В-седьмых, Аракчеев обращает не меньшее внимание и на устройство хозяйственной части. Определяет «должности» ее чинов с четкими инструкциями обязанностей каждого.

И, наконец, в-восьмых, Алексей Андреевич составляет новые уставы строевой, гарнизонной и лагерной службы. Апробирует все это в действии. Впоследствии они вводятся во всей Русской армии.

До наших дней дошло немало нелестных отзывов об Аракчееве. Сохранились легенды о его якобы необычайной жестокости. А иначе, полагали рассказчики, чем же достигал он строевой выучки и дисциплины, как не зверствами и неистовствами? И будто бы «Гатчинский капрал» в ревностном пылу учил солдат по 12 часов кряду. Бил их нещадно, вырывал нижним чинам усы и грубил офицерам. В мемуарах современников можно встретить еще и «щедрое награждение людей ударами трости», и глумление над знаменами; да и «вообще с нижними чинами он поступал совершенно по-собачьи, как разъяренный бульдог».

Но все эти ужасы были пересказаны с чужих слов. Чем лучше относился к Аракчееву Павел, тем шире, словно круги по воде, расходились нелепицы о «Гатчинском капрале». Щедрые милости Павла, особенно когда он взошел на престол, множили число недоброжелателей Аракчеева. Ему попросту завидовали, а потому и интриговали против него.

И буквально буря страстей закрутилась вокруг этого ревностного служаки, когда на коронацию 5 апреля 1797 года Аракчеев был пожаловал Александровским кавалером и титулом барона. Более того, благодарный Павел собственноручно начертал на его гербе девиз: «Без лести предан». И тотчас же наши записные борзописцы начали сочинять самые злостные эпиграммы и каламбуры, такие, например, как «Бес лести предан» и тому подобное.

А теперь обратимся к документам той далекой поры, а именно к «Книге приказаний при пароле с 5 июля по 15 ноября 1796 года». Вплоть до революции 1917 года она хранилась в Стрельнинской дворцовой библиотеке. На страницах этой книги можно обнаружить немало интересного. Оказывается, например, что из всех 135 сохранившихся здесь записей на долю взысканий приходится всего лишь 38. Среди них 8 замечаний, 22 выговора, 3 вычета из жалованья, 2 ареста, 1 исключение во флот и 2 разжалования.

За это время под суд был отдан один — за побег. А вот случаев «прогнания сквозь строй» — ни одного. Интересно, что сам Аракчеев ходатайствовал о разжаловании некоего фельдфебеля. Основание приказа — за жестокое наказание им (фельдфебелем) подчиненного.

За весь краткий период правления Павла I Аракчеев дважды подвергался опале. Зная строптивый характер императора, можно наверняка сказать, что незаслуженно. Против Аракчеева продолжали усердно интриговать. Любопытно, что вторая опала Алексея Андреевича продолжалась почти до последних дней царствования Павла.

Но то, что Аракчеев был действительно «без лести предан», подтвердил сам император. И вот каким образом. Когда он почувствовал, что кольцо интриг вокруг него сужается и все может закончиться трагедией, то в начале марта 1801 года внезапно вызвал опального генерала из Грузина в Петербург. Уже вечером 11 марта Алексей Андреевич у шлагбаума петербургской заставы, но… здесь его почему-то (по приказанию военного губернатора графа Палена) задержали.

А в ночь на 12 марта Россия осталась без императора Павла. Так что окажись тогда «старый артиллерист», отличавшийся, по словам поэта князя Петра Вяземского, «рыцарством», рядом с монархом, история империи могла бы пойти совсем по иному пути.

Будучи совершенно непричастен к событию этой зловещей ночи, Аракчеев впоследствии с гордостью написал на воздвигнутом им в Грузине памятнике императору Павлу: «Сердце чисто и дух мой прав перед тобою».

Что же представляли собой иррегулярные, то есть нерегулярные войска? Именно так назывались у нас воинские соединения, не имеющие правильной организации либо значительно отличающиеся по комплектованию и обучению от регулярных войск.

Первоначальной причиной их появления было стремление использовать воинственные объединения, племена для военно-оборонительных и сугубо местных целей.

Это особое значение иррегулярные войска приобрели еще со времени Тридцатилетней войны. И наибольшего развития достигли именно в России. Это казаки и калмыки, башкиры и так называемые кавказские инородцы.

Существовали иррегулярные соединения и в других странах. Так, например, в Австрии это были кроаты, пандуры, граничары, в Турции — арнауты и черкесы, курды и баши-бузуки.

С годами, когда упрочилось государственное устройство, необходимость в иррегулярных войсках заметно уменьшилась. Так что они либо исчезли вовсе, либо превратились в регулярные войска. Но комплектовались они по-прежнему — на особых началах. Примечательно, что к XX веку иррегулярные сохранялись в основном в России, Турции да еще в небольшом числе стран.

Прежде чем рассказать о быте и нравах кубанцев, терцев и донцов в суворовские времена, следует непременно поведать о самом появлении казачества на территории нашей страны.

В широком смысле термин «казак» означает лицо, принадлежащее к казачьему сословию или состоянию, в котором числилось население ряда местностей России. Люди эти пользовались особыми правами и преимуществами на условиях обязательной общей воинской повинности. В узком же смысле слова казаки составляли часть вооруженных сил России, преимущественно кавалерию и конную артиллерию. Само же слово «казак» — обозначение нижнего чина казачьих войск, рядового звания.

Относительно происхождения слова «казак» существует несколько интересных версий. «Казак», или «козак», — производное либо от имени касогов, одного из кавказских народов, либо от турецко-татарского «каз» (гусь).

Наряду с этими версиями бытует и другая, согласно которой термин «казак» монгольского происхождения и происходит от двух слов: «ко» — броня, латы, защита, и «зах» — межа, рубеж, граница. Иными словами, «козак» — защитник границы.

В частности, у татар «казаками» называли бессемейных молодых одиноких воинов, служивших в авангарде при походах, да и просто при передвижениях татарских орд. Их роль была строго обозначена — нести разведочную и сторожевую службу. Шли годы, и татарские казаки продолжали служить уже при баскаках, что собирали дань на Руси. И так постепенно перешли на службу к русским князьям, продолжая нести прежнюю, сторожевую службу. Расселенные по окраинам, в частности, в Муромских землях, по притокам реки Оки, эти воины надежно защищали уже русские земли от возможных набегов. То были Мещерские или Городецкие казаки.

Со временем уже и русские служилые люди, селившиеся на окраинах государства для несения сторожевой «станичной» и пограничной — «полевой» службы, назывались «казаками».

При Димитрии Донском на русских границах возникли казачьи наблюдательные посты, разъезды. Они утверждаются по рекам Дону и Хопру, Быстрой и Тихой Сосне и другим водным рубежам. Называются эти пограничья «сторожами». И постепенно из таких вот «сторожей» по восточной границе Московского государства образуется целая линия укрепленных городов. И населены эти города, несущие пограничную службу, особым классом служилых людей. Их называют «городовые казаки».