Положила странички на полированную поверхность столика, с силой потерла виски и уже по-новому посмотрела на лежащие перед ней фотографии.

Потянулась за бутербродом с сыром, откусила и, отпив еще глоток, взяла в руки карандаш, которым и стала подчеркивать те места в текстовке, которые показались ей наиболее существенными.

«ГЛАВНАЯ ИДЕЯ РЕПОРТАЖА – рассказать и показать читателю, что творится сейчас в такой сфере науки и медицины, как клонирование и трансплантация стволовых клеток человека. Оказывается, что в Минпромнауки РФ уже более двух лет как появилась рабочая группа, которая якобы должна решить задачу по „РЕГУЛИРОВАНИЮ ВОПРОСОВ КЛОНИРОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА“, в то время как мораторий на клонирование пока еще никто не отменял. А частная медицина уже предлагает российским лохам операции по трансплантации стволовых клеток человека, естественно обещая при этом вечную молодость.

Вся фишка в том, что в наших законах ни слова не сказано о запрете на клонирование органов, клеток и тканей, а также об операциях со стволовыми клетками, что, естественно, развязывает руки коммерсантам, так как уже всем известно о фантастическом потенциале роста стволовых клеток. Триллионноклеточный организм новорожденного человечка образуется из одной клетки всего лишь за девять месяцев. При этом каждая стволовая клетка запрограммирована природой выполнить в организме ту или иную функцию. Однако весь вопрос в том, как обмануть природу, чтобы в лабораторных условиях из клетки эмбриона вырастить легкое, печень или почку.

Терапевтическое клонирование – направление в медицине, когда речь идет о клонировании отдельных тканей и органов, – ученые осваивают не первый год, и если бы им удалось совершить прорыв в медицине, то наша жизнь стала бы значительно проще. Ведь даже чужие стволовые клетки, пересаженные в организм больного, отторгаются им слабее, нежели пересаженные донорские органы. Но... пока что у настоящих ученых вопросов больше, чем ответов. Хотя у коммерсантов от медицины ответы, кажется, уже найдены на все вопросы. И как пример тому в Москве уже появилась фирма со специальной лабораторией терапевтического клонирования, где якобы в настоящее время проводят эксперименты по выращиванию клеток, тканей и органов-клонов на основе клеток больного. В беседе с руководителем этого проекта нам сказали, что работа в лаборатории проводится на стадии экспериментов, однако из достоверных источников нам удалось выяснить, что эта фирма, которая является дочерним образованием одной довольно известной коммерческой клиники, уже пытается внедрить «свои достижения» в практическую медицину, уверяя при этом больных, что гораздо легче вырастить новый орган, чем найти необходимый орган в донорской базе.

Крупные ученые, члены Российской академии наук, в шоке от подобных заявлений. Они предостерегают медиков от поспешных действий, уверяя при этом, что при современном развитии науки клонированные органы вырастить нереально. Они пытаются также доказать, что за призывами и развернутой в печати и на телевидении кампанией как можно скорее приступить к клонированию кроются лишь коммерческий интерес да игра на здоровье людей. И они открыто говорят: если вам это где-то предлагают, то знайте – из вас пытаются сделать лоха...»

И далее речь шла уже конкретно о «Клондайке» и его базовой фирме, которая в своей рекламе обещала вылечить не только онкологические заболевания, но даже такие не поддающиеся пока еще лечению заболевания, как болезни Паркинсона, Альцгеймера, рассеянный склероз и прочая, прочая, прочая. Но главное, из чего качали золотишко фирмачи, это было все-таки «омоложение» с процедурой трансплантации стволовых клеток, в результате которой пациенты якобы сразу же сбрасывали по десять – пятнадцать лет и средняя продолжительность жизни увеличивалась на тридцать процентов. Комментарии были излишни. Шел развод на «бабки».

Дежурный медбрат выкатил на освещенное место каталку, на которой лежал прикрытый старенькой простынкой труп, и вопросительно покосился на московского опера, который придерживал за плечи поникшую, с заплаканными глазами на изможденном лице немолодую уже женщину. Ему, видимо, даже трудно было вспомнить приблизительно, сколько подобных опознаний он перевидал за годы работы в морге, и весь его страдальческий вид взывал к тому, что «пора бы и начинать, дорогие граждане-товарищи, неча время тянуть, если вы не хотите, чтобы еще один мертвяк лежал рядом – трубы-то, поди, не железные, особенно с дикого похмелья, они ведь горят, трубы-то».

Олег Майков вполне понимал его состояние, даже сочувствовал малость этому бедолаге, однако еще больше он опасался за мать Германа, которой предстояло опознать своего единственного сына. Она едва держалась на ногах, и Олегу казалось, что отпусти он ее хотя бы на минутку, и она рухнет на пол. Однако время шло, на него уже косился нетерпеливо не один только неопохмеленный вовремя страдалец серпуховского морга, пора было начинать, и он спросил негромко:

– Анна Васильевна, вы... вы готовы?

Она молча кивнула и словно застыла остановившимся взглядом на застиранной больничной простынке, которая медленно сползала с лица убитого...

Волосы, неестественного цвета лоб, закрытые глаза, заострившиеся скулы и нос, такого же цвета, что и лоб, губы...

Мать Германа приглушенно вскрикнула и, зажав рот рукой, стала медленно сползать на пол. Ноги уже не держали ее.

На помощь Майкову бросился судмедэксперт. Вдвоем они не дали женщине упасть, тут же оттащили ее в дальний угол и усадили на колченогий стул.

– Похоже, что признала маманька сына, – подвел черту уже привыкший к подобным сценам медбрат и философски изрек: – Как говорил Шекспир, все там будем.

Он покосился на судмедэксперта, с которым, судя по всему, он распил не одну бутылку серпуховского розлива, однако, сообразив, что тому не до его страданий, буркнул что-то себе под нос и скрылся за боковой дверью.

Присутствующий на опознании патологоанатом пытался привести в чувство мать Германа, тыкая ей под нос флакончик с нашатырным спиртом, а Майков уже теребил судмедэксперта:

– Слушай, мне срочно... понимаешь, срочно нужно заключение по этому клиенту. Мы и так уже потеряли столько времени, а если еще протянем, сам понимаешь...

– А ты можешь понять, что не я один буду подписывать его? – устало парировал судмедэксперт, отбиваясь от наседающего на него опера. – И раньше чем послезавтра...

– А если хотя бы завтра? – не отступал Майков. – Обещаю, в долгу не останусь.

– Ага, – хмыкнул судмедэксперт. – В случае чего отдельную камеру на Петровке предоставишь.

Оба засмеялись, и Майков произнес, махнув рукой:

– Завтра так завтра. Ну а сейчас-то мог бы хотя бы приблизительно обозначить причину смерти?

– Убийство, – пожал плечами судмедэксперт.

– А если более конкретно?

– Убит ударом по голове тяжелым тупым предметом. Думаю, кастетом. Удар пришелся в затылочную часть, как бы сверху вниз. И еще одно. Судя по характеристике удара, убийца – левша.