лучше знает, как не взорваться на своих же минах и растяжках.

— А кто будет нам взрывать банк в Йоханнесбурге?

— У нас есть другие сапёры.

— Бена надо взять с собой! Он в банке лучше сориентируется.

— Хороший парень! Он воевал вместе с нами… стрелял из твоего автомата…

— Только этот парень ещё и воевал против нас совсем недавно…

— Откуда ты знаешь?

— Я так думаю… Если не веришь, можем с ним поговорить… Но всё равно, он с нами теперь…

* * *

Лиззи попыталась помогать мне, но я отказался от её помощи. Сказал, что сам уже в норме.

Нет. Ну, точно, я ей не безразличен… Иначе чего это она так обо мне заботится? Ну не мать Тереза же она…

— Лиззи! Ты только не влюбляйся в меня! У меня уже есть… Три невесты…

Она вспыхнула, как алый мак…

— У меня тоже есть жених! И я его люблю! А ты…

— Жених? Неужели Бенджамин?

— Да!

Она отвернулась от меня…

— Прости, Лиззи! Это я не со зла. Просто ещё не пришёл в себя…

— Я не сержусь… — сердитым голосом ответила она.

— Просто у меня ужа три случая было, когда я спасал девушку, а она в меня влюблялась…

В глазах Элизабет появился чисто женский интерес.

— И все они твои невесты? Расскажи!

— Если времени хватит. А то мы уже на посадку заходим…

— А ты коротко расскажи!

— Одну из них я спас ещё в России. Она русская. Её зовут Марта. У неё белые волосы, зелёные глаза… И она очень ревнивая…

«Думаю, что говорить Лизе о том, что в происхождении Марты постарались люди разных национальностей, смысла нет. Это ещё евреи эмигранты подметили.

— Там в Союзе — мы были евреями, а прилетели в Израиль, и тут нас все называют русскими…»

— Арабскую девушку я спас в Ливии. Её били и мучили бандиты. Они били её так. что на теле не было живого места от шрамов. Я её спас и вылечил. Теперь у неё на теле нет шрамов… А ещё я постарался вылечить шрамы на её душе… И она в меня влюбилась. У неё красивыё чёрные волосы и карие глаза.

— И как к этому отнеслась твоя Марта?

— Она приняла её, как сестру. И тоже о ней заботилась. И Марта не против, чтобы Айла стала моей второй женой.

— А третья девушка?

— Она из Анголы.

— Чернокожая?

— Да. Надеюсь, что ты не расистка?

— Не знаю. Но наши негры нас не любили…

— А за что им любить белых? Сколько веков они были рабами, а белые люди хозяевами и господами?…

— Но я никогда…

— А им это всё равно. Ты белая, а значит плохая…

— Но я…

— Я знаю, что ты очень хорошая и добрая девушка… Бен это знает. И все те, кто были с вами тоже… Но скажи мне! Кубинские солдаты, с которыми я вас спас сделали тебе хоть что-то плохое?

— Нет. Они очень добры. И хотя я их почти не понимаю, но они… Они не такие, как наши негры…

— Вот именно. Люди разные… И не по цвету кожи, и не по национальности… Есть плохие белые и есть хорошие… Есть плохие негры и есть хорошие…

— Ты прав… Но что про третью девушку… Ты недорассказал…

— Она была рабыней у людоедов…

Лиззи охнула и закрыла рот ладонями…

— Я спас её. У неё на теле были раны. Её резали ножом, прижигали сигаретами и насиловали сразу несколько человек…

— Ты её вылечил?

— Да. Она теперь стала просто красавицей. Но я сделал ошибку. Я вылечил её на виду у других бывших рабынь. Те посчитали меня колдуном, а с ней перестали общаться. Марта забрала её к нам… Теперь она тоже живёт с нами…

— А ты колдун?

— Нет. Я просто могу лечить людей своей внутренней силой.

— Я видела, как ты лечил Хельгу. И мне Бен рассказал, как ты оперировал сам себя… Это колдовство какое-то…

— Поверь мне… Это было больно…

— Ясно… А ты имеешь секс со всеми своими девушками? Все три сразу или… — Лиззи снова покраснела…

— Нет. Пока мы просто живём вместе. Они все ещё молодые. Им лет по семнадцать-восемнадцать. Я думаю, что когда мы доберёмся до того места, где будем строить новый мир, то тогда и будем заниматься делами семейными. А пока: à la guerre comme à la guerre…

— На войне как на войне. Я знаю. Это по-французски… А мы правда потом полетим в Антарктиду?

— Да… Но об этом поговорим позже… Мы уже приземлились…

* * *

Увидев мою забинтованную ногу, меня тут же стали ругать за то, что я не берегу себя и не думаю о тех, кто меня любит и ждёт.

Кто? Кто?… Мои валькирии, конечно же…

А Марта, к тому же, увидев новых спасённых, тут же вычислила ту, с которой я больше всего общался в полёте… Она послала Лиззи свой убийственный взгляд, и снова набросилась на меня с упрёками…

— Опять себе новую девочку нашёл? Чего это она мне глазки строит?

— Её зовут Элизабет, или просто Лиззи. У неё уже есть жених. Вон тот парень с моим автоматом. Она хорошая девушка. Добрая и заботливая… Видишь, как она заботится о той малышке? А это не её дочь…

Лиззи, действительно, подхватила на руки малышку… Идти было далековато… И маленькие ножки могут устать…

— Прости, Саш! Я просто очень переволновалась за тебя, когда увидела, что ты ранен…

— И поэтому включила режим ревности?

— Я больше не буду…

— Будешь… И это меня очень пугает. Лучше сразу, давай договоримся, что мы друг другу верим и доверяем. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет… Я же не ревную тебя ко всем мужикам, которые на тебя пялятся, и которым ты улыбаешься.

— Но ты тоже чуть не убил того…

— Он оскорбительно высказался в ваш адрес. Это другое. Я защищал ваше доброе имя. А ты, ревнуя меня ко всем, практически обвиняешь меня в том, чего я не делал.

— Но только не говори мне, что ты не обращаешь внимания на других девушек…

— Был такой старый анекдот:

«Сидят в ресторане муж с женою. А жена мужу выговаривает?

— Вот! Ты со мною пришёл в ресторан, а пялишься на других женщин…

А муж ей спокойно отвечает:

— Дорогая! Если я на строгой диете, то это не означает, что мне вообще нельзя даже посмотреть всё меню.»

Марта насупилась.

— Это совсем не смешной анекдот.

— Зато в нём таится мудрость, которой тебе ещё не хватает.

— Я не маленькая…

— Спорить с тобой не буду. Потому что это бесполезно. А