Не правда ли, очень любопытное свидетельство!

Получается, что Наполеон не только не показал со знаменем в руках примера мужества, повлиявшего на исход сражения, но и создал (пусть, невольно) в узком дефиле беспорядок, приведший к дополнительным жертвам. Атака в очередной раз захлебнулась, а насквозь промокшего главнокомандующего поспешно увезли в тыл.

Относительно всего этого Мармон делает следующий вывод:

«Вот история знамени, которое на многих гравюрах изображено в руках Бонапарта, пересекающего Аркольский мост. Эта атака, простое дерзкое предприятие, также ни к чему не привела. Единственный раз во время Итальянской кампании я видел генерала Бонапарта, попавшего в реальную и большую опасность для своей жизни».

Полковнику Мюирону Мармон посвящает всего одну фразу, утверждая что «Мюирон пропал без вести в этой суматохе; возможно, он был сражен пулей и упал в воды Альпона».

Здесь Мармона трудно упрекнуть в предвзятости. Жан-Батист Мюирон был его другом детства, так что умышленно принижать его заслуги у Мармона не было никакого резона. Скорее всего, Мюирон, действительно, пропал без вести в возникшей сутолоке. Он был честным и храбрым офицером, он погиб от австрийской пули и, по мнению Мармона, совершенно не нуждался в каких-либо вымышленных легендах.

Как видим, с самого начала своей военной карьеры Наполеон начал заниматься тем, что приукрашивал отчеты о своих победах, очень часто приписывая себе то, чего не было вообще, либо то, что совершали совершенно другие люди.

* * *

А вот что рассказывают в своих «Мемуарах» другие участники событий у Аркольского моста.

Генерал Франсуа Роге вспоминает:

«Батальону был отдан приказ атаковать Арколе… Мы двинулись вперед, ведомые генералом Гарданном; и мы встретили Бонапарта на разветвлении дороги, ведущей к мосту. Солдаты приветствовали его криками: «Да здравствует республика!» «Солдаты 32-й полубригады, я рад вас видеть!» — ответил главнокомандующий. Батальон атаковал дамбу. Но там мы наткнулись на отряд хорватов. Для них это оказалось неожиданным, и часть из них побросала оружие, а остальные побежали к Арколе. Проход был недостаточно широк, и многие попадали в болото или в Альпоне. Сильная колонна венгерских гренадеров с двумя орудиями стояла на мосту напротив нас, и она внесла неуверенность в наше продвижение… В это время Массена поддержал нас с другими двумя батальонами. И тогда генерал Гарданн один выбежал на дамбу. Со шпагой в руке, он высоко поднял свою шляпу, закричал: «Вперед!» и тут же упал тяжело раненный».

Кому-то это может показаться странным, но в рассказе генерала нет ни слова о геройском поведении Наполеона.

Сам Андре Массена позднее написал:

«Адъютант Мюирон был убит, генерал Вердье и генерал-адъютанты Виньоль и Бельяр были ранены. Беспорядок достиг наивысшей степени. Солдаты, толкая друг друга, старались укрыться от вражеского огня, но плотина была недостаточно широкая, чтобы дать дорогу беглецам, и многие из них попадали в болото, находившееся по обе стороны, увлекая за собой Бонапарта, которого закрывали своими телами его брат Луи и адъютанты Жюно и Мармон. Вынужденный прокладывать себе дорогу через густую и глубокую топь, главнокомандующий, которому за несколько мгновений до этого подали коня, опрокинулся вместе с ним. Луи сумел схватить его за руку, но вес тела его брата увлек и его, и тогда Мармон и два младших офицера, оказавшиеся поблизости, пришли на помощь и вытащили главнокомандующего из трясины, которая уже готова была его поглотить».

