Я почти плачу, когда Белен раздраженно кричит Умберто, чтобы он помог мне. Тот кивает впереди. Косме и Хакиан в привычном молчании наблюдают, как юноши меняются местами.

Умберто гораздо терпеливее Белена. Он показывает мне, как надо ставить ноги, объясняет, как напрягать бедра и икры, чтобы поддерживать каждый шаг. Он старается не касаться меня, хотя я бы этого хотела.

Это похоже на урок танцев — в чем я никогда не преуспевала — все основано на точности и скрытой энергии. К концу дня мои мышцы гудят, и я практически ничего не чувствую. Но я наступила на гораздо меньше веток, чем раньше, и этот успех радует меня не меньше, чем время, проведенное с Умберто.

Этим вечером мы разводим небольшой огонь без дыма, чтобы разогреть суп, и тушим его, как только садится солнце. Мои компаньоны еще более молчаливы, чем обычно. Любой звук, любая тень приводят их в состояние боевой готовности. Они устанавливают ночное дежурство. Я предлагаю заступить на пост, но Косме говорит, что мне надо выспаться.

— Ты и без этого нас достаточно замедляешь, — говорит она.

Конечно, она права. Мне нужен особый уход, но я надеюсь, что смогу доказать свою небесполезность, если только нам удастся проследить за армией Инвьернов.

Следующим утром мы собираем лагерь быстро и молча. Умберто ведет нас с обычной безошибочной уверенностью, хотя я не вижу и признаков тропинки. Мы идем по оврагу, устланному гравием, по краям его синеет чахлый можжевельник и сухая гречиха. Солнце стоит высоко и печет нещадно. Я заматываю шаль вокруг головы, когда Божественный камень вдруг становится ледяным. Я вздыхаю в морозном шоке. Такой холодный. Такой пронизывающий.

— Белен! — зову я, и мой голос похож на писк грызуна. Его высокая фигура ближе всех ко мне, все прочие слишком далеко, чтобы услышать.

Он поворачивается и смотрит вниз, но его взгляд смягчается, когда он видит меня.

— Что такое?

Мои пальцы, уже онемевшие от холода, прижаты к животу.

— Божественный камень! Что-то не так. — Я почти плачу. Камень превращал мою кровь в лед только дважды — чтобы оповестить об атаке Заблудших и предупредить о песчаной буре. — Так случается, только когда опасность очень близко.

Белен не мешкает. Он несется вперед и хватает Хакиана и Косме за одежды. Умберто оборачивается на шум. Белен машет ему, чтобы тот возвращался к нам. Они осматривают местность даже на бегу, когда торопятся ко мне.

— Что, Элиза? Что случилось? — спрашивает Умберто, хватая меня за плечо.

— Я не знаю, но камень… нам надо спрятаться.

Хакиан уже карабкается наверх, к густым зарослям можжевельника.

— Сюда! — указывает он. — Идите через ежевику, я замаскирую следы.

Косме и Белен взлетают по склону. Умберто и я следуем гораздо медленнее. Склон скользкий и крутой, и я хватаюсь за торчащие корни, чтобы подтянуться. В можжевеловую рощицу трудно пролезть, деревца растут очень близко друг к другу, и ступить почти некуда. Умберто отгибает ветки, чтобы я могла пролезть внутрь, но они все равно царапают меня по спине и плечам. Я держусь за витой ствол, чтобы оставаться на уровне крутого склона. Рядом со мной остальные замерли примерно в таких же позах. Терпкий запах исходит от листьев, а может, это голубоватые ягоды наполняют прохладный воздух резким ароматом. Паутина щекочет мне щеки. Я не знаю, сколько времени нам предстоит провести здесь, в таких странных позах, поддерживая головами свод.

Через миг Хакиан присоединяется к нам, стараясь не дышать.

— Есть идеи, чего нам ждать, принцесса?

Я качаю головой в ответ и добавляю:

— Но так же было перед началом бури.

— То есть это может быть что угодно.

Я киваю, а Косме вдруг закрывает свой рот рукой, показывая вниз, в овраг, из которого мы только что выбрались. Заросли слишком густые, чтобы мы могли разглядеть что-либо, кроме темно-охристых камней, и я не уверена, на что она указывает.

Но прежде чем увидеть, я слышу их. Шорох шагов по гравию. Щелкающий звук, словно деревянные колокольчики. Или полые кости.

Внезапно мне перестает хватать воздуха. Я на земле, окутанная темнотой. В любую минуту в меня вонзятся стрелы, карета вспыхнет, и я не смогу вовремя вытащить своих нянюшек…

Чья-то рука на моем плече пугает меня. Я поднимаю лицо и вижу Умберто, его глаза очень близко. Я сглатываю. Атака Заблудших давно закончилась, я знаю, но я вглядываюсь в овраг, чтобы разглядеть людей с телами, раскрашенными в черные и белые завитки, крадущихся словно звери, с косточками вокруг лодыжек и в волосах.

Вдруг я замечаю мех. Длинный колчан со стрелами. Спутанные волосы длиной до пояса. Я не смею даже вдохнуть, пока они крадутся босые мимо нас. Отряд охотников? Или разведчики? Их кожа слишком бледная. Кое-где обожженная солнцем. Я жду сигнала, что нас заметили, но это трудно понять сквозь деревья. Они кудесники тишины, их шаги и щелканье костей слышны только с такого близкого расстояния. Если бы не Божественный камень, мы бы столкнулись с ними лицом к лицу. Я не вижу завитков краски. Но сходство с Заблудшими невероятное. Инвьерны. Наконец-то я смотрю на своего противника, хоть и с трудом различаю его сквозь листву укрытия. Они меньше, чем я представляла, бледнее, но выглядят еще более варварски. Подобно Заблудшим, они скользят с грацией животных.

Мы ждем в напряженном молчании. Мои ступни и шею свело, но я не смею пошевелиться. Божественный камень продолжает качать холод по моим венам. Рука Умберто на моем плече горячая и тяжелая, и это меня успокаивает. Их так много внизу, они идут длинным строем, по три в ряд. Что они сделают, если обнаружат нас? Сразу убьют? Я никогда не слышала о пленниках. Что, если с ними анимаг? Он может сжечь наше укрытие дотла, если захочет.

Наконец путь внизу свободен. Но мы ждем, пока осядет пыль, поднятая их шагами. Тогда Косме прикладывает палец к губам и жестом показывает нам оставаться как есть. С поразительной ловкостью она выскальзывает из укрытия. Мои ноги дрожат от напряжения, я стараюсь сохранять равновесие на склоне, и пот стекает по моим вискам, пока мы ждем сигнала продолжать поход.

Она возвращается скоро.

— Они идут на запад, — почти беззвучно шепчет она. — Похоже, они не заметили нас, но нам надо уходить, они могут заметить наши следы или наш лагерь. Путь на восток свободен. Пока что.

Мы выбираемся из-за деревьев. Умберто помогает мне спуститься по склону. Я держусь за его руку немного крепче и немного дольше, чем необходимо. Внизу мы останавливаемся, чтобы перевести дыхание.

— Элиза, теперь ты будешь идти впереди, с Умберто. Даже если это будет нас тормозить. Если эта вещь подсказывает тебе, — Косме делает широкий жест рукой, — то просто машешь нам, что надо спрятаться.

Я киваю, хотя идея возглавлять группу на пути во вражеский лагерь пугает меня. Что, если в следующий раз мы не сможем найти, где спрятаться? Что, если я не успею отреагировать? Но когда я догоняю Умберто, я улыбаюсь. Совсем немного. Потому что я небесполезна.