— Расчешите мне волосы, — попросила Невеста, протягивая к нам свои утонченные руки, на ее длинных пальцах мерцали призрачные кольца.

— О Бунталина, я предупреждал! Но я не оставлю тебя. Я спасу тебя. Бежим! — Серафим дернул меня за рукав.

— Не мешай девушкам беседовать, — попросила я и повернулась к Невесте. — Расческу давай.

— Что? — взвыла она с изумлением.

— Я говорю; расческу дай, — повторила я.

— Зачем? — растерялась Невеста.

Я схватилась за голову. Вот из-за таких призраков потом все говорят, будто у девушек нет логики. Впрочем, к счастью, свидетелей у этой сценки не было, ибо Серафима можно не брать в расчет, он чередовал постукивание зубами с попытками улыбаться и вряд ли вдавался в смысл нашей беседы. Телефон в его руке погас, но глаза уже привыкли, теперь хватало и сияния призрака. Невеста засветилась синим, потом сменила цвет на интенсивно-малиновый и наконец, стала ярко-оранжевой. Впрочем, ее утонченной красоте это все равно не повредило.

— За столько лет вы первые, кто не сбежал! Ты первая, кто ответил мне, и ты первая, кто решился выполнить мою просьбу! — Завывания Невесты постепенно перешли в нормальную речь. — Порядки изменились, нравы пали, люди стали грубы и бессердечны.

— Вообще-то я тоже возмущена невежеством людей, — поддержала я Невесту. — Ужасающе несправедливо, что среди них не нашлось ни одного учтивого человека, готового выполнить твою просьбу. Подумать только, ведь ты просишь о такой малости.

— Да-да! — Призрак Невесты вспыхнул ярко-сиреневым. — Более того, знала бы ты, сколько оскорблений мне пришлось выслушать! Я не сделала им ничего плохого, я была вежлива, а взамен получала грубые слова. Это так печально!

— Красивым девушка вообще очень тяжело приходится, — тут же согласилась я. Надеюсь, в тот момент у меня не было пятна на носу и волосы лежали аккуратно, не хочется, знаете ли, выглядеть чучелом рядом с такой мечтой поэтов. — Вместо того чтобы восхититься, как ты изящна сегодня, они кричат: «Отдай кошелек, стерва!» Разве это вежливо? Вместо того чтобы похвалить прическу, над которой трудилась полдня, они говорят: «Плаха по тебе плачет».

— Или: «Сгинь, нечисть поганая», или: «Изыди», или: «Пятая бутылка была лишней», — всхлипнула Невеста, по ее щеке потекла светящаяся призрачная слеза. Ей это очень шло, впрочем, не сомневаюсь, что за много лет она прекрасно научилась производить впечатление, пользуясь потусторонними возможностями.

— Я не пил! — ввернул свое слово так удачно молчащий Серафим. По его вытянувшемуся лицу было понятно, что он пока еще не готов поверить в происходящее, но уже может приспособиться к ситуации.

— И правильно! — Невеста тут же развернулась к моему Серафиму и захлопала бесплотными ресничками. — Мой Жених тоже не пьет. Совсем. Это я его отучила, еще при жизни.

— В Интернете об этом писали, — сказал Серафим.

— Как интересно! — Невеста поправила призрачный локон. — А там писали о том, что множество мужчин восхищались моей красотой? Писали обо всех тех клятвах верности, которые они приносили мне?

В тот момент мне показалось, что завести разговор с призраком было не очень хорошей идеей, нужно было просто пройти мимо и подняться на крышу. Невеста повыла бы немножко и успокоилась.

— Было что-то подобное, — ответил Серафим.

— Вот как! — Невеста подплыла чуть ближе к Серафиму и кокетливо повела призрачными плечами, халатик чуть сполз, обнажая призрачную бретельку. — Первое время я читала газетные заметки про нас, но потом газеты переключились на какую-то грандиозную кражу…

— На какую? — Не знаю, что в тот момент заговорило во мне: профессиональный интерес или же желание отвлечь Невесту от Серафима. От моего Серафима, между прочим!

— Не помню, — резко ответила Невеста и улыбнулась Серафиму. — Так вот, сначала в каждой газете красовалась моя фотография, в удивительно дорогом белье. У меня так красиво лежат волосы и такое печально прекрасное лицо. А потом все прекратилось. Да и вообще, потом в отель перестали приносить газеты. — Невеста всхлипнула, смахнула со щеки еще одну мерцающую слезу и умолкла.

Серафим проникся ситуацией, он достал из кармана платок. Невеста привычным жестом потянула к нему руку, но Серафим просто вытер пот со лба и убрал платок обратно. В этот момент я загордилась им! Взять и вот так просто отшить наглую призрачную дамочку! Какой он у меня молодец!

— Я потеряла былую привлекательность! — На этот раз Невеста всхлипнула более правдиво.

— Видела бы ты, как разложилось твое тело в гробу, — тут же добавил Серафим. — В Интернете выложили фотку. Хотите, покажу? — Он полез в телефон.

Я подумала, что Интернет — весьма полезная штуковина, и вообще, если ты уже призрак, то нечего строить глазки живому. Моему живому парню, который в тот момент нравился мне уже намного больше, чем раньше.

Мнение Невесты было крайне противоположным нашему, она замерцала ярко-алым, по ее призрачному телу пошли мерцающие волны. Ее губы сжались в узкую полоску. Стало ясно, что еще немного — и они разомкнуться, чтобы издать жуткий плач. Плач, способный разорвать барабанные перепонки вместе с ушами.

— Обойдемся без фото, — поспешно сказала я Серафиму и переключилась на Невесту: — Может, расскажешь, что случилось и зачем тебе расческа, — попыталась я неловкими словами исправить другие неловкие слова.

Невеста продолжала угрожающе светиться, ее губы начали разъезжаться для крика.

— У тебя и так идеально лежат волосы, — быстро сказала я. — Видно, что ты стрижешься у лучшего парикмахера.

Ярко-алый цвет призрака чуть поблек.

— Впрочем, это и неудивительно, красивые девушки должны следить за собой, — продолжила я.

Цвет призрака стал еще более спокойным, но, увы, я не знала, какими еще словами можно вернуть ей благодушие. Согласитесь, тяжело говорить комплименты той швабре, которая только что строила глазки твоему парню!

— И любой мужчина будет счастлив любоваться на такую красоту, — сообразил, что сказать, Серафим.

Его слова были обращены к Невесте, но восхищенно смотрел он на меня. Поэтому я его тут же простила.

— Ах, а мне иногда кажется, что у меня секутся кончики волос. — Невеста принялась кокетливо накручивать волосы на палец.

— Не может быть, — тут же нашелся Серафим. — Изящные локоны, здоровый цвет волос, идеальная прическа.

Знаете, в той ситуации приятней всего было то, что Серафим говорил Невесте правильные слова, но при этом его голос звучал как-то профессионально-взволнованно, так, как никогда не будет звучать голос истинно восхищенного человека. Мой братец Деанир точно такими же восхищенными словами с точно такими же интонациями убалтывал богатых леди, он это делал лишь для работы. Вот и Серафим, несмотря на всю возвышенную красоту Невесты, восхищался лишь мной.