В то же время он изловчился, поднырнул под противника, схватил его поперек тела и с силой швырнул на пол. Послышался характерный хруст и тихий стон. Первый нападавший вышел из игры, от острой боли он потерял сознание. Богданов тут же переключился на того, который выскочил из соседней комнаты.

Когда Дорохин получил приказ охранять Шилкина, его противник попытался этому помешать. Дорохин применил болевой прием и вырвался из цепких рук нападавшего. Он отшвырнул его к стене и рванул наверх. Последовать за Дорохиным нападавшему не дал Казанец. Он успел выкинуть из окна своего противника и бросился на коренастого разведчика, которого отбросил к стене Дорохин. Но противник вернулся быстрее, чем ожидал Казанец, и ему пришлось отбиваться сразу от двоих, пока на помощь не пришел Богданов.

Сверху, из комнаты где лежал Шилкин, послышался шум борьбы. Богданов и Казанец поняли: надо спешить. Потасовка продолжалась не больше десяти минут, обе группы бились отчаянно, и все же победа оказалась на стороне наших. К тому времени, как Дорохин приволок сверху поверженного соперника, в комнате уже лежали трое. Богданов и Казанец с усердием связывали им руки и ноги.

– Что это было? – Дорохин сбросил своего противника рядом с остальными.

– Это, Коля, военная разведка АМАН в действии, – завязывая последний узел, проговорил Богданов. – Думаю, они пришли за Шилкиным.

– Да на черта он им нужен? – Дорохин даже сплюнул.

– Вот очухаются, мы и узнаем, – улыбаясь, ответил Богданов. – Надеюсь, хоть кто-то из них окажется более разговорчивым, чем наш Шилкин.

– Ребята, смотрите, что я нашел, – произнес Казанец и указал на оконный проем, который высадил один из нападавших.

Богданов и Дорохин перевели взгляд на окно. Там, из-под обоев, вырванных вместе с рамой, белел знакомый прямоугольник.

– Нашлась пропажа! – радостно закричал Дорохин. – Вот молодцы аманцы, от такой заботы нас избавили.

Богданов тоже был доволен, хотя и не так бурно выражал свои эмоции. Теперь он сможет связаться с Москвой и получить четкие инструкции относительно осложнившегося задания. Богданов подошел к стене, извлек из-под обоев прямоугольник и неожиданно произнес:

– Знал бы Шилкин, что все его труды оказались напрасными.

Бойцы группы «Дон» решили, что он говорит про спрятанную инструкцию, но это было не так. Богданов заметил, что двое из четырех нападавших пришли в сознание, и решил, что пришло время слить им дезинформацию.

– Столько усилий, столько трудов, и все напрасно, – продолжил он. – Пожалуй, надо бы ему сказать, что у Марвана документов из штаба Садата нет и никогда не было. Все, чем он владеет, – это высказанное на каком-то из заседаний предложение, что подготовку к военным действиям следует ускорить. Разве подобные сведения чего-то стоят? За такое он по возвращении получит по полной. Даже жаль его.

Казанец и Дорохин быстро сообразили, что речь Богданова адресована не им, и тут же подыграли.

– Агенты нашей разведки тоже были уверены, что у Ашрафа Марвана есть доказательства посерьезнее, чем пустые слова, – с обидой в голосе проговорил Казанец. – Облажались командиры, отправили нас гоняться за призраками.

– Значит, Марвана отпускаем? – спросил Дорохин.

– Конечно, пусть моссадовцы его забирают. Пустышки нам не нужны, – ответил Богданов.

Забрав прямоугольник, он велел Казанцу охранять пленников, а сам пошел на кухню, где у мадам Дюбуа над раковиной висела аптечка. Пять минут ему понадобилось на то, чтобы получить инструкцию для связи с Москвой. В инструкции ему предписывалось явиться в аптеку на улице Пьер-Шарон. Хозяйка аптеки, мадам Легран, ждет месье Войчеха. Пароль для связи: «Нет ли в продаже пипеток? От боли в ушах мой пес не может спать».

Визит к мадам Легран пришлось отложить до утра. Богданов приказал рассредоточить пленников по разным комнатам, после чего начал допрос. Только к шести утра один из агентов АМАНа в обмен на обещание оставить ему жизнь рассказал об операции под кодовым названием «Ангел», о роли Шилкина в этом деле и о том, что руководство операцией лежало непосредственно на начальнике военной разведки. Полученные данные удовлетворили Богданова. Он закончил допрос, собрал группу на кухне и провел инструктаж:

– До полудня из дома ни ногой. Сидим тихо, чтобы никто не догадался, что в доме кто-то есть. За пленниками следить, особенно за Шилкиным, не хотелось бы лишиться его прежде, чем на его счет придет распоряжение. Дубко нужно успеть сменить до восьми утра, позже квартал просыпается, остаться незамеченными не выйдет. К тому же мне придется уйти, а следить одному за пятерыми не слишком удобно.

– Кого отправишь? – спросил Дорохин.

– Очередь моя, – напомнил Казанец. – Но если есть добровольцы – я не против.

– Езжай, Казанец, и осторожнее там, – предупредил Богданов.

Казанец уехал, спустя полчаса приехал Дубко. На инструктаж ушло не больше пятнадцати минут, после чего Богданов ушел.

К мадам Легран он решил идти пешком. Дойдя до улицы Пьер-Шарон, он отыскал аптеку. Она располагалась на первом этаже доходного дома. Богданов вошел, осмотрелся. Стеклянные витрины сверкали чистотой, на полках ровными рядами лежали всевозможные лекарственные препараты. За прилавком стояла француженка лет тридцати пяти.

– Мадам Легран? – обратился к ней Богданов.

– Да, месье, я Франсуаза Легран, хозяйка заведения. С кем имею честь?

– Месье Войчех, – представился Богданов. – Друзья посоветовали мне вашу аптеку.

– Вот как? И что же ищет месье?

– Нет ли у вас в продаже пипеток? От боли в ушах мой пес не может спать, – обыденным тоном спросил Богданов.

– Пипетки? Сейчас в наличии нет, но, если месье располагает временем и может подождать, я пошлю помощника, и он привезет столько пипеток, сколько месье закажет, – без запинки проговорила мадам Легран.

– Время у меня есть, – ответил Богданов.

– Тогда пройдите сюда, подождете в гостиной, так будет удобнее, – предложила мадам Легран и откинула крышку прилавка. Она провела Богданова в дальнюю комнату, оборудованную под гостиную. Мягкий диван, множество подушек, кофейный столик и две тумбочки резного дерева. На стенах висели картины, окон в комнате не было.

– Располагайтесь, – предложила хозяйка.

Богданов сел на диван, мадам Легран открыла дверцу угловой тумбочки, извлекла оттуда телефонный аппарат и поставила на столик перед Богдановым.

– Это все, что вам нужно, – сообщила она и вышла.

Богданов некоторое время смотрела на телефонный аппарат, размышляя, насколько надежен может быть этот канал. Затем поднял трубку. Сначала он услышал шипение, затем четкий голос, как будто говорящий сидел с ним в одной комнате, произнес:

– Месье Войчех?

– Да, – коротко ответил Богданов.

– Соединяю с полковником, – проговорил человек на другом конце провода, и уже через минуту в трубке раздался голос полковника Старцева.

– Значит, помощь все же