Свёрл на миг замешкался с ответом, прикидывая, действительно ли их сканеры настолько хороши.

– Да, я ими управляю, но насчет «полностью» можно и поспорить. На станции еще есть мертвые зоны, еще есть независимые разумы, еще полным-полно дикой нано- и микротехники.

Свёрл готов был спорить о чем угодно, лишь бы отсрочить неизбежную атаку государственного флота.

– Не играй словами, – сказал Гаррота, видимо, разгадав его намерения.

Кстати, откуда он знал это имя? И тут же Свёрл вспомнил, откуда. «Гаррота Микелетто» – так назывался ударный корабль, отправленный на перехват в системе Масады. Он же тогда и ушел в самоволку, поскольку на борту каким-то образом умудрился укрыться Пенни Роял. Его остатки сплавились со старушкой «Розой» Блайта, создав звездолет под названием «Черная роза». Возможно, именно на это и стоило сделать упор…

– Полагаю, теперь ты обрел новое тело? – спросил Свёрл.

– А ты проницателен, – ответил Гаррота. – Новое тело и новое задание, от которого меня не отвлечь никакими разговорами. Мы не можем позволить прадору, пускай даже бывшему прадору, контролировать настолько серьезный объект, как Цех Сто один. Таким образом, у тебя есть двенадцать часов – время, которое ты, несомненно, уже вычислил, – чтобы покинуть станцию.

– Это немного нечестно, – заметил Свёрл. – Данная станция наверняка попадает под те же нормы вознаграждения за спасенное имущество, что и «Изгнанное дитя», теперь именуемое «Копьем». Я требую ее себе – по этим законам.

– В идеальной Вселенной, – сказал Гаррота, – все законы будут равно применятся ко всем и никогда не будут нарушаться. Но мы живем не в идеальной Вселенной, мы живем там, где по потенциальным угрозам надо наносить упреждающий удар, пока они не привели к катастрофам.

– В идеальной Вселенной, – возразил Свёрл, – Пенни Роял не избежал бы смертного приговора, пожертвовав частью своего разума, предположительно виновной в преступлениях. Что скажешь на это с учетом твоей близости к Черному ИИ?

– Мы можем болтать так сколько тебе угодно, – отрезал Гаррота. – Двенадцатичасового срока это не изменит.

– У меня больше нет корабля, – ответил Свёрл, – так на чем же мне покидать станцию?

– «Копье» всё еще там.

– Судно не мое. И Торвальд Спир уходит на нем совсем скоро.

– Мы обсудили и это, и другие доступные возможности. Мы понимаем, что в душе ты по-прежнему взрослый прадор и потому стремишься к безопасному уединению в собственном, желательно большом, корабле. И хотя мы не можем согласиться с тем, чтобы ты управлял Цехом Сто один, мы готовы позволить тебе покинуть станцию на борту государственного дредноута – из тех, что остались в отсеке конечной сборки.

– Они серьезно повреждены, – заметил Свёрл.

– По крайней мере у одного из них есть рабочий термоядерный двигатель. Этого достаточно, чтобы уйти. Прочие материалы и компоненты мы обеспечим, как только снова обретем контроль над станцией и запустим ее.

Заманчивое, однако, ему сделали предложение: никакой борьбы, плюс собственный дредноут, достаточно большой, чтобы переделать его под свои нужды. Но вопросы оставались. А что если флот ударит по нему, едва он покинет станцию? Можно ли им доверять? Свёрл – не гражданин Государства и по-прежнему представляет собой потенциальную угрозу, особенно из-за общеизвестной связи с Пенни Роялом. Кроме того, вполне возможно и то, что они заключили какую-нибудь – касающуюся его – сделку с королем прадоров. И, естественно, оставался еще Пенни Роял.

Черный ИИ открыл ему возможность создания силовой защиты. А кроме того, он поместил частицу себя в ядро каждого станционного ИИ. И Свёрл боялся, что нарушит некий молчаливый договор, если покинет это место. Он был уверен, что, несмотря на завершение его собственной истории, еще не сыграл свою роль в планах Черного ИИ.

– Я тщательнейшим образом обдумаю ваше предложение, – отозвался Свёрл. – Мне потребуется некоторое время, чтобы перебраться на один из дредноутов вместе с семьей.

– Пожалуйста, будь благоразумен, Свёрл, – ответил Гаррота. – Пусть ты выгадаешь хоть сто часов и вернешь станцию к первоначальному состоянию, против нас у тебя нет шансов. Даже если применишь технологии, которыми, как нам известно, ты обладаешь, ты все равно проиграешь.

«Очень интересно», – подумал Свёрл.

– Полагаю, твое новое тело – не ударный корабль, а один из дредноутов? – спросил Свёрл.

Он снова проверил, как движется производство генераторов силового поля. Свёрл решил перенести сеть поближе к корпусу судна, чтобы спрятать ее среди многочисленных пристроек. Ясно, что Гаррота не засек и не идентифицировал генераторы, ведь их выпуск ничем не отличался от производства любой другой станционной аппаратуры. Они будут все равно что невидимы – пока сеть не заработает.

– Любопытный вопрос, – сказал Гаррота, – ответ на который – «да», мое новое тело – вполне современный дредноут.

«Что ж, – подумал Свёрл, – это объясняет твою самоуверенность».

– Видимо, опасные знания дают силу, – добавил ИИ.

«Тебе что-то известно о Пенни Рояле», – решил Свёрл.

А Гаррота продолжил:

– И, будучи в центре подобной силы, я точно знаю, как быстро могу превратить Цех Сто один в облако пара.

– Вместе с примерно двумя тысячами гражданами Государства на борту, – в порыве вдохновения вставил Свёрл.

Последовала долгая пауза, во время которой Гаррота, несомненно, проверял кое-какие факты. И когда ИИ дредноута заговорил снова, он был явно несколько раздражен:

– Люди – «моллюски».

Свёрл выслал изображения из госпиталя и неуклонно заполнявшихся казарм и застыл в ожидании.

– Люди – «моллюски» – граждане, покинувшие Государство, – заявил Гаррота.

– И всё же гражданами они остаются, правда? – ответил Свёрл. – Прости уж мое невежество, если нет. Бесспорно, если их уже не считают гражданами, то их массовое убийство – это такая мелочь…

Связь красноречиво разорвалась.

Я настроил форс так, чтобы вырубиться на несколько часов, в надежде, что после сна увижу ситуацию под другим углом, но был разочарован. Пробудился я столь же вялым, как и раньше, и растянулся на кровати, уставившись в потолок, пытаясь понять, почему чувствую то же самое, что и перед отлетом с Масады.

После долгих размышлений я сделал вывод, что происходило это из-за отсутствия ясных целей. Возможно, пришла пора сдаться и вернуться в Государство. Там я смогу жить, как все. Смогу снова заняться исследованиями или военной карьерой. Достигнув того смутного, к чему стремился, разве я так или иначе не должен был бы сделать нечто подобное?

Но ответ, появившийся из самых глубин моего естества, был отрицательным. Отсутствие конкретики замедляло меня заставляло колебаться, но пока я не пришел к какой-то развязке с Пенни Роялом, я не имел права переключать внимание на что-либо иное. Черный ИИ определял всё. Я решил, что настало время изменить намерения. В обширной библиотеке форса я отыскал набор программ, использовать которые меня никогда раньше не тянуло. Просмотрев их, я осознал, как далеко продвинулись в последнее время технологии: то, что Коул в госпитале делал при помощи громоздкого, сложного даже на вид оборудования, я мог совершить, валяясь в постели. Я мог отредактировать собственное сознание.