Переливчатый перезвон дверного звонка заставил Юлю вздрогнуть. Неожиданно в душе у нее, где-то на самых отдаленных задворках, в самых тайных изгибах, появилось нехорошее, дурное, жутковатое предчувствие. Однако Юля сумела взять себя в руки.

Она встала с дивана и пошла к двери. Возле двери остановилась и потихоньку посмотрела в глазок. В подъезде было темно, и она не разглядела ничего, кроме темного силуэта.

В дверь опять позвонили.

– Кто там? – громко спросила Юля.

– Я! – ответил из-за двери мужской голос.

– Егор?

– Да!

Сердце Юли учащенно забилось. «Открывать – не открывать?» Но рука ее уже потянулась к замку. Щелчок. Еще один. Нога, обутая в тяжелый ботинок, пнула по двери с той стороны, и дверь распахнулась настежь.

В прихожую ввалились трое парней. Тот, что шел первым, – рослый, плечистый, в черных очках и белой пижонской кепке, – подскочил к Юле и сшиб ее с ног ударом кулака.

– Помнишь нас? – громко спросил он, осклабив щербатый рот в хищной, злобной усмешке.

Юля, морщась от боли, потянулась за мобильным телефоном, упавшим на пол. Верзила в белой кепке шагнул вперед, вдребезги раздавил каблуком мобильник, а затем нагнулся и коротко, без размаха ударил Юлю ладонью по губам. Голова девушки мотнулась в сторону, и она снова упала на спину.

Верзила усмехнулся и проговорил:

– В прошлый раз мы не закончили. Закончим сейчас.

Он опустил руки к джинсам и, глядя на Юлю черными слепыми стеклами очков, стал неторопливо расстегивать ремень.

– Бугор, – негромко окликнул главаря один из двух его спутников. – Не стоит этого делать. У нас слишком мало времени.

Верзила в белой кепке остановился и небрежно спросил:

– Что ты предлагаешь?

– Надо ее изуродовать. Это быстро. А для телки уродливая харя хуже смерти.

Верзила в белой кепке усмехнулся.

– Соображаешь, – похвалил он, убрал руки от ремня и достал из кармана куртки нож. – Я перережу тебе лицевой нерв. И ты на всю жизнь останешься уродкой.

Он выщелкнул из ножа лезвие и шагнул к лежащей на полу девушке.

Егор Волков поднял руку и посмотрел на часы.

– Ну? – спросил Быков, держа руки на руле своей старенькой «Мазды». – И долго нам тут еще торчать?

– А чем тебе не нравится? Прекрасный двор, много деревьев, детишки в песочницах, мамы с колясками. Там, откуда я прибыл, любой из людей отдал бы полжизни за то, чтобы хоть раз увидеть это.

Быков оглядел дворик, хмыкнул и проговорил:

– Могу себе представить, в какую кошмарную дыру вы превратили планету, если готовы радоваться такой ерунде.

Они помолчали, глядя на пожелтевшую, но все еще густую листву деревьев, которую шевелил и раскачивал прохладный северо-восточный ветер.

– Чего мы все-таки ждем? – спросил Быков после паузы.

– Я дал ей номер твоего телефона. Я чувствую, что она позвонит.

– Чувствует он, – проворчал Быков. – Каким местом, хотел бы я знать?

– Сердцем, – коротко ответил Волчок.

Толстяк хмыкнул:

– Ну, если только так. – Он немного помолчал, о чем-то раздумывая, потом поскреб ногтями широкую переносицу и с сомнением проговорил: – Она вроде не похожа на дуру.

– А я разве сказал, что она дура?

– Только дура может купиться на историю о пришельце из будущего.

– Правда? – Волчок прищурил желтоватые глаза. – Но ты ведь тоже купился.

– Я – другое дело, – возразил Быков. – Профессор Терехов приходил ко мне каждую ночь и превращал мои сны в кошмары. У меня было два выхода. Либо поверить в то, что задвигал профессор, либо отправиться в психушку и надеть на себя больничный халат. В психушку я не хотел, поэтому я сейчас с тобой. О, гляди-ка! – Быков показал пальцем на группу мальчишек, копошившихся возле хоккейной коробки. – Кажется, трое мутузят одного! Как в таких случаях поступают у вас в будущем?

Егор вышел из машины, быстро прошел к драчунам и строго прикрикнул:

– А ну-ка хватит! Хватит, я сказал!

Он схватил двух маленьких агрессоров за шиворот и оттащил их от щуплого мальчугана, которому они мяли бока. Третий агрессор отскочил сам.

– Мы с тобой еще не закончили! – крикнул один из мальчишек, после чего все трое загоготали и с хохотом побежали к беседке.

Волчок повернулся к битому мальчугану, помог ему подняться с земли и спросил:

– Ты как? В порядке?

Мальчишка вытер рукавом окровавленный нос и, строго посмотрев на Волчка, проговорил недовольным голосом:

– Кто вас просил лезть?

Брови Егора приподнялись от удивления.

– И это вместо благодарности? Между прочим, я тебя спас.

– Я бы и сам с ними справился.

Мальчик хотел еще что-то добавить, но в этот миг откуда-то сверху громкий женский голос окликнул:

– Ваня! Комиссаров! Звонила твоя мама, сказала, чтобы ты шел домой!

Мальчишка встрепенулся, поднял лицо к пятиэтажке и крикнул куда-то в пространство:

– Уже иду! – Затем перевел взгляд на Егора и угрюмо сказал: – Мне пора.

Он хотел идти, но Волчок положил руку ему на плечо, развернул мальчишку к себе лицом и спросил:

– Тебя зовут Иван Комиссаров?

– А вам какая разница? – угрюмо проговорил мальчишка.

Волчок улыбнулся и покачал головой:

– Никакой. Послушай, Комиссар, хочу дать тебе ценный совет. Если решил драться, то первый удар должен быть самым сильным.

– Почему? – не понял мальчик.

– Потому что второго может не быть. И еще одно: если ты один, а врагов много, выбирай для нападения самого сильного из них. Вырубишь его – остальные разбегутся сами. Усвоил?

– Усвоил.

Волчок взъерошил мальчишке светлые волосы.

– Ну, бывай, Комиссар! Передавай привет Гееру.

Мальчишка шмыгнул носом и сказал:

– Я такого не знаю.

– Узнаешь. Лет через пятьдесят. Ну, двигай!

Мальчишка побрел к подъезду, а Егор выпрямился и вернулся в машину.

– Нашел себе нового друга? – насмешливо поинтересовался Быков. – А не маловат друг-то?

Волчок не ответил, он смотрел куда-то в сторону. Быков проследил за его взглядом и увидел, как белобрысый мальчишка подошел к самому рослому из своих обидчиков и с ходу, не останавливаясь, двинул его кулаком в челюсть.