Новые факты, а также личное знакомство с руководителями крупных фирм и рейтинговых агентств усилили подозрения. Первой новостью стало сделанное в феврале 2007 года заявление HSBC о крупных убытках по низкокачественным кредитам и сделанное в марте того же года заявление о продаже всего портфеля по бросовым ценам. «HSBC должен был играть роль примерного мальчика, – замечает Винни. – Предполагалось, что он наведет порядок. Мы думали: черт возьми, столько людей гораздо хуже, чем они». Второй новостью стали результаты Merrill Lynch за второй квартал. В июле 2007 года Merrill Lynch объявил еще об одном невероятно прибыльном квартале, правда, признал падение доходов от торговли ипотечными бумагами в результате убытков по низкокачественным облигациям. Эта информация, прошедшая мимо ушей большинства инвесторов, стала открытием для Айсмана: Merrill Lynch держал значительное количество низкокачественных ипотечных бумаг! Финансовый директор банка Джефф Эдвардс поведал Bloomberg News, что рынку не о чем беспокоиться, поскольку «активное управление риском» позволяет банку снизить экспозицию по облигациям с низким рейтингом. «Я предпочел бы не углубляться в детали относительно позиции банка в тот или иной момент», – заметил Эдвардс. При этом он все же позволил себе сделать замечание относительно чрезмерного интереса рынка к операциям Merrill Lynch с низкокачественными ипотечными облигациями. По его словам, «слишком много внимания уделяется одному классу активов в одной стране».

Айсман придерживался иного мнения и через две недели убедил аналитика из UBS по имени Гленн Шорр пойти с ним на встречу Эдвардса с крупнейшими акционерами Merrill Lynch. Финансовый директор Merrill с ходу принялся заверять, что эта небольшая проблема с низкокачественными ипотечными бумагами целиком и полностью контролируется с помощью моделей Merrill Lynch. Вот что рассказал один из участников встречи: «Собрание только началось, Джефф еще толкает заготовленную речь, и тут встревает Стив: “Но ваши модели ошибочны!” В зале повисает неловкое молчание. Вы издеваетесь? Вы пытаетесь завести аудиторию надуманным вопросом? Стив, сидевший в дальнем углу, принялся демонстративно складывать бумаги, словно говоря: “Если бы это не выглядело грубостью, я бы немедленно покинул помещение”».

Сам Айсман счел инцидент вежливым обменом мнениями, к которому моментально утратил интерес. «Я сказал все, что хотел. Я понял, что этот тип вообще не в теме».

Внешне крупные фирмы с Уолл-стрит казались стабильными, однако в действительности, как начинал догадываться Айсман, их проблемы не ограничивались потенциальной потерей дохода. Если они в самом деле не видели угрозы со стороны рынка низкокачественных ипотечных бумаг, этот рынок мог их уничтожить. Вместе с командой он занялся выявлением скрытых рисков: кто что скрывал? «Мы окрестили этот процесс “Великая охота за сокровищами”», – рассказывает он. Айсман не знал точно, действительно ли эти фирмы находятся на другой стороне ставок против низкокачественных облигаций, но чем больше он об этом думал, тем больше убеждался: сами фирмы тоже не могли сказать это наверняка. Он ходил на встречи с генеральными директорами фирм с Уолл-стрит и задавал самые простые вопросы относительно их балансов. «Они не могли ответить на эти вопросы. Они вообще не знали, что держат на собственном балансе». Однажды Айсман напросился на встречу с генеральным директором Bank of America Кеном Льюисом. «Я сидел и слушал его, и тут до меня дошло: да он же кретин! Настоящее озарение. Глава одного из крупнейших банков в мире – форменный придурок!» Они продали в короткую акции Bank of America, UBS, Citigroup, Lehman Brothers и еще нескольких других. С Morgan Stanley такое не прошло, поскольку банк был совладельцем их фонда. Если бы не это, они продали бы и Morgan Stanley. Вскоре после этого к ним заглянул Брэд Хинц, известный аналитик из Sanford C. Bernstein & Co., занимавшийся крупными фирмами с Уолл-стрит. Хинц пытался разведать планы Айсмана.

«Мы только что продали в короткую Merrill Lynch», – заявил Айсман.

«Почему?» – удивился Хинц.

«Очень просто. Надвигается катастрофа, ну а какая катастрофа без Merrill Lynch?». Когда дурные рекомендации уничтожили Orange County, Merrill был замешан в скандале. В крахе доткомов не обошлось без Merrill. Merrill отличился еще в 1980-е годы, когда первый трейдер облигациями, получивший свободу действий, потерял сотни миллионов долларов. Айсман следовал логике неофициальной иерархии, сложившейся на Уолл-стрит. Goldman Sachs, заправила, верховодил во всех играх. А Merrill Lynch отводилась роль толстенького коротышки, мальчика на побегушках, который должен радоваться уже тому, что его приняли в игру. На рынке, как представлялось Айсману, шла жесткая борьба за лидерство, и Merrill Lynch занял отведенное ему место в конце цепочки.

17 июля 2007 года, за два дня до того, как Бен Бернанке, глава Федеральной резервной системы, сообщил сенату о том, что убытки на рынке низкокачественных ипотечных кредитов не превысят $100 млрд, FrontPoint пошел на необычный шаг. Он организовал собственную телефонную конференцию. Конференции для своих немногочисленных инвесторов фонд проводил и раньше, только на этот раз мероприятие было открытым. Стив Айсман перестал таиться. «Стив – один из полутора инвесторов, которые понимают, что происходит», – заявил известный аналитик с Уолл-стрит. Послушать Айсмана решили 500 человек; еще 500 впоследствии прослушали его выступление в записи. Он разъяснил аудитории суть алхимии мезонинных CDO и сказал, что ожидает убытки только в этом сегменте порядка $300 млрд. Чтобы представить реальную ситуацию, по его словам, нужно «выбросить все эти модели в мусорное ведро. Они совершенно не связаны с сегодняшним миром… Специалисты по ценным бумагам, обеспеченным активами, впервые должны просто подумать». Он рассказал о том, что рейтинговые агентства морально обанкротились и сейчас живут в страхе перед банкротством реальным. «Рейтинговые агентства напуганы до смерти, – заявил Айсман. – Они напуганы до смерти своим бездействием, поскольку этим бездействием расписываются в собственной глупости». По его оценкам, убытки грозят половине всех ипотечных кредитов – а это много триллионов долларов. «Мы участвуем в самом масштабном эксперименте в истории этой страны, – резюмировал Айсман. – И этот эксперимент устраивался не для забавы. Вам кажется это ужасным? Но вы еще не видели картины в целом». После него выступил англичанин, управлявший самостоятельным фондом в составе FrontPoint. Он немного помедлил, а затем с кривой ухмылкой заметил: «Простите, мне нужно прийти в себя, после того как Стив напророчил конец света». И все засмеялись.

В тот же день инвесторы рухнувших хедж-фондов Bear Stearns узнали, что их CDO, обеспеченные низкокачественными облигациями, с рейтингом «три А» стоимостью $1,6 млрд не просто подешевели. Они превратились в бумажки. Теперь Айсман убедился: многие крупные фирмы с Уолл-стрит не понимали своего риска и стояли на краю пропасти. В основе его уверенности лежало воспоминание об обеде с Вином Чау, благодаря которому он осознал центральную роль мезонинных CDO и сделал огромную ставку на их понижение. Возникает вопрос, что конкретно входит в состав этих CDO? «Я понятия не имел, что там намешано, – признается Айсман. – Анализу это не поддавалось. Вы не могли сказать: “Покажите мне облигации только с Калифорнией”. Никто не знал, что в них заложено». Но собранной информации хватало для вывода о том, что, как выразился Дэнни, «в них было всякое дерьмо, на понижение которого мы ставили и которое упаковали в один портфель». Но в остальном они блуждали в потемках. «Стив действует по принципу “Главное ввязаться, а там будет видно”», – говорит Винни.