— Согласен, формально правила вы не нарушили, спасибо, что не дали мне допустить ошибку. Ну а раз с формальностями вопросов нет, перейдем к голосованию.

Нам, капитанам, мне и Роману, камуфлированные охранники, по-прежнему не показывающие своих лиц, выдали по простому картонному конверту, в таких часто присылают открытки вместе с букетом цветов. В конвертах были листки, на которых, опять же выданными маркерами, мы написали свои ответы. Передали конверты охранникам.

— Группа один, решение принято единогласно? — Спросил распорядитель, открывая первый конверт и показывая его группе Романа.

Получив три утвердительных кивка, Станислав открыл конверт моей команды.

— Команда два, решение единогласное?

После нашего подтверждения распорядитель, как-то совершенно буднично, произнес:

— Два согласия, команды получают по одному баллу, общий итог по двум дням — по нулю баллов у каждой команды. Напоминаю, что из города вам уезжать не рекомендуется. Тем, кто об этом задумался рекомендую вспомнить вашу подругу Оленьку. Вообще, — пристальный взгляд на меня, — нарушение правил — это гарантированное наказание. И я не про какой-то там секатор и миллион. Выполнение правил — это какой-никакой, а шанс. А нарушение — это все. Без вариантов. Вы люди мудрые, думайте. — Станислав развернулся и сделал шаг вглубь помещения, как будто собирался уходить.

— Станислав Сергеевич, а как же пообщаться? — Не громко, но достаточно для того, чтобы он услышал, сказал я.

— Я вас и не собирался покидать. Пока еще рано. Мы ведь еще не сыграли в нашу первую на сегодня мини игру. — Станислав смотрел очень жестко, будь я чуть пугливее, мне бы возможно даже стало бы страшно. — А ты еще не наговорился, Максим Александрович?

— Ну что ты, общение с умным человеком никогда не бывает достаточным, всегда хочется еще и еще. Но это не про наш случай, я просто напоминаю тебе о ваших правилах и наших правах.

— Ого, ты что, всерьез слова о самосознании восприняли?

— Станислав, мне совершенно не хочется с тобой пикироваться, думаю наш словесный батл может затянуться, просто давай мы переформатируем команды и разойдемся.

И снова на лице Станислава удивление. Надо же, я второй раз за неполные полчаса сумел его удивить. А толи еще будет, дорогой мой распорядитель, толи еще будет.

— Кто тут у нас хранитель традиций? — Я с улыбкой оглядел камуфлированных охранников. — Ааа, вероятно это все же ты, — указал пальцем на Станислава, — что там насчет того, что на встрече команд участники могут переходить из одной в другую? При единогласном согласии принимающей стороной, разумеется. Так вот, у нас переход, Наталья и Сергей решили покинуть вторую команду и перейти в первую.

— Команда не может состоять из одного… — Начал было распорядитель, но увидев мою широкую улыбку, осекся. — Кххм, в правилах это не указано, а доказывать вам через значение слова «команда» вероятно бесполезно? Ну что же, а пусть, так даже интереснее будет. Только если ты думаешь, что ты так себя от голосования, ну того, что покомандно проводится, освободишь — то зря, у нас режиссеры с фантазией, они дважды не повторяются. Как бы тебе, Максим, не пожалеть о том, что у тебя в команде никого нет. Я так понимаю, первая команда принять новых участников не возражает? Ну так тому и быть.

Распорядитель в задумчивости потер скулу, снял очки, протер их тряпочкой. Я опять обратил внимание на то, что Станислав обращается с очками как-то не естественно, как будто он лишь недавно начал их носить и все еще не может привыкнуть.

— Максим, ты ведь понимаешь, что теперь, когда в команде ты — единственный участник, в наших забавных мини играх от команды ты безальтернативно участвуешь?

— Разумеется, но еще я понимаю, что мне теперь кофе ни с кем делить не придется, а, признаться, кофе хочется чертовски. Может, раз уж мы с вами в баре, я найду кофе машину? Вы не против? — Ну а вдруг да получится.

Я сделал шаг в сторону небольшой барной стойки. Но путь мне тут же преградил один из охранников.

— Стоять. Что-то вы расслабились, дорогие мои, наверное вы мою доброту за слабость приняли, не стоит делать такую ошибку, она вам очень боком может выйти. Достаточно прений, как в советской школе говорили, больше дела, меньше слов. Давайте уже, Роман, выставляйте своего кандидата.

Все участники первой команды застыли. Никакого шевеления. Словно манекены. И головы в пол, чтобы ни с кем взглядом не встречаться. И тут Роман сказал то, что я одновременно и ожидал, и что меня удивило. Так тоже бывает. Человек может быть уверен в том, что именно это событие произойдет. Но в момент свершения — искренне удивляется этому.

— Я капитан, поэтому я сегодня в игре от команды участвую. С завтрашнего дня на камень-ножницы-бумага будем выкидывать. Грикор был вчера, сегодня я, Наталья не участвует, — заметив поднявшуюся голову Ивана Роман жестко повторил, — женщина участвовать в этих дебильных мини играх не будет, завтра ты, Иван, и ты, Серег, участие разыграете.

Не дожидаясь реакции на свои слова Роман вышел в середину зала и встал рядом со мной.

Я с удовольствием пожал протянутую руку. Роман, не отпуская мою ладонь, притянул меня к себе и, приобняв левой рукой, прошептал на ухо: «Помнишь? За мной один удар».

Вероятно, в прошлой жизни я был ничего себе так человеком. Не злодеем точно. Потому, что в этой жизни, девяносто процентов тех, с кем я сталкиваюсь — это нормальные, хорошие люди.

— Всегда к твоим услугам, дружище, — искренне отвечаю я ему и мы расходимся на пару шагов.

— Вы такие милые! Меня сейчас бабочками вытошнит! — Станислав театрально прижал ладони к щекам. Только в исполнении стокилограммового двухметрового здоровяка с ладонями, напоминающими лопаты, этот жест смотрелся неприятно наигранным. — Ну прям Каварадосси и Тоска. Кстати, вы знаете, что «Тоска» — самая исполняемая опера? Не «Травиата», не «Кармен» или «Фигаро». Только «Тоска» есть в репертуаре ста процентов оперных театров. А все потому, что проста, чертовски проста и красива. Вы мне отличную идею подкинули. Вижу, по глазам вижу Максим, что догадался… Ну ну, не надо, молчи, сегодня мы уже по сценарию пойдем, мне идейку покрутить нужно, в эстетику ее обрядить.

Насколько я помню сюжет оперы, Тоску пытают звуками пыток ее любимого, Каварадосси. А вот как эта линия будет переложена на нашу историю распорядителем — даже страшно представить. Особенно если вспомнить, что оба главные героя оперы в результате погибли. А еще, одна очень, очень интересная мысль вновь кольнула мое сознание. Станислав сказал, что покрутит идею… И