Пашке было все равно.

– Таня, а зачем нам на тот пляж? – спросила я.

– Ты, конечно, хочешь вылавливать трупы, – захохотал Пашка. – Поехали. Совместим приятное с полезным. Позагораем, покупаемся и репортаж сделаем. А то мы вчера Виктории Семеновне ничего не посылали. Она, наверное, уже гадает: почему Юля во Франции, а день прошел без трупа?

– Слушайте, друзья мои, а куда, интересно, дели убитого ночью дядьку? – я посмотрела на Татьяну и Пашку.

– В полицию, как я понимаю, родственники олигарха ничего не сообщили, – заявила Татьяна. – И правильно. Их бы тут же заподозрили в избавлении от конкурента.

– И вполне могли бы как минимум выслать из Франции, – добавила я. – Что им совсем ни к чему.

Я считала, что они от покойника избавились. Ничто так не объединяет, как общая цель и общий враг. У родственников олигарха было два варианта – или сбросить мертвеца в воду, или закопать в своем огороде. Я бы в данном случае поставила на второй вариант.

– А может, к ним в гости сходим? – спросила Татьяна. – Послушаем, что скажут. В особенности интересно будет послушать вторую жену. Что она помнит из ночных приключений? И расскажут ли другие про привидение?

– Давайте для начала на пляж. На тот, где трупы вылавливают, – сказала я. – У меня есть одна мысль, которую требуется проверить.

Татьяна закатила глаза, Пашка пожал плечами.

* * *

Мы поймали такси, вернулись в дом Василия Степановича, где нас встретил дворецкий в юбке, взяли нужные вещи, переоделись в шорты и майки и опять поехали на такси.

– Ну, веди, мадемуазель Сусанина, – сказала Татьяна, когда мы вышли из машины и тронулись в нужном направлении.

На этот раз народ на пляже был, но немного, и сидел на удалении друг от друга. Пашка включил телекамеру, чтобы взять панорамку и заодно приблизить изображение.

– По-моему, все наши, – сказал оператор.

– А ты думал?! – воскликнула Татьяна. – Кто из французов пойдет на пляж, где совершено не одно убийство? А для наших – самое то. Вы же сами мне столько раз рассказывали, как наш народ приходится от трупов гонять, чтобы работать не мешали ни спецбригаде, ни вам. Юля, где мы устраиваемся?

– У того места, где нашли Норика.

Я пояснила, что еще тогда меня смутило исчезновение всех драгоценностей. Не могли серьги выпасть. Пусть одна расстегнулась, но обе? А кольца? А браслет на ноге? Татьяна напомнила, что, по словам Норика, с нее все сняли.

– Это по словам Норика. Но скажи на милость, зачем Мише было бы все это снимать? Кстати…

Я набрала на мобильном номер Миши. Телефон был выключен или находился вне зоны действия сети, как мне сказали на французском и английском. Правда, я поняла только на английском.

– Он может быть в море с клиентами, – заметила Татьяна.

– Ты что, забыла?! – воскликнула я. – Это его яхта дрейфует по морям, по волнам. Это насчет нее звонили во французскую полицию.

К этому времени мы уже расстелили полотенца и разделись. Пашка сразу же отправился в воду. После наших водоемов Средиземное море даже после вылавливания многочисленных мертвецов кажется очень чистым. И на самом деле вода была прозрачная, и в ней быстро проносились какие-то мелкие рыбешки.

Я устроилась на бережку, у воды и подозвала к себе Татьяну.

– Ты что, куличики решила лепить? – спросила подруга. – Детство вспомнить? Или, может, замок из песка соорудим?

Я еще раз осмотрелась, вспомнила кусты напротив того места, где мы нашли Норика, и принялась копаться в сухом песке, на котором лежала голова найденной нами девицы. К счастью, другие наши граждане находились на некотором удалении и вполне могли решить, что я на самом деле леплю куличики. Мне это и требовалось.

– Что искать? – прошептала Татьяна, запуская руку в песок.

Ее выражение лица мгновенно изменилось.

– Ну? – спросила я.

– Кольцо, – сказала Татьяна, осторожно доставая его из песка. – Надеть на палец или убрать в сумку?

– В сумку, – сказала я.

Из воды вылез Пашка. Мы объяснили ему задачу, а сами пошли купаться. Оператор с невозмутимым видом стал просеивать песочек, словно отдыхающий, которому совершенно нечего делать.

В результате мы обнаружили два золотых кольца, ножной браслет и одну серьгу. Парика не было. Но я считала, что он на самом деле мог отвалиться в воде и утонуть.

– Ножной браслет и серьга точно Норкины, – сказала Татьяна. – Я их помню. Насчет колец ручаться не могу.

Я была уверена только в браслете, но моя идея подтвердилась. Я считала, что Норка собиралась здесь с кем-то встретиться. То есть ее кто-то должен был подобрать. Но мы появились раньше. Она услышала наше приближение. Мы же не таились, громко разговаривали… И она решила разыграть перед нами спектакль.

– Норик не из тех, кто разбрасывается драгоценностями. Она шмотку с турецкого базара не бросит! – воскликнула Татьяна. – Юля, вспомни, как она забирала свое барахло из особняка Серафима Петровича! Ты видела, сколько у нее всего! Она не выбрасывает ни-че-го!

– Ей было очень важно представиться нам жертвой, – сказала я.

– И кому придет в голову искать ее побрякушки здесь в песке? – добавил Пашка. – Она уверена, что откопает их, когда вернется. Она знает, что народу тут почти не бывает. Шанс на то, что кто-то вдруг найдет, практически равен нулю.

– С точки зрения Норика, – хмыкнула Татьяна и многозначительно посмотрела на меня. – Ты считаешь, что она убила всех на яхте?

В это мне верилось с трудом. Там были Миша с помощником, возможно, имелся еще один моряк, который не заходил в дом Владимира Павловича. Плюс папа-дядя, хотя и в потрепанном состоянии.

– Но Норка тоже была не ахти! – воскликнула Татьяна. – Ее на руках выносили!

– А если притворялась, чтобы вовремя нанести удар? Когда его никто не ждет? И ты уверена, что она рада смерти своего любовника, если он вообще утонул? То ходили все время, как шерочка с машерочкой, устраивали спектакли, а потом вдруг оказывается, что она его ненавидит смертной ненавистью.

– Лживая баба, – сказал Пашка, подставляя живот и физиономию солнцу.

Оператор считал, что Норка с папой-дядей работали в паре. Скорее даже втроем, вместе с Олегом Белохвостиковым или как там его, и смерть Олега на самом деле шокировала Норку.

– А ночью с кем она встречалась, по вашему мнению? – посмотрела на нас с Пашкой Татьяна.

– Вполне могла с папой, – высказал свое мнение Пашка.

Я кивнула. Я считала, что умелец мог отправиться с «Пенелопы» куда-то на шлюпке. Норка поплыла к берегу. Она с Украины. Возможно, выросла на море и отлично плавает. Мы этого просто не знаем. Мы не знаем, насколько близко «Пенелопа» подходила к этому берегу. Мы не знаем, когда покинул ее папа-дядя. Может, это он должен был здесь встречать ее на машине, но появились мы, стали прыгать вокруг Норки, вызвали подмогу. А подельник подошел к берегу незаметно, увидел нас и смылся. И у них с Норкой была договоренность об условных сигналах ночью. Она выпустила в воздух три красные ракеты, они встретились и все обсудили.