– Куда прорываться? – вздохнул Семен, на которого алкоголь, казалось, не действовал вовсе. – Ну почему все так получается?

Первой ушла спать Вера. Ничего не говоря, встала из-за стола и скрылась в соседней комнате, плотно затворив дверь. Фролов поглядел ей вслед, но залил в себя еще граммов триста, прежде чем присоединиться к девушке. Перед тем, как уйти, прихватил из рюкзака поллитровку «Перцовки».

– Спокойной ночи.

Артем налил Перекатникову полный стакан:

– Пей.

– А ты?

– Пей, тебе говорят!

Валентин поперхнулся, но водку проглотил. Загасил пожар в горле лимонадом и вопросительно посмотрел на Казначея:

– Боишься, что я убегу?

– А кто тебя знает? Держи еще. Тебе – приятно, нам – спокойно. Пей!

Перекатников вырубился неожиданно. Плечи поникли, и он врезался головой в стол, но боли не ощутил, повертелся и задремал, тревожно сопя.

Казначей не уснул до утра, сидел и думал; время прошло незаметно. Из соседней комнаты Доносились возня и Веркины стоны. Он первый раз слышал голос сестры в такой ситуации – когда жили в ее квартире, она как-то сдерживалась, – и это казалось символичным. Какие между ними могут быть условности после всего что произошло?

Ограбить убитых предложил, конечно, Казначей. Фролов, придурок деревенский, был готов бежать из квартиры в чем мать родила, бросив даже свои вещи. Артем с трудом его удержал: сделанного не воротишь, уж коли так вышло, надо пользоваться ситуацией. Улов оказался богатым – около двух тысяч долларов и кое-что из золотишка. Перекатников, которого Семен в горячке чуть не пристрелил, пришелся кстати: лучшего убежища, чем это, они бы найти не смогли. Машину бросили недалеко от вокзала; рано или поздно ее найдут, но что это даст сыщикам? Следовало избавиться от оружия, но Семен заупрямился. После короткого спора пистолет с гранатой вручили Вере, и она молча спрятала арсенал в сумочке. На электричке доехали спокойно, ни милицейских патрулей, ни подозрительных пассажиров не повстречалось. Со стороны, Артем отдавал себе в этом отчет, их компания смотрелась колоритно, но опять-таки, что с того? Опера никак не смогут опросить всех пассажиров всех поездов, отошедших с вокзала в период между убийством и окончанием движения, и вычислить станцию, на которой они сошли.

За ближайшие несколько дней Артем был спокоен. Никто их не тронет, можно привести нервы в порядок и подумать о будущем.

Ситуация, что и говорить, хреновая. Но ведь считается, что безвыходных не бывает?

Бежать из города глупо. Личности их известны, в конце концов найдут, где бы ни прятался, или крыша съедет от вечного страха. Деньги есть, и раздобыть поддельные документы, наверное, можнo но связями в этой области Артем не обладал, а искать новые контакты – самоубийство. Остается готовиться к встрече с милицией. Они, конечно, свяжут нападение на магазин с убийством бандитов, но чем станут доказывать? В себе Казначей —был уверен, но смогут ли остальные выдержать на допросах? Опера сумеют запудрить мозги и добиться нужных слов даже от опытного человека; что ж говорить об этой троице? Разве что Верка проявит характер, да и беседуют с бабами легче… Верка! А ведь из-за нее в сущности все так получилось. Семен, конечно, поступил по-мужски, но каков результат? Ничего бы с ней не случилось, могла б терпеть и получать удовольствие, а там, глядишь, и с бандитами удалось бы договориться.

Вывод был сделан быстро: он страдает от неприятностей, в которых повинны другие: та сладкая парочка, которая ломает койку в соседней комнате, и это чмо, что дрыхнет за столом, пустив пьяные сопли. В одиночку, с деньгами, он сумеет выпутаться. А они его заложат при первом серьезном шухере…

…На следующий день все опять пили, а после обеда спустились к речке искупаться. Предварительно Казначей обследовал берег и убедился, что другие жители поселка находятся достаточно далеко, чтобы рассмотреть их лица.

– Нас могли показать по телевизору. Но с такого расстояния никто ничего не разберет, сойдем за обычных дачников. Да и отучились люди помогать родной милиции.

Вера сбросила верхнюю часть бикини, чем щокировала Семена:

– Ты что, зачем?

– По-твоему, у меня некрасивая грудь?

– Да не в этом дело, как ты не понимаешь! Они же… видят.

– Кто? – Вера посмотрела на других мужчин. – Не смеши. Артем за мной в детстве горшки убирал, а этот – пусть облизывается.

Тем не менее девушка оделась, а Семен остался в недоумении: не понимает или решила его позлить?

Очередная порция водки прочистила мозги, и Фролов вспомнил былые подозрения. Кажется, ей нравилось в объятиях Вована, да и к Олегу задом она повернулась очень покорно, чуть ли не радостно. Разве что обилие зрителей немного смущало – хотя нет, как раз это, как теперь выяснилось, ей нравится.

Какого черта он ввязался в эту историю, повесил на себя расстрельную статью? Ну и семейка! Не повстречай он их – и ничего бы не случилось. Ведь он, когда ехал в город, планировал судьбу совсем иначе. Под криминал в ней места не отводилось, разве что ствол продать, – так, по нынешним временам, это небольшой проступок. А что получилось?

И чем это кончится?

* * *

Шурик Сазонов сидел в своем кабинете и обзванивал владельцев желтых машин. Встречаться со всеми, задавать одинаковые вопросы и тратить ,бумагу на ДУРЗДб объяснения с шаблонными кетами, как требовал Волгин, он не собирался. Хватит тех, кто согласится приехать в РУВД или проживает поблизости, с остальными без ущерба для дела можно ограничиться телефонной беседой.

– Здрасте, уголовный розыск беспокоит. Да ничего не случилось, просто работа такая! «Фиатик» желтенький, госномер У 220 КТ – ваша машинка? Сами пользуетесь или продали кому?

В гараже стоит? Точно стоит, не угнали? Все, спасибо…

Дело двигалось споро – Шурик отработал почти половину списка, при этом получил письменные показания всего с троих автовладельцев. Совершенно искренне он не понимал, к чему вся эта суматоха. Преступники известны, какая разница, задержат их днем раньше или позже? Тем более что в очередной раз ему доверили самую бесперспективную и скучную работу, а те направления, где интересно и где возможен результат, как обычно, подмяли под себя Волгин с Родионовым. Типа, они самые опытные. Может, оно и так, но у него, Александра Сазонова, глаза и уши тоже на месте. Волгин вчера слинял с работы и так нажрался, что утром на развод не пришел; как ни защищал его Родионов, а Катышев догадался и высказался достаточно ясно. Что касается самого Родионова, то он, конечно, старый кадр и повидал всякое, но офицером так и не стал, а это тоже кое о чем говорит. Не просыхает с утра до вечера, хотя он пытается маскироваться, а руководство закрывает глаза на его выкрутасы.

– Алло, уголовный розыск вас приветствует Параллельно с телефонными звонками и раз, мышлениями о карьере Шурик слушал кассеты.Сначала он ловил каждое слово, по нескольку раз прокручивал непонятные места, но занятие быстро наскучило. Как правило, качество записи было низким, с большим количеством посторонних шумов. Тягомотные разговоры, в которых мелькали незнакомые Шурику названия, клички и цифры. Что здесь может оказаться полезного? Отправить все барахло в РУБОП, и пусть там разбираются, уж если бандиты – их тема. Две кассеты оказались полюбопытнее – Вован зафиксировал подробности свиданий с дамами; их Сазонов прослушал целиком, хихикая над смачными местами. А потом опять пошли пленки с фрагментами деловых переговоров, каких-то непонятных «пробивок» и телефонных перехватов. Даже не установишь, о ком идет речь!