— Уделали, говоришь? — повторил Абрамов. — Не ждут ли нас сюрпризы именно с «уделанной» стороны?

— Судно небольшое, поэтому — вряд ли.

— Ты брал и покрупнее, я понял.

— Я этого не говорил.

— Хорошо, — инициатива в этом разговоре была у Завадского. — Теперь поговорим о том, чего ты не заметил или, точнее, не мог заметить при всем желании, — продолжил Юлий. — О том, какими сведениями располагаю я. На снимке не видно, что борта «Екатерины» по чистоте не уступают роскошной яхте или суперлайнеру, а палуба в носовой части действительно является прогулочной. Верхняя часть рубки отведена под помещение для хозяина судна, шкипер и офицеры располагаются в нижней части. Матросам достались кормовые помещения. Скорость его невелика — порядка двенадцати узлов, располагает к неторопливой морской прогулке, путешествию.

И снова Блинков окунулся в атмосферу, пропитанную недоверием. С такой детализированной уверенностью мог говорить лишь человек, побывавший на судне.

— Я говорил, что у Хакима есть яхты, но «Екатерина» не уступает им по комфортабельности, — продолжал Завадский. — По сути — это второй дом Хакима, дом со всеми удобствами, такой не всем нуворишам снился. Я думаю, что-то личное связывает его с этим судном. Во всяком случае, он не переделал его под брандер или небольшой ударный корабль. С твоей помощью надеемся узнать и это.

— В том числе, — с небольшой задержкой добавил Абрамов. И, к своему удивлению, не заметил и тени смущения на лице Джеба. А таковое обязано было появиться — несмотря на то что офицеры разведки все разжевали и положили в рот собеседнику. «Задает загадки командир отделения морского спецназа», — пронеслось в голове Абрамова. Вряд ли он окончательно решил огорошить Джеба, однако непременно захотел увидеть ускользнувшее от него изумление. — Вообще как, настроены на работу? — спросил Абрамов и огорошил: — Сегодняшней ночью.

— А ты как думаешь? — совершенно спокойно ответил Блинков.

— Думаю, сюда ехали с хорошим настроем, — отвечал чуть обескураженный капитан, — облом встретили стойко. Я спрошу по-другому: к работе все готовы?

И пересилил в себе желание уточнить еще раз: «Сегодняшней ночью». Он ничего не понимал.

— Да. И люди готовы, и снаряжение: лодка, оружие.

— Будете брать «Екатерину», — решительно произнес Абрамов. — На предмет все тех же африканских алмазов. На яхте их, конечно же, нет. Пошарите по судну, снимете драгоценности с гостей Камиля. Ювелирная точка, куда вы сдадите цацки, не в последнюю очередь будет проверена Хакимом. Через нее он выйдет на вас. Почерк — прежде всего диверсионный, а не разбойный, оружие, состав команды — все это остается. Ничего перекраивать не надо. Ваша легенда — никакой легенды. Все свое, пережитое, родное. Если бы не этот факт, мы бы с Юлием не взвалили на себя ответственность за проведение операции.

— Чтобы подготовить надлежащую легенду, уходят месяцы, — подтвердил Завадский. — Вас будут пробивать минимум по двум каналам: через фирму «Алмаз-Инвест» и, возможно, — Волкова. Алекс «засветился» перед ним, но Волков оставит Хургаева в неведении. Он получит все ответы в Москве.

Абрамов не выдержал, не устоял перед студеной безмятежностью Блинкова.

— Скажи честно, ты был готов к такому повороту или у тебя привычка ничему не удивляться?

— У меня привычка читать изречения великих полководцев. Великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы мысль об опасности не ослабляла отвагу и быстроту.

— Юлий Цезарь, — кивнул Артемов. — Я подзабыл этот афоризм. Но это не ответ на вопрос.

— Мы бы все равно отправились на реализацию. Мы планировали взять в районе Хургады любое судно, кроме «Ивана Токарева». «Токарев» — это ловушка и для нас, и для нашего человека в «Алмаз-Инвесте». Инициатива Платонова, спешность, с которой он вышел на контакт со мной, сказали мне о подставе. Сразу после встречи с ним я решил брать любое судно, торчащее на траверзе Шакира или Тавила.

«Именно поэтому Джеб не выглядел обескураженным моим предложением», — с удовлетворением отметил Абрамов. Их интересы в этом вопросе полностью совпали.

Абрамов во второй раз за этот вечер протянул Блинкову руку и крепко пожал. Они стоили друг друга.

И все же надо было закончить разговор на обнадеживающей ноте. Ее «спел» Завадский. Со знакомыми Абрамову интонациями непримиримого борца с терроризмом. «Для наглядности ему бы не помешала демонстрация посылочной бомбы, — заметил Абрамов, — копии той, что отправила на тот свет Иосифа Беннета».

— Лично меня устраивает ликвидация Хакима, — сказал Завадский. — Ликвидировать его — означает справиться с работой. После этого откровенного разговора мы не вправе рисковать твоей командой, Евгений. Может быть, ваша флотская разведка подумает о едином центре управления, — заявил он.

Блинков несколько мгновений пребывал в раздумье.

— Знаешь, «эх прокачусь!» — для меня больше не забава. Поговорим о настоящем. Я не хочу подпрягать к работе инструктора по дайвингу, его Андреем зовут. Мы часто берем у него катер. — Джеб в упор посмотрел на Абрамова. — Ты отвезешь нас на остров и отгонишь лодку в порт.

— Черт! — выругался Абрамов. — Ты думаешь, у меня больше работы нет? Поговорили, решили, и все? Мне нужно писать емкий доклад, отсылать его в штаб. Потом, у меня запланирована встреча с агентом. Я же не один, а с подстраховкой работаю. — Он переглянулся с Завадским. — Это не входит лично в мои планы.

— Твои идеи тоже не входили в наши планы, — парировал Джеб. — Придется соглашаться, капитан.

«Ближе к финалу — и хиты сменяются суперхитами», — покачал головой Абрамов. Он не хотел помогать Блинкову «хоть чем-нибудь», подумал, что своим мимолетным участием может поддержать команду. Он работал в паре с Завадским, поэтому дождался его ответа.

— Как хочешь, — сказал Юлий, — дело твое. Но я бы на твоем месте никуда не поехал.

Катер инструктора причалил к островку. Капитан Абрамов заметно нервничал. Сидя за румпелем, он часто бросал под нос отрывистые фразы: мол, не хватает путевого компаса, упора для ног, попутного ветра. Он остался в лодке и смотрел на бойцов, переносящих на берег снаряжение: акваланги, фонари, фотокамеры для подводной съемки. Будь на его месте инструктор Андрей, он бы тоже увидел настрой дайверов понырять у рифа ночью.

Абрамов потянул носом воздух. Легкий ветерок был свежий, ласковый. Его вялые порывы говорили о том, что его сила вскоре иссякнет. Он перевел взгляд на освещенную огнями отелей бухту, на силуэт спортивного катера, входившего в ее зеленоватые воды.

Первым нарушил тишину Кок. Он сплюнул сквозь зубы и со злостью сказал, обращаясь к Абрамову:

— Ну и как теперь мы называемся?.. Агентурно-боевая единица «Юник'ака»?

Николая никто не поддержал. Даже бойкий на язык Чижик хранил молчание. Хотя только сейчас они оказались одни; здесь их могли подслушать лишь медленные волны, извилистый пляж с одной стороны острова и острые скалы с другой.