Кэтлин Хьюстон

Уважаемая Кэтлин,

спасибо за ваш комментарий.

Я никогда не писал для детей. И не планирую заниматься этим в ближайшем будущем. Моя основная аудитория – взрослые и выросшие дети. При таком раскладе слово «сексуально озабоченный» является просто точным (хотя и фривольным) выражением сюжета мультфильма.

Вот соответствующая выдержка из «Досье Плутона», где упомянут пес Ровер, который впоследствии был назван Плуто[40]. В этом мультфильме Микки Маус какое-то время провел в тюрьме и только что вышел на свободу:

23 октября 1930 г. Дисней выпустил мультфильм «Пикник», где участвовала та же собака-ищейка, но уже с именем Ровер, которая в этой серии принадлежала Минни Маус. Ровер и Минни идут с освободившимся Микки на пикник. Минни хочет есть. Ровер хочет играть. А Микки, проведший столько времени в тюрьме, сексуально озабочен. Но Ровер мешает амурным отношениям Микки и Минни, что раздражает Микки. Ровер искупает свою вину тем, что его хвост используется для очистки лобового стекла, пока Микки и Минни едут домой под дождем.

Тем не менее перед нами встает интересный вопрос: если человек достаточно взрослый (вне зависимости от возраста), чтобы читать «Досье Плутона» и понять, скажем, 50 % содержания книги, является ли этот человек достаточно взрослым, чтобы одолеть выражение «сексуально озабоченный», – которое не помечается как вульгарное или грубое ни в одном словаре. Между тем относительно распространенные слова, такие как «достал», помечаются как вульгарное/грубое.

Я заметил, что последний из многих комиксов, приведенных в «Досье Плутона» (перед Приложениями), явно вульгарен – хотя там скрыты буквы. Услышав новости о том, что Плутон больше не считается планетой, Плуто произносит: «Как будто мне не нас. ть».

С учетом сказанного выше, как отец восьмилетнего ребенка я замечу, что моя книга должна меньше всего волновать вас в связи с вульгарностью в обществе. И, по моему мнению, насилие является куда большей угрозой для цивилизации, чем точные, потенциально вульгарные слова.

Моя общая позиция состоит в том, что мы чрезмерно ограждаем детей от жизненных и общественных реалий и что дети могут освоить куда больше того, что мы им даем.

Еще раз спасибо за то, что поделились своими мыслями и беспокойством.

Нил

Смотреть в небо

Вторник, 24 марта 2009 г.

Уважаемый Нил,

когда я была ребенком, мы с отцом усаживались на крышу нашего большого зеленого многоместного автомобиля и смотрели в ночное небо. Мы находили созвездия и придумывали свои собственные. Мое любимое называлось «Толстый хоббит». Я не перестала смотреть в небо. Теперь мой отец переезжает ко мне жить. У меня нет большого автомобиля, но есть чудесный телескоп, который я использую, чтобы убедить других смотреть в небо. А когда папа переедет сюда, мы снова будем, как когда-то, вдвоем выходить на улицу и смотреть в ночное небо.

Лиздель Колладо

Уважаемая Лиздель,

Спасибо вам за то, что поделились такими трогательными воспоминаниями.

Всего наилучшего – на Земле и в небесах.

Нил

Домашнее обучение

Среда, 31 августа 2005 г.

Здравствуйте,

моя дилемма состоит в том, что я желаю одновременно научить свою дочь истинам и воспитать ее так, чтобы она продолжала искать истину сама, когда вырастет. Я живу в маленьком городе, проникнутом христианской верой. Я довольно много читала Библию. Я ничему не учила из Библии, поскольку считаю, что это история для детей гораздо старше и для взрослых.

Иногда я считаю себя деистом, иногда – пантеистом, а иногда-агностиком. Это меня очень удручает. Я хочу, чтобы моя дочь имела возможность как-то себя назвать, чтобы при разговорах со своими друзьями у нее была определенная позиция. Я почти хотела сказать ей, что мы правдоискатели, это дает обще представление о вопросе, но я боюсь, что люди будут считать это глупым и засмеют ее.

Я зарегистрировалась на сайтах для тех, кто обучает детей на дому, чтобы получить некое руководство по обучению своего ребенка, тем не менее на многих сайтах неодобрительно говорят об эволюции и когда пишут о происхождении мира, то они так уверены в том, что знают, как все было. Они противопоставляют молодую Землю старой Земле, и это звучит убедительно. Так что я запуталась.

Правда в том, что я не знаю, а своей дочери стараюсь дать уверенность. Возможно, я не могу это сделать, поскольку в глубине души знаю, что со временем в науке будет открыто много нового и наше представление о Вселенной изменится, точно так же, как мы перестали думать, что человек является центром Вселенной.

Возможно, я задаю слишком личный вопрос, но как вы решаете эти вопросы со своими детьми?

Спасибо за уделенное время. Я буду благодарна за любые замечания, какими бы они ни были.

Мира вашей семье,

Лиза Маклин

Дорогая Лиза,

спасибо за ваше искреннее письмо.

Вы спрашиваете, чему я учу своих детей. Мой ответ таков: я забочусь не столько о том, что они знают, сколько о том, как они думают. Возможно, это наиболее важная из всех задач педагогики, поскольку в наиболее серьезные моменты в жизни гораздо большее значение имеет то, как мы думаем, а не то, что мы знаем.

Учить кого-либо думать сложно, это требует бо́льших усилий со стороны учителя и ученика. Помимо всего прочего, такой подход стимулирует задавать вопросы. Он предусматривает спокойное отношение к незнанию, если оно отражает текущее состояние нашего коллективного знания на данный момент. Он предусматривает использование экспериментов и задавание вопросов.

Я не рассказываю своим детям про магнетизм. Я просто даю им пакет магнитов и прошу пойти поиграть с ними.

Я не рассказываю своим детям о центробежной силе. Я просто отвожу их в парк аттракционов и катаюсь с ними на цепочной карусели.

Я не учу своих детей химии, я просто спрашиваю их, не пробовали ли они смешать пищевую соду с лимонным соком? (При таком сочетании получается впечатляющая химическая реакция – попробуйте со своей дочкой.)

Когда у них не работает карманный фонарик, я не говорю «Нужно поменять батарейки», я говорю «Давайте проверим батарейки, не сели ли они». Затем мы помещаем батарейки в прибор для проверки батареек и проводим самостоятельное исследование.

Когда они задают мне вопрос, ответ на который я не знаю, я отвечаю: «Давайте выясним», и мы берем книжку или ищем ответ в интернете.

Если они верят чему-то при отсутствии доказательств, я спрашиваю их: «Почему вы этому верите?» или «Как вы узнали, что это так?»