Приговоренный к вечному поселению в Сибирь, Дзержинский был сослан в село Тасеевку Енисейской губернии, откуда спустя семь дней после прибытия бежал в конце 1909 года. 23 июня 1911 года у его супруги — Софьи Сигизмундовны, также профессиональной революционерки — в варшавской женской тюрьме «Сербия» родился сын Ян. Однако увиделись они лишь спустя 8 лет — в то время Дзержинский уже был председателем ВЧК. Он встретил семью на перроне, отвез домой, а сам сразу же уехал на службу. Квартирка у Дзержинского состояла из одной комнаты, в которой стояли стол и две кровати…

1 сентября 1912 года Дзержинского вновь арестовывают в Варшаве, судят за побег с поселения и присуждают к трем годам каторги. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, его вывозят в Орёл на каторгу, то есть теперь он постоянно закован в кандалы, а затем пересылают в Москву, где в 1916 году судят за партийную работу периода 1910–1912 годов и прибавляют еще 6 лет каторги. Проведя в общей сложности в заключении 11 лет, имея 20-летний стаж нелегальной работы, Феликс Эдмундович выходит на свободу лишь 1 марта 1917 года, после того как Февральская революция смела самодержавие вместе с царем. Однако власть в стране захватили оголтелые либералы и демократы, сформировавшие Временное правительство из представителей правой буржуазии и крупных помещиков, ликвидировавшие спецслужбы в лице Штаба отдельного корпуса жандармов и Департамента полиции, запустившие процессы децентрализации и разложения государственной власти, в том числе и в армии, откуда только с июня по октябрь 1917 года дезертировало более двух миллионов солдат. Стали создаваться сепаратистские движения в Польше, Финляндии, Украине, Закавказье и Сибири, которые стремились выйти из бывшей империи. Октябристы, кадеты и поддерживающие их меньшевики и эсеры бросили страну в лапы криминальной буржуазии и поставили перед угрозой германской оккупации. И лишь после этого на первый план политической борьбы выступили большевики, выражавшие интересы рабочих, крестьян и широких народных масс.

Сергей Герасимович Уралов так вспоминает свою первую встречу с Дзержинским: «День, о котором идет речь, был особенным: в Московский Совет привезли политзаключенных, освобожденных из Бутырской тюрьмы. Среди них был и Феликс Эдмундович Дзержинский. Его высокий рост и тонкие черты болезненно-бледного лица сразу привлекли внимание всех присутствующих. Рукоплескания, бесконечное “ура”, крепкие рукопожатия и объятия друзей, слезы радости сопровождали прибывших, пока они поднимались на второй этаж».

На VI съезде РСДРП(б), проходившем с 8 по 16 августа 1917 года в Петрограде, Дзержинский был избран членом ЦК партии большевиков, участвовал в заседании ЦК, принявшем решение о вооружённом восстании, был введён в состав Военно-революционного центра. 25 октября (7 ноября) 1917 года в 22.45, в разгар начавшегося в Петрограде вооруженного восстания, в Смольном открылся II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, который учредил и сформировал временное рабочее и крестьянское правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК) во главе с Лениным, в состав которого из-за отказа левых эсеров вошли только большевики (остальные партии, кроме левых эсеров и большевиков, покинули съезд). Правительству сразу же пришлось столкнуться с всеобщим бойкотом (саботажем) чиновников, представленных Комитетом спасения Родины и Революции, который 28 октября 1917 года потребовал от большевиков отказаться от власти, и Петроградским союзом госслужащих, который 29 октября призвал своих членов к всеобщей забастовке. В ноябре в ней приняли участие банки, почта, телеграф, типографии, аптеки, с 12 ноября — Министерство путей сообщения. 1 декабря в Москве прошёл Всероссийский продовольственный съезд, постановивший не отгружать продовольствие в Петроград. Но особенно болезненной для большевиков стала забастовка Госбанка и Государственного казначейства, окончательно парализовавшая работу нового правительства. Начинается подготовка к всеобщей забастовке служащих по всей стране.

В этих условиях правительство идет на чрезвычайные меры. В него включают семерых представителей партии левых эсеров, возглавивших, в частности, наркоматы земледелия, юстиции, почт и телеграфов. Следует отметить, что социальной базой левых эсеров было трудовое крестьянство, имевшее более глубокие корни вооруженной борьбы против засилья помещиков и чиновников, нежели большевики. К концу 1917 года левые эсеры отстаивали идеи общины, построенной на принципах самоуправления и национального равенства. Как впоследствии Мао Цзэдун и Че Гевара, основной формой борьбы они видели революционное народное восстание, партизанскую войну (герилью) против любого правящего класса капиталистов, помещиков, чиновников и олигархов, независимо от их национальной принадлежности — будь то русские, немцы, американцы или японцы. Поэтому именно левые эсеры ускорили создание регулярной Красной Армии и принципиально нового аппарата подавления сопротивления свергнутых эксплуататорских классов — Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем, которая была создана по предложению Ленина при СНК 20 декабря 1917 года. Ленин называл ВЧК «нашим разящим орудием против бесчисленных заговоров, бесчисленных покушений на Советскую власть со стороны людей, которые были бесконечно сильнее нас».

C момента своего создания и до роспуска в 1922 году ВЧК объединяла в себе сыскные, следственные, судебные, исполнительные и законодательные функции, что безусловно диктовалось условиями открытой внешней и внутренней контрреволюционной борьбы против молодой Советской республики. Председателем ВЧК был назначен большевик Феликс Эдмундович Дзержинский, а заместителем председателя — левый эсер Александрович (Пётр Александрович Дмитриевский). Именно он возглавил Отдел по борьбе с преступлениями по должности — коррупцией и саботажем. Дзержинский говорил об Александровиче: «…Права его были такие же, как и мои, имел право подписывать все бумаги и делать распоряжения вместо меня. У него хранилась большая печать… Александровичу я доверял вполне. Работал с ним все время в Комиссии, и всегда почти он соглашался со мною, и никакого двуличия не замечал».

Тем временем Германия, воспользовавшись ослабленностью России внутренним саботажем и контрреволюцией, переходит в наступление и угрожает Петрограду. 21 февраля 1918 года было принято и на следующий день опубликовано постановление СНК, в котором говорилось: «Чтоб спасти изнуренную, истерзанную страну от новых военных испытаний, мы пошли на величайшую жертву и объявили немцам о нашем согласии подписать их условия мира. Наши парламентеры 20 (7) февраля вечером выехали из Режицы в Двинск, и до сих пор нет ответа. Немецкое правительство, очевидно, медлит с ответом. Оно явно не хочет мира. Выполняя поручение капиталистов всех стран, германский милитаризм хочет задушить русских и украинских рабочих и крестьян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы — банкирам, власть — монархии. Германские генералы хотят установить свой “порядок” в Петрограде и в Киеве. Социалистическая республика Советов находится в величайшей опасности». В постановлении, призывающем мобилизовать все силы на борьбу с врагами, говорилось: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления. Социалистическое отечество в