Отношения России с Англией и Австрией резко ухудшаются[49]. Увидев, что в который раз их надежды на поражение России не оправдываются, наши «союзники» дипломатическим нажимом спасают Турцию от разгрома. Появляется даже возможность их вмешательства в войну на стороне Турции. Боясь того, что Россия приобретет решающее влияние на Турцию, европейцы настоятельно требуют от Николая заключить с османами мир.

Более того, когда император уже соглашается остановить свои победоносные войска рядом со Стамбулом, Англия и Австрия всячески пытаются добиться смягчения условий Адрианопольского мира. Однако у Николая I хватает мужества ответить шантажистам отказом, а попытки австрийцев и англичан создать антирусскую коалицию в тот момент потерпели неудачу.

Россия с независимой внешней политикой пугала все без исключения европейские державы. Недалек был тот час, когда, отчаявшись остановить нас чужими руками, «союзники» будут вынуждены прибегнуть к прямой интервенции. Призрак Крымской войны уже начал витать в воздухе после наших побед на Балканах. Пока, правда, такую опасность мало кто себе представлял.

Следующий, 1830 год снова напомнил о слегка подзабытых принципах Священного союза — в Бельгии произошла революция и началась война за независимость с Голландией[50]. Во Франции тоже случились беспорядки — Июльская революция приводит к власти короля Луи Филиппа. Несмотря на, мягко говоря, странное поведение своих «союзников» в прошедшей войне с Турцией, русский император готов придерживаться принципов Священного союза и оказать немедленную военную помощь. Он продолжает губительную политику брата Александра: армии был объявлен поход в Нидерланды. Но похода не будет.

Новая политическая ошибка Николая I накладывается на ошибки его предшественника. Присоединенное к России на Венском конгрессе Варшавское герцогство составило с литовскими областями так называемое Царство Польское, получившее от Александра I не только своеобразную автономию, но и свою армию (!), администрацию и денежную систему. Была у поляков даже своя конституция — и это в стране безграничного самодержавия. И вот поляки, имевшие больше всех в Российской империи прав, имевшие конституцию, желали полного отделения от России. Русское правительство относилось к ним с чрезвычайным благодушием и снисходительностью — вплоть до того, что скомпрометированные в деле декабристов офицеры польских войск и члены нелегальных польских обществ были выпущены из-под стражи. «Чем меры правительства были снисходительнее, тем поступки поляков были нахальнее», — пишет в своей книге некто Буланцов, бывший во время восстания русским секретным агентом.