У адъютанта Наполеона Юзефа Сулковского читаем:

«Австрийцы изо всех сил защищали Арколе, и этот пункт стал неприступным. Ожеро предпринял тщетную попытку овладеть им в одиннадцать часов; в полдень Бонапарт осуществил вторую попытку, но это тоже не имело успеха… Генерал Бонапарт был сброшен бежавшими назад в ров, и если бы австрийцы знали о том беспорядке, в котором находилась французская армия, они взяли бы много пленных. В одиннадцать часов вечера обойденное с тыла Арколе было взято, но ничего большего не последовало: выгода от этого была незначительна».

Как видим, все очевидцы говорят примерно одно и то же, и подвергать сомнению все эти свидетельства вряд ли имеет смысл.

* * *

Теме «подвига» Наполеона на Аркольском мосту посвящена отдельная глава в книге современного историка Пьера Микеля, носящей недвусмысленное название «Измышления Истории». Пьер Микель пишет:

«Видя, что его солдатам не удается захватить мост, Бонапарт решил лично возглавить операцию. Он схватил знамя первого батальона гренадеров Парижа и бросился на деревянный настил моста. Там он водрузил древко и закричал — во всяком случае, так гласит легенда — «Вы что, не солдаты Лоди!» Но к великому сожалению ему пришлось признать, что это были совсем не солдаты Лоди. За ним не последовал никто, и командующий оказался мишенью стоявших перед ним стрелков противника. Засвистели пули. Наполеон Бонапарт вынужден был поспешно отступить. Несколько человек бросились ему навстречу. Ускорив бег, он спотыкнулся и упал в воду. Не очень лестное положение для главнокомандующего».

Далее Пьер Микель рассказывает еще об одном случае, произошедшем в то же самое время на Аркольском мосту, когда 18-летний барабанщик Андре Этьенн из 99-й полубригады действительно увлек за собой растерявшихся и начавших отступать французских солдат.

Сопоставляя эти две истории, Пьер Микель делает вывод:

«Эти два эпизода на Аркольском мосту не прошли даром для Наполеона. Используя небольшую ложь, он сумел приукрасить их. Продюсеры и режиссеры признали бы в будущем императоре своего. Не сумев, вопреки желанию, стать творцом своего века, Наполеон стал романистом, художником своей собственной исключительной авантюры. Возжелав перенести на холст — экран той эпохи — пример, иллюстрирующий его зарождающуюся славу, Бонапарт поручил молодому художнику Антуану Гро создать произведение. По мнению молодого двадцатишестилетнего генерала, только такой же молодой художник — а Гр о было двадцать лет — мог при помощи своей кисти передать то, что генерал испытывал во время этой кампании. Ему не пришлось долго искать творца. Гро сам был ему вскоре представлен в Милане Жозефиной, повстречавшей его во время своего путешествия в Италию. Бонапарт проникся симпатией к молодому человеку, искусство которого ему понравилось. Как и обычно, Бонапарт направил свои пожелания Гро, которому оставалось лишь провести несколько сеансов позирования, позволившие ему наиболее достоверно представить модель в наиболее естественном состоянии, которое одновременно было бы и наиболее символическим и наиболее убедительным. Таким образом, в наше подсознание пришла картина героя в униформе республиканского генерала, орлиным взором взирающего на идущих за ним солдат (которых, однако, не видно), с развевающимися на ветру волосами, затянутого великолепным трехцветным поясом и размахивающего знаменем, открывающим ему дорогу в будущее. Затем Аркольский мост был многократно воспроизведен другими великими художниками того времени. Так, например, Шарль Верне написал картину «Сражение на Аркольском мосту», которая смогла совместить несколько различных версий: не только Бонапарта с простреленным трехцветным знаменем в руках, ведущего за собой войска, но и юного барабанщика, увлекающего своего командира в бой. Эта картина затем воспроизводилась в десятках экземпляров на гравюрах, на фарфоре и т. д. Славная судьба для эпизода, не являвшегося таковым. Но победа может возвысить все, особенно мелкие правдивые факты, за которыми можно скрыть морщины большого обмана».