вокруг этого самовольного плавания, отвлек внимание от некоторых важных подробностей. Прежде всего, Винтер успешно прошел Магелланов пролив с запада на восток, что было мореходным достижением первостепенной важности. Мало того, Винтер прошел через пролив не один раз, как Магеллан и Дрейк, а дважды. И, в отличие от предшественников, Винтер не потерял во время перехода ни одного человека. Его опыт доказал, что пролив можно вполне благополучно пройти из конца в конец. Следующие два года Винтер приносил немалую пользу короне, пока министры Елизаветы I пытались понять, как именно Дрейк совершил свой навигационный подвиг. По сведениям активно подслушивающих испанских послов, ждать возвращения Дрейка в ближайшее время не стоило, но Винтер свободно рассуждал о маневрах своего бывшего капитана, и эти данные в Лондоне беспрепятственно получал Бернардино де Мендоса.

«То, что случилось с Винтером, подтверждает: проливы действительно образованы островами, – отмечал Мендоса. – После того как он прошел 80 лиг, шторм отнес его обратно в бухту Сан-Хулиан, при этом он вышел не там, где вошел, что заставило здешних космографов думать, будто Винтер вообще не бывал в проливах. Он не раз утверждал, что проливы образованы островами, но ему не верили до тех пор, пока не вернулся сам Дрейк». На самом деле Магелланов пролив образовался в результате столкновения тектонических плит – массивных пластов земной коры. Когда-то в далеком прошлом восточная плита врезалась в западную. Восточная плита приподнялась вверх, а западная зашла под нее, образовав уникальный ландшафт. В этом регионе на вершинах западных гор каждый день в году идут дожди, питающие пышный растительный покров. Там обитают удивительные патагонские казарки – белоснежные самцы и черно-коричневые самки – и растет 30 видов папоротников, размножающихся без цветов и семян, с помощью крошечных спор. Пингвины и дельфины резвятся у берегов, а белые лебеди с черными шеями, слишком тяжелые, чтобы летать, важно ходят по земле. Густой лес начинается всего в нескольких метрах от береговой линии. Крошечные белые орхидеи выглядывают из густой листвы, и все вокруг окутано сумрачным туманом. Там люди Дрейка увидели перед собой первозданные пейзажи с искривленными от постоянного ветра деревьями и маленькие айсберги цвета морской волны, проплывающие по крапчатой поверхности мутно-зеленой воды в извилистых руслах пролива.

Продолжающееся кругосветное плавание Дрейка привело в движение шестеренки событий в Европе и в мире задолго до его возвращения. Последствия этого ощущались везде по-разному: Англия, как ни странно, медленно осознавала масштабы готовящегося всемирного перелома, но Испания, уже обладавшая империей, смотрела на вещи совершенно иначе. Купцы, торговавшие с соседними государствами, понимали, что становятся пешками в глобальной борьбе между Испанией и Англией. Мендоса говорил: «Эти торговцы в большой тревоге, как бы Его Величество [король Филипп] не приказал конфисковать английскую собственность в отместку за грабежи, учиненные Дрейком».

Мендоса решил лично выяснить местонахождение Дрейка. «Я послал в Плимут человека, испанца, и он поселился неподалеку, чтобы сразу сообщить мне о его прибытии». Попутно Мендоса узнал, что заговор с целью ослабить Испанию распространился намного шире, чем он предполагал. Его источник сообщил, что узнал «по большому секрету от жены одного из тамошних судей, что советники, вложившие средства в это предприятие, разослали всем судьям и губернаторам поручение принять его [Дрейка] и помочь благополучно спрятать добычу, поэтому я опасаюсь, если что-то ценное попадет в Англию, вернуть это будет трудно». Эти разведданные, в свою очередь, позволяют предположить, что Мендоса участвовал в заговоре с целью обмануть англичан, с которыми на самом деле должен был поддерживать любезные отношения. Следующий ход в этой глобальной шахматной партии оставался за Дрейком. «Те, кто хорошо осведомлен об этом вопросе, не ожидают прибытия Дрейка раньше января, поскольку он должен вернуться через те же проливы, и не может сделать этого раньше ноября, когда в тех краях наступает лето. Если это правда, то Совет Индий узнает об этом». Судя по всему, Дрейку сопутствовал немалый успех, и Мендоса, которому пришлось сообщить эти новости своему государю, чувствовал себя крайне неловко.

Тем временем сбившийся с курса Дрейк направился на юг, к месту, которое мы сейчас называем мысом Горн, и нашел временное убежище на архипелаге, где он и его спутники с облегчением «увидели жителей этой страны, путешествовавших в поисках пропитания с одного острова на другой на своих каноэ, – там были мужчины, женщины и малые дети, которые висели на спине у матерей, завернутые в шкуры». Англичане отдыхали там трое суток и выменивали у безмятежных местных жителей ожерелья из ракушек и прочие безделушки.

Но даже там им «ежечасно угрожали бурные моря и бушующие ветры». Казалось, англичане полностью исчерпали гостеприимство этих мест – налетевший жестокий шквал отогнал их корабль в море. Якорный канат лопнул, и «ветры принялись швырять корабль из стороны в сторону и неустанно наносить ему сильные удары». Дрейк посчитал, что Бог специально посылает им эти тяготы в качестве испытания или предупреждения, чтобы проверить, способны ли они стойко двигаться к цели в творящемся хаосе. Наконец они оказались на «последнем из всех этих островов». Перед ними раскинулся бескрайний простор. «В южном направлении не видно ни большой земли, ни островов, но видно лишь, как Атлантический океан и Южное море [так называли Тихий океан] встречаются на этом огромном свободном пространстве». Они достигли края континента. Мыс поднимался из моря, словно окаменевший хребет вымершего существа. Попав туда, они смогли развеять веками накапливавшиеся мифы и недоразумения. Флетчер писал: «Много сотен лет люди полагали, что на этих островах в открытом море лежит terra incognita (неизвестная земля), где обитают сонмы удивительных чудовищ». Но чудовища существовали только в воображении людей. Ни один путешественник, о котором приходилось слышать Флетчеру, их ни разу не видел. Никакой terra incognita не существовало, и путь вперед, при условии благоприятной погоды, был свободен. Не было в этих местах и сильного течения, как когда-то предполагал Флетчер. Таким образом, пройти туда и обратно из одного великого океана в другой было действительно возможно. «Все это – одно большое и открытое море», – заключил он. А если кто-то не верит, Флетчер советовал этому человеку «воздержаться от суждений, пока он сам не убедится в этом, совершив собственное путешествие». Современные исследователи и ученые называют метод получения информации путем непосредственного наблюдения «проверкой реальности». На мысе Горн Флетчер произвел собственную проверку реальности.

В Тихом океане, когда Дрейк попытался пройти вдоль западного побережья Южной Америки, на его корабли снова обрушился шторм. 24 октября 1578 г. Дрейк нашел удобную якорную стоянку у мыса Горн рядом с массивом суши, который он