Глава 30

Раньше я спокойно вставала в любое время, а сейчас навалилась усталость, и я не могла открыть глаз.

— Сколько времени сейчас? — спросила у вошедшей медсестрички.

— Шесть утра. Вы не волнуйтесь, сейчас сделаем пару процедур, и вы можете отдыхать дальше, — улыбнулась она в свете ночника.

Следующее моё пробуждение было с приходом лечащего врача. Настя влетела в палату и защебетала, рассказывая о том, что и как будет происходить.

— Как они? — спросила после того, как девушка сказала, что вчера заезжала в гости к брату.

— Тебе честно? — посмотрела она на меня, прижимая папку к груди и наклонив немного голову на бок.

— Хотелось бы, — буркнула я.

— Виталя держится, а вот на Ками смотреть тяжело.

— А… Сюзанна? — начала было я.

— Про дочь я расскажу сама, — вздрогнула я от голоса Саиды. — Здравствуй, Маргарита, Анастасия Олеговна.

— Доброе утро! Жду Вас у себя в кабинете, — Настя развернулась и вышла из палаты.

— Как ты себя чувствуешь? — женщина присела на стул.

— Всё хорошо, если не считать душевных мук, — нервно хохотнула я. — А папа?

— Андрей ждёт в коридоре. Я попросила его оставить нас одних.

— Ясно.

— Наверное, это я виновата во всём, — начала женщина. — Да не наверное, а точно. Нужно было настоять и познакомиться с тобой раньше. А я боялась, что ты меня не примешь, — посмотрела она на меня и продолжила. — Пока Сюзи была маленькая, я не разрешала себе думать о мужчинах. Её отец погиб, когда дочери было чуть больше трёх. Я всё боялась, что мужчина, которого я приведу в дом, не сможет полюбить чужое дитя. Тянула её одна, пропадала на трёх работах, да и жизнь тогда была другая.

Саида тяжело вздохнула и отвернулась к окну. Я заметила дорожки слёз на её лице и, подойдя, протянула бумажные платки. Она с благодарностью посмотрела на меня и опять отвернулась. Ей так легче было говорить, а я не мешала, вернулась к кровати и молча слушала дальше.

— Потом Сюзи забеременела, но она так хотела уехать, а я не препятствовала. Дочь мне не сказала от кого ребёнок, и быстро выскочила замуж заграницей. Но… Её муж так и не принял девочку, а записали Камиллу на Виталю. Ну а дальше… У них своя жизнь, у меня своя. Я ведь родила дочь в 17 лет. Нам директор детдома комнату тогда в коммуналке выделил и помог узаконить отношения с отцом Сюзанны. Хотя это был позор в то время. Ездила к дочери и внучке я два раза в год. На день рождение Ками и Новый год. Хотя между ними один месяц.

Хотела спросить, почему не оставалась у дочери на это время, но прикусила язык.

— Два года назад заметила, что дочь ведёт себя странно, дёрганая стала. И однажды, зайдя в ванну, застала её за приёмом наркотиков, — Саида после этих слов обхватила себя руками и неестественно сгорбилась. — Оказывается, её муж подсадил на эту дрянь.

— Теперь мне ясно, почему был лихорадочный блеск в глазах, и меня это насторожило. Но я и ни разу не видела человека, больного раком. Да и бумаги я видела, — стала рассказывать я, как только Ида повернулась в мою сторону.

— Бумаги — это не сложно. У неё свекровь недавно умерла от рака, она просто скопировала её документы и перевела на русский язык. Да и фотошопом Сюзанна владеет в совершенстве. Дочь неплохой художник, и освоила эту программу гораздо раньше, чем она появилась у нас в России.

— Ясно. А где она сейчас? — задала я вопрос и с содроганием ждала на него ответ. У меня волосы вставали дыбом от мысли, что Ками и Виталя будут жить с наркоманкой.

— Андрей её в клинику устроил, он очень хороший! — при упоминании отца у Саиды появилась улыбка, и глаза засияли.

— Да, папа любит Вас, — улыбнулась я в ответ. — Поэтому сделает всё, чтобы Вы были счастливы.

— Тебя, — смахивая слёзы, сказала женщина. — Давай перейдём на «ты».

— Договорились, позовём папу?

— Да, конечно.

Отец вошёл в палату и смотрел на нас настороженно. Приблизился ко мне и, поцеловав в щёку, погладил по голове.

— Ты как? — смотрел он на меня.

— Всё хорошо, только небольшой тонус, — ответила я, нежась в его объятиях.

— Вот и замечательно! Я поговорил с Анастасией, она заверила, что через пару дней можно тебя выписать.

— Я хотела попросить тебя продать апартаменты, — пробубнила, уткнувшись в плечо присевшего рядом отца.

— Ты подумай хорошо, продать всегда успеется, — мудро изрёк он.

— Ну, мы пойдём, — поднявшись, папа взял за руку Иду. — Нам ещё на приём к Анастасии Олеговне через пять минут. Ты позвони Ками, она очень переживает. Расписание звонков ты знаешь.

Я только кивнула. Зная меня, отец не настаивал. Я не позвоню, раз так решила. Теперь мне просто стыдно за свою выходку и за то, что не поговорила с любимым мужчиной. Хотя в этой ситуации мы оба виноваты одинаково.

***

Маялась целый день, не решаясь позвонить Витале и Камилле. Настя зашла ближе к вечеру, спросила про моё самочувствие и отправила на прогулку.

— Нечего сиднем сидеть, ребёнку нужен воздух, а тебе небольшие физические нагрузки.

Я согласилась с её доводами и вышла в местный парк. Снег хрустел под ногами, мягко искрясь в свете фонарей. Невысоки голубые ели величаво стояли вдоль дорожек. Летом наверняка здесь очень красиво.

— Мама Рита! — услышала я голос Камиллы. Обернувшись, увидела бегущую в мою сторону девочку, она раскинула руки и летела, не замечая ничего. Виталя шёл следом и неотрывно смотрел мне в глаза.

Я тоже раскинула руки и закружила малышку. Как я, оказывается, соскучилась, хоть и прошли только сутки!

— Малышка, не забывай, Рите нельзя поднимать ничего тяжелого, — Виталя приблизился к нам. Камилла, задрав голову, смотрела на нас и улыбалась.

— Рита, я пойду к тёте Насте, она меня ждёт, — подпрыгивая на месте, сказала девочка. — Я очень переживала и жду тебя домой, — показав мне, чтобы я наклонилась, Камилла поцеловала меня в щёку. — Не уходи от нас, — шёпотом попросила она, сказав мне это на ушко.

— Я подумаю, — так же шёпотом ответила я, возвращая поцелуй.

— А меня поцеловать нет желания? — когда Камилла удалилась на приличное расстояние, подойдя ко мне вплотную, спросил любимый.

Я опустила взгляд, мне очень тяжело было смотреть на мужчину. Я не знала, как себя вести, что говорить. Виталя всё решил за нас. Он приподнял моё лицо за подбородок и, смотря мне в глаза, сказал:

— Я люблю тебя! И не