Из его рассказа Волошин узнал, что осенью 1999 года Пиняев был направлен из базы в Московской области на базу 137-го Рязанского парашютно-десантного полка, в 32 километрах от Рязани, где проводилась подготовка десантников для войны в Чечне. По прошествии некоторого времени учебной стрельбы и прыжков с парашютом ему поручили охранять товарный склад, где предположительно хранилось оружие и боеприпасы. Охранная служба была скучной и утомительной, и Пиняев с другим солдатом решили посмотреть, что же находится внутри этого склада. Они открыли металлическую дверь и увидели вместо оружия огромную кучу 50-килограммовых холщовых мешков, на которых было написано «Сахар».

Пиняев и его сослуживец были озадачены: зачем их поставили охранять мешки с сахаром, но, не желая уходить ни с чем, они потыкали штыком в один из мешков и отсыпали немного хранившегося там вещества в полиэтиленовый пакет.

Через какое-то время они насыпали содержимое пакета в чай. Вкус у чая был отвратительный, и они испугались, что выпили какой-то нитрат. Отнесли полиэтиленовый пакет к своему командиру, который вызвал эксперта по взрывчатым веществам. Эксперт проверил содержимое пакета и сообщил командиру, что в нем находится гексоген.

Почти сразу же, продолжал Пиняев, из Москвы прибыла группа сотрудников ФСБ, и его вместе со вторым солдатом освободили от обычных обязанностей и стали регулярно вызывать на допрос. К изумлению Пиняева, его с товарищем бранили не за то, что они украли сахар, а за «разглашение государственной тайны». Сослуживцы посоветовали им готовиться к длительному тюремному заключению. Но в конце концов дело было закрыто, и офицеры ФСБ посоветовали Пиняеву и второму солдату забыть о складе и «особом сахаре».

Между тем рязанские специалисты говорили, что взрывчатые вещества не упаковываются и не перевозятся в 50-килограммовых мешках, потому что это слишком опасно. Чтобы взорвать небольшой дом, требуется всего около 500 г найденного типа взрывчатки. 50-килограммовые мешки со взрывчаткой типа гексогена нужны только для террористических актов. Поэтому кажется вполне логичным, что три мешка, помещенных под основные опоры здания в Рязани, поступили со склада, охраняемого Пиняевым.

Вскоре после случая с «мешками с сахаром» Пиняева переправили в Чечню, где бронетранспортер переехал ему ногу. Несчастный случай произошел в глубокой грязи, поэтому Пиняев не лишился ноги. После этого его направили в Наро-Фоминск на лечение, где он продолжил службу, выйдя из госпиталя.

* * *

История Пиняева была