— Но где идол? — настаивал Дизм.

Тарра быстро нашелся.

— Во-первых, — сказал он, — спруты-идолы стоят уровнем ниже. Неглубоко, но с идолом в руках наверх не подняться. Во-вторых, я нашел решение, как это сделать. В-третьих, как ты видел, я вернулся за новым факелом.

— Клоун! — огрызнулся Дизм. — Зря тратишь время! Почему ты не взял с собой запасные факелы?

— Не сообразил, — согласился Тарра. — Хочешь узнать, что я придумал?

— Выкладывай.

— Мне нужна веревка.

— Зачем? — подозрительно спросил Дизм.

— Чтобы вытащить снизу идола, — снова солгал Тарра. — Кроме того, хороший способ проверить, достаточно ли она прочна.

— Объясни.

— Очень просто: если веревка оборвется под весом одного спрута, она наверняка оборвется под весом ведра и идола вместе.

— Ага! — подозрения Дизма, похоже, подтвердились. — Ты хочешь, чтобы я сбросил тебе веревку, а ты сделаешь себе крюк, чтобы выбраться.

Тарра изобразил возмущение.

— Что? Разве я уже не пытался выбраться, а веревка не выдержала? Однако идол довольно небольшой и весит меньше человека.

— Гм! Сколько веревки тебе нужно?

«Чтобы хватило тебя повесить!» — подумал Тарра, но вслух сказал:

— Примерно десять человеческих ростов.

— Что? — возмутился Дизм. — Да ты с ума сошел, хроссак! Я что, должен дать тебе вдвое больше, чем расстояние между нами? Нет, ты точно задумал сделать крюк!

— Из чего? — вздохнул Тарра. — Из крошащихся костей, или мягкого золота? Собственно, кто тут впустую теряет время? Даже если бы это было возможно, как я сумел бы подняться, если ты можешь своим ножом порезать веревку, меня, или и то и другое вместе? Ты же сам об этом говорил, помнишь? И в любом случае, ты обещал мне спустить лестницу. Или об этом ты тоже забыл?

— Ну-ну, парень, не стоит делать поспешных выводов.

Тарра слышал, как Дизм слегка пошевелился, сверху осыпалась тонкая струйка пыли, и наконец тот сказал:

— Хорошо, предположим, я дам тебе столько веревки, сколько ты просишь. Что дальше?

— Я принесу идола. Потом ты спустишь ту веревку, которая у тебя осталась, и я привяжу к ней свою. Да, и чтобы она точно не оборвалась, мы сложим ее пополам. Затем ты поднимешь идола в ведре наверх. А если тебя беспокоит, что я могу взобраться по веревке — что ж, у тебя есть твой нож, верно? А потом ты сбросишь мне веревочную лестницу. И побыстрее, поскольку я уже сыт этой ямой по горло!

Дизм снова подумал и сказал:

— Будет сделано!

Мгновение спустя на дно ведра начала кольцами падать веревка, и, пока она падала, Тарра жадно смотрел на тяжелую ручку ведра, из которой можно было согнуть отличный крюк! Наконец, Дизм обрезал веревку и сбросил вниз ее конец.

— Держи! — крикнул он. — Десять человеческих ростов.

Отвязав веревку от ручки ведра, Тарра смотал ее и накинул на плечо. Следовало играть свою игру до конца. Естественно, он не мог ни сделать крюк, ни воспользоваться им, пока Дизм все еще наверху. Нужно было заставить его уйти.

— Кстати, — небрежно заметил он, — насчет тех ловушек, про которые я говорил. Твоих напарников убила вовсе не одна из них.

— Что? — послышался сверху удивленный голос. — Что ты имеешь в виду? Ты их нашел?

— Да, то, что от них осталось. Над ними явно поработали твои неизвестные «стражи», Хадж. Но пещеры эти очень обширны, возможно, они тянутся на многие мили под пустыней. Стражи — кем бы они ни являлись — наверняка не здесь. Если бы они тут были… мы оба были бы мертвы в мгновение ока!

— Ты хочешь сказать, ты был бы мертв в мгновение ока, — поправил Дизм.

Но Тарра лишь покачал головой.

— Мы оба, — повторил он. — Я нашел одного из твоих парней на высоком, почти недоступном узком уступе. Он был весь изломан, и на его костях почти не осталось плоти. Второй, в таком же состоянии, лежал в узкой нише, по сути, в трещине в стене, но ужас настиг его и там. Остановит ли их воронка этого колодца? Сомневаюсь.

Дизм молчал.

Тарра двинулся прочь, наклонив голову и мрачно улыбаясь себе под нос, но голос Дизма заставил его остановиться.

— Хроссак, у тебя есть какие-нибудь мысли — что эти стражи представляют собой на самом деле?

— Кто знает? — таинственно ответил Тарра. — Возможно, они ползают, или скользят. А может, и летают! Одно можно сказать точно: они слизывают мясо с костей с той же легкостью, с какой пиявки сосут кровь!

И он ушел.

План хроссака заключался в том, чтобы немного подождать, а потом поднять громкий шум, крича: «Стражи! Стражи!» А затем издавать жуткие хрипы, пока Хадж Дизм окончательно не поверит, что он мертв. Все это, естественно, следовало разыграть так, чтобы тот сверху ничего не видел. Затем должна была наступить мертвая тишина, в которой Тарра надеялся услышать звуки лихорадочного бегства лиса, а потом он вернулся бы, чтобы отломать от ведра ручку, сделать из нее крюк, привязать к нему сложенную вдвое веревку, и таким образом сбежать. А потом выследить злодея и сломать его тощую шею!

Таков был его первоначальный план…

Однако, подумав, Тарра решил иначе. Раз уж ему все равно придется здесь ждать, почему бы не обратить это время себе на пользу? Даже сейчас, если вдруг что-то пошло бы не так, если бы, например, появились настоящие стражи, ему, возможно, пришлось бы рассчитывать на помощь Хаджа Дизма, чтобы тот быстро вытащил его наверх. Он знал, что шансы на это невелики, особенно после того как он нагнал страху на хитрого лиса, но лучше уж хоть какой-то шанс, чем никакого вообще. Так что лучше было сделать вид, что он следует указаниям Хаджа до самого конца. В любом случае мысль о том, чтобы похитить одного из идолов, выглядела весьма заманчиво.

С подобными мыслями он поспешно вернулся назад в пещеру с золотыми спрутами, ждавшими на своих постаментах перед гробницей короля-ящера, и…

В ярком свете пылающего факела хроссак уставился широко раскрытыми глазами на происходившее с идолами превращение, ибо они не просто ждали на своих постаментах! Только теперь Тарра начал осознавать истинную сущность проклятия, связанного с этими подземными гробницами. Монархи давно погибшей расы наверняка были великими чародеями, чьи заклинания пережили темные и ужасные столетия. Но даже самые могущественные заклинания, в конце концов, теряют силу, и это в том числе. То, что изначально представляло собой быструю метаморфозу, превратилось в мучительно медленный процесс, но при этом не менее смертоносный, о чем свидетельствовали два обожженных трупа.

Идолы-спруты двигались медленно, почти незаметно на взгляд, но постепенно, по мере действия заклинания, движения становились все быстрее. Они начали сползать со своих постаментов, цепляясь щупальцами-присосками за их верхушки. Глаза их наполовину открылись, и под золотыми веками зловеще блестели черные шары. Кислотная пленка, которую, казалось, источали их тела, стала заметно толще и слегка дымилась в тех местах, где она соприкасалась с ониксовым постаментом.