистки подступов подошедшая пехота «зачищает» территорию, поддерживаемая мехом. Долго, рискованно, чревато потерями. Но других вариантов – у него просто нет.

Сейчас, разогнавшись до скорости 20 м/с, мех прыжками мчался вперед, стараясь сделать свой путь максимально непредсказуемым. Оставшаяся далеко позади пехота пыталась обстреливать подозрительные места, что плохо получалось из-за горного рельефа. Сам пилот, похоже, рассчитывал больше на скорость и сообщение со спутников о том, что все мои бойцы, участвовавшие в атаке базы, уже поднялись наверх, чем на огневое прикрытие. Я внимательно следил за «Убийцей», который уже выходил на последний поворот перед подъемом. Вот он ускорился еще больше, еще, еще шаг… нелепо изогнувшись всем корпусом, многотонная боевая машина с грохотом, заглушенным диким ревом и улюлюканьем ополченцев, рухнула на камни.

Взрослые очень любят говорить, какие милые, добрые, замечательные создания – маленькие дети. Не знаю, не знаю. В нежном, милом детском возрасте и я, и мои товарищи были большими шутниками. Вот только шутки у нас были… своеобразные. Те, кто становился объектом наших развлечений, почему-то не считали, что быть облитым ледяной водой в зимний вечер, поскользнуться на банановой кожуре, обнаружить в своей сумочке живую мышь, сесть на аккуратно подложенную кнопку или старательно подпиленный стул – очень смешно. Но одна выходка была выдающейся даже на этом фоне.

Берем шарики. Обыкновенные штампованные из литых половинок пластиковые шарики, которыми так здорово стрелять из рогатки по голубям. Но не две-три штуки, а пару-тройку горстей. И ловко рассыпаем их по коридору, прямо перед торопящимся по своим делам учителем. Наступив на твердые шарики, в соответствии с законами физики, нога по инерции поедет вперед, выводя центр тяжести люто ненавидимого классного руководителя за пределы опоры. В такой ситуации не всякий тренированный спортсмен сумеет сгруппироваться и грамотно упасть, не получив синяков и ушибов. Что же тут говорить о немолодой женщине, на полгода попавшей в больницу. После той истории я месяц ел стоя, не мог нормально сидеть и спал исключительно на животе.

У тех, давно прошедших событий от сегодняшних было одно отличие. На этот раз окружающие меня бойцы оценили задумку очень высоко. Полсотни оценок «гениально» доставили неописуемое удовольствие моему самомнению. Ну а еще – шарики, извлеченные из громадных автомобильных подшипников, были металлокерамическими. Для большей незаметности – покрытыми сверху умельцами слоем пластика «под базальт». Заметить их из кабины при быстром движении было за гранью возможного, что успешно доказали проверки, сделанные водителями машин геологоразведки с включенными сканерами. Бойцы замыкающего дозора рассыпали их в движении, расстегнув клапана рюкзаков, после того как с дороги были убраны машины и тела убитых врагов.

Лежащий «Убийца» неуклюже ворочался на камнях. Это уже не были хищные движения стремительного и грациозного хищника. Так пытается встать на костыли упавший инвалид. Бронебойщики методично расстреливали в него свой боекомплект. Им помогал второй крупнокалиберный. В довершение всего из соседней расщелины с воем вылетели оставшиеся полдюжины реактивных снарядов куда-то в направлении меха. Вдоволь накричавшись и насвистевшись, стрелки усилили огонь по баронской пехоте.

Мех вяло шевелился еще несколько минут, пытаясь заставить работать поврежденные «ноги». В бинокль было видно, как ветер относит от него клочья дыма. Или пара. Похоже, падение на такой скорости повредило систему охлаждения. Потом «Убийца» замер, подняв верхние конечности к небу. Одновременно в рации прозвучало:

– Достопочтенный Мак Сим из Рода Громовых. Я, Достопочтенный Эри из Рода Иваре, признаю свое поражение. Прошу вас прекратить огонь и оказать помощь раненым. Прием.

В воздух взлетела белая ракета, дублируя приказ «Прекратить огонь!». Некоторое время десятники срывали голос, требуя от подчиненных перестать зря тратить патроны. Постепенно стрельба прекратилась. Пилот меха покинул поврежденную машину и пошел в нашу сторону. За ним, с поднятыми руками, прерывистой цепочкой двинулись дружинники. Снова ожила рация. После прозвучавшего в эфире подтверждения сдачи гарнизона и просьбы не стрелять медленно откатились ворота ангара. Вышедшие наружу медики начали оказывать первую помощь раненым и пленным, а два десятка моих орлов втянулись внутрь, аккуратно беря под контроль узловые точки базы.

Слова вестового, что для меня пришло сообщение от Мюллера-старшего, напомнили, что в наших условиях мало одержать победу. Надо еще суметь воспользоваться ее результатами. Да, я сумел пережить войну. Теперь передо мной стоит гораздо более сложная проблема. Я должен пережить мир сам и помочь сделать это моим подчиненным. Иначе грош мне цена. В самом прямом смысле этого слова.

Сообщение было венцом лаконизма. «Выходим на соединение. Членов семей взяли с собой. Прибытие через три цикла». Что-то случилось в поселении Рода. Ни за что не поверю, что Патриарх и его окружение добровольно отпустят членов семей ополченцев – единственный рычаг давления на отряд. То ли Магуно скоропостижно скончался и полным ходом идет дележ власти, так что на все остальное у претендентов на звание Патриарха нет времени. То ли мой зам твердо решил сделать ставку на меня и по приезде присягнет в лучших традициях средневековых романов. То ли вообще отряд попытались разоружить, и дело дошло до стрельбы. А уцелевшие прорвались с боем.

При любом раскладе возможности повлиять на произошедшее в родовом поселении у меня не имеется. А вот закрепиться на захваченной базе бульдожьей хваткой – моя прямая обязанность. Легче будет договариваться с нанимателями, имея крепкий тыл за спиной. Так что хватит улыбаться и бездельничать, валяясь на солнышке. Нужно обозначить подчиненным фронт работ и простимулировать его скорейшее выполнение. Работать, ленивые негры! Солнце стоит высоко!

Через непродолжительное время процесс обустройства стал самонастраивающимся. Пленных – и здоровых, и легко раненных – заперли в пустом складе на нижнем уровне. У медицинского блока с тяжелоранеными выставили охрану. Наладили охрану ключевых точек захваченной базы и патрулирование окрестностей. Для повышения бдительности бойцам была рассказана правдоподобная сказочка, что «некое» поселение на Пекле жаждет на халяву получить все то, за что мы платили своей кровью, и направило в нашу сторону отряд охранников с целью отобрать трофеи «Именем Совета Родов». Известие о том, что идею «бог велел делиться» собираются применить к имуществу, которое весь отряд уже считал своим, вымело из подчиненных всякие мысли об отдыхе и пьянке. Даже шлюх из борделя пробовать не стали. Хотя… мне солдатские подстилки при беглом осмотре тоже внушали только одно желание – выставить их вон.