— Не только им погано, — к удивлению жены, объявил Росс. — Признаться, жутко трудно сосредоточиться на работе, когда так башка трещит.

— Ты ничего не говорил, — озабоченно проговорила женщина.

Он пожал плечами — так, что сразу стало ясно, как ему неприятно признаваться в собственной слабости.

— А чего скулить? От жалоб только ещё тоскливее.

— Сказать, что у тебя голова болит, — это ещё не скулить, — рассудительно заметила Риордан. — Между прочим, у меня тоже голова весь день ноет. Даже не столько голова, сколько шея.

Мердок посмотрел на жену и нахмурился.

— Гордон говорит: аллергия, но, может, дело не только в этом. Думаешь, мы заболеваем? Не только мы с тобой, а вся группа?

— О боже. Надеюсь, это не так! — воскликнула американка. — Страшно представить, с какими инопланетными микробами нам приходится бороться…

Перед её мысленным взором развернулась ужасная картина: джекки — носители какого-то опаснейшего вируса… Росс и Эвелин заразились и заразили остальных. А может быть, это мува всех заразили через пищу?

Риордан решительно покачала головой и поморщилась из-за боли в висках.

— Нет, — сказала она. — Даже думать об этом не желаю, пока что-то не прояснится.

— Если так, — с кривой усмешкой проговорил Мердок, — давай-ка займёмся тем, чем, как я думаю, сейчас занимаются и Эш, и русские дамы: есть предложение порыться в ранцах и поискать чего-нибудь обезболивающего.

Через неделю они чувствовали себя примерно так же плохо.

Росс перестал принимать что-либо, кроме противоаллергических препаратов, так как уже истратил половину своего запаса обезболивающих лекарств. Он помалкивал, но мрачно думал о том, что если им станет хуже, то анальгетики ещё понадобятся.

А лучше им уж точно не стало. Через пару дней Гордон велел всем описать свои симптомы, дабы он мог составить подробный отчёт — наподобие того, какой в своё время составили участники русской экспедиции, которые проболели около месяца.

— Мне казалось, наши медицинские умники решили, что это — аллергия, — сказала Эвелин мужу как-то раз, когда они шли на работу. — Разве нам не так сказали во время первого инструктажа?

— Честно говоря, не припомню, кто и что там говорил, — с усмешкой отозвался Мердок.

Дождь шёл сильно, и большинство нурайлов пережидали его под навесами. Супруги развернули свои дождевики, нацепили их и смело вышли под дождь.

— О-о-о-о! — блаженно выговорила женщина. — Может быть, это всего лишь иллюзия, но мне кажется, что воздух стал чище.

— Стало быть, ты думаешь, что плохо нам из-за аллергии? — спросил её Росс.

Риордан пожала плечами и посмотрела на него с кривой улыбкой. Взгляд у неё был немного напряжённым, под глазами темнели круги — следствие недосыпания, но тяжелобольной она не выглядела.

«Хорошо бы она действительно не была тяжело больна», — подумал Мердок.

Для себя он твёрдо решил: если жена серьёзно заболеет, они обязательно вернутся в настоящее время, к стерильному воздуху звездолёта — и гори огнём любое задание.

— Не знаю, — ответила Эвелин. — Откуда мне знать? Я просто представляю себе, что воздух кишмя кишит всякой пакостью, которая совсем не нравится нашей иммунной системе. А когда дождь идёт вот так, как сегодня, я внушаю себе, что воздух очищается, и надеюсь на то, что эта дурацкая головная боль пройдёт.

Росс ничего не сказал. Он уже начал гадать, а не придётся ли ему жить с этой болью всю жизнь. Ведь даже после приёма лекарств голова продолжала ныть хотя и не раскалывалась.

— Мы уже напичканы всеми антигистаминами, какие только производятся на Земле, — напомнил Мердок. — А научная группа сразу после приземления произвела кучу проб на аллергены, помнишь?

Женщина сдвинула тонкие брови.

— Теперь все труднее помнить о чем-либо, кроме того, как собирается охлаждающий контур, — с негромким смехом отозвалась она. — А ты полагаешь, что мы подхватили какой-то вирус?

— Понятия не имею, — ответил Росс. — Но дело явно не в том, что мы общаемся с джекками, мува или ещё кем-то из нурайлов, потому что Михаил и Виктор, похоже, тоже нездоровы.

Эвелин вздохнула.

— Я совсем забыла об этом. Не могу сказать, что Эш так уж подробно рассказал о своей встрече с русскими.

Её муж пожал плечами.

— А какие могли быть подробности? Чувствуют они себя примерно так же, как мы, хотя рядом с ними никто не появлялся — кроме летунов, которые, похоже, преследуют их, как только увидят.

Супруги уже были недалеко от большого здания, в котором размещался транспортный центр, и потому перешли на йилайлский. Росс почувствовал, что Риордан делает это с такой же неохотой, как и он сам. Вообще думать на любом языке трудновато, если голова трещит, а уж тем более — на чужом языке.

Эвелин просвистела фразу, означавшую: «Хотелось бы на обед съесть чего-нибудь горячего».

— Неплохая мысль, — ответил Росс, и оба умолкли.

Впереди них вышагивало несколько жутковатых лилово-зелёных созданий.

«Это что-то среднее между акулами и плюшевыми мишками», — подумал Росс.

Странные существа исчезли в том направлении, где располагался цех сборки корпусов. Наверное, они отличались недюжинной силой и могли сами поднимать тяжеленные стальные пластины, а представителям других видов для этого требовались подъёмные краны.

Эти создания вели себя тихо, трудились старательно, никому не создавали трудностей и все же находились среди нурайлов.

Мужчина ощутил прилив раздражения. О своей растущей убеждённости он пока ничего не сказал даже Эвелин, но у него появилось сильное подозрение, что вся эта болтовня о расслоении — всего лишь выдумка, миф, придуманный ради того, чтобы заставлять всех остальных, кроме самих йилайлов, трудиться бесплатно — или почти бесплатно.

От мысли о том, что он — жертва этой грандиозной афёры и, будучи болен, вынужден работать, Мердоку стало совсем паршиво.

И конечно, джекки его настроения не улучшили. Когда супруги заняли свои рабочие места, им показалось, что чужаков этого вида стало ещё больше, чем обычно. Росс втянул ноздрями маслянистый запах цеха, обвёл взглядом изношенные детали, которые следовало перебрать. Когда мчавшийся по проходу джекк зацепил его боком, толчок болью отозвался в раскалывавшейся голове.

Раздражение подталкивало к действию. Мердок посмотрел на жену, которая расправила плечи и отправилась туда, где были свалены детали, чтобы набрать нужные. Там она сложила отобранные детали на расстеленный дождевик, завязала его в узел, подняла и, прижав к себе обеими руками, отнесла к сборочным стендам.

Росс улыбнулся.

Он решил, что пора действовать, чтобы показать наглым инопланетникам, каково это, когда тебя обкрадывают.