Белью почесал ухо, как нередко делал, размышляя:

— Пока что оставим. Не хочу прослыть распространителем паники и чтобы за моей спиной смеялись все власти и вся полиция в стране. Всегда ведь существует, даже если и не верю в это, какая-то гипотетическая возможность, что все лопнет как мыльный пузырь.

— Полагаешься на Уэйда в этом смысле? Ясно как божий день, что он ищет сенсацию.

— Да, это так. Но именно поэтому будет молчать. Ведь это его устраивает. Мы тоже промолчим — по той же причине.

Вивьен попросила подтверждения тому, что уже знала:

— Выходит, отныне я должна водить его за собой?

Капитан развел руками, как бы мирясь с неизбежным.

— Я дал ему слово. И обычно держу его.

Капитан сменил разговор, поставив точку в этом вопросе:

— Сейчас позвоню в управление Шестьдесят седьмого округа, чтобы прислали тебе файл с досье Зигги. Если сочтешь нужным, можешь осмотреть его квартиру. Что касается этого типа, найденного в стене, который внезапно стал главным действующим лицом, есть какие-нибудь соображения?

— Да, у меня есть одна зацепка. Не бог весть что, но может послужить исходной точкой.

— Очень хорошо. За работу. И что бы ни понадобилось, только дай знать. Предоставлю все необходимое без особых объяснений начальству — пока что.

Вивьен не сомневалась в этом. Она знала, что капитан Алан Белью гордился старой дружбой с начальником Департамента нью-йоркской полиции, которая, в отличие от дружбы с ним Элизабет Брокенс, жены Чарльза Брокенса и так далее, и так далее, не была показной.

— Хорошо, я пошла.

Она уже выходила из комнаты, когда Белью остановил ее:

— Вивьен, и еще.

Он посмотрел ей в глаза и мрачно улыбнулся:

— Что касается Рассела Уэйда, на всякий случай запомни одну деталь. Я дал ему мое честное слово.

Он помолчал, прежде чем подчеркнуть главную мысль:

— А ты — нет.

Вивьен вышла в коридор с такой же невеселой улыбкой на лице. И увидела Рассела Уэйда — он стоял, заложив руки в карманы, в том же зале, где незадолго до этого ожидал ее.

— Вот и я.

— Слушаю вас, детектив.

— Раз уж нам придется какое-то время проводить вместе, можешь звать меня Вивьен.

— Хорошо, Вивьен. Что сейчас будем делать?

— Дай номер твоего мобильника.

Рассел достал из кармана свой телефон. Вивьен удивилась, что это не айфон. В Нью-Йорке он имелся у всех важных персон. Может, Уэйд не относился к их числу, а может, бросил его как фишку на игровой стол.

Вивьен взяла аппарат и набрала на нем свой номер телефона. Когда услышала, что звонит ее мобильник, оставленный на письменном столе этажом ниже, выключила и вернула владельцу.

— Держи. Здесь в памяти мой номер. На улице слева от входа стоит серебристая «вольво». Это моя машина. Иди туда и жди меня.

А следующую фразу она произнесла с сарказмом:

— У меня дела, и я не знаю, сколько они потребуют времени. Мне жаль, но придется набраться терпения.

Рассел посмотрел на нее. В его глазах Вивьен опять увидела ту же печаль, которую заметила несколько дней назад.

— Я ждал больше десяти лет. Могу подождать еще немного.

Он повернулся и ушел. Растерявшись, Вивьен некоторое время смотрела, как он спускается и выходит из здания. Потом тоже прошла по лестнице и вернулась к своему письменному столу.

К волнению из-за важности полученного задания, которое случай дал ей в руки, примешивалась тревога, вызванная письмом. Безумные слова, унесенные ветром, подобно ядовитым семенам, нашли бог знает где подходящую почву, чтобы пустить ростки.

Вивьен подумала, какие же страдания пришлось пережить этому человеку, оставившему послание, и какое зло могло опустошить другого человека, получившего его, если он решил принять наследство и осуществить эту безумную посмертную месть.

Границы безумия расширились…

Наверное, в таком случае правильнее было бы сказать, что они совсем стерлись.

Она села за стол, вошла в базу данных полиции, набрала в строке поиска слова «единственный флаг» и подождала ответа. На экране почти сразу появилась фотография обнаженного плеча с точно такой же татуировкой, как на трупе, — отличительный знак группы байкеров с Кони-Айленда, которые называли себя «Череполомы».

К досье прилагались фотографии нескольких членов банды, имевших неприятности с законом. Рядом с именем каждого перечислялись малые или большие «заслуги» данного джентльмена.

Снимки выглядели довольно старыми, и Вивьен подумала, что на одном из них может оказаться и тот, кто столько лет покоился в фундаменте здания на Двадцать третьей улице. Это было бы верхом иронии, но не особенно удивило бы. Как только что подчеркнул капитан, вся их работа зависит от случайности.

Снимки одного и того же парня с черным котом в руках, найденные в столь далеких друг от друга месmax и сделанные в столь разное время, служили тому бесспорным доказательством.

Пока записывала адрес байкерской штаб-квартиры, пришло досье из управления Шестьдесят седьмого округа в Бруклине о смерти Зигги Стардаста. Белью не терял времени. Теперь в компьютере у Вивьен имелся весь материал: полный отчет судебного врача, отчет детектива, который вел расследование, и снимки, сделанные на месте преступления. Она увеличила их до предела. На кнопке принтера отчетливо виднелся красный след, словно кто-то нажал на нее окровавленным пальцем. Еще одна деталь в пользу сообщения Рассела Уэйда.

На других снимках Вивьен увидела лежащий на полу залитый кровью труп худосочного человека. Она долго смотрела на него и не находила в себе даже намека на жалость, а думала только о том, что этот ублюдок получил по заслугам. За то, что сотворил с ее племянницей и бог знает со сколькими еще детьми.

Сделав такой обобщенный вывод, она еще раз пришла к заключению, что личная заинтересованность меняет точку зрения.

С помощью пульта дистанционного управления Вивьен издали открыла дверцы своей машины. Рассел Уэйд расположился на пассажирском месте и стал пристегивать ремень безопасности. Вивьен села за руль и оказалась рядом с ним. Посмотрев на него, невольно отметила, что он весьма даже недурен собой, тут же назвала себя идиоткой, и это лишь усилило ее досаду.

Рассел вопросительно посмотрел на нее:

— Куда поедем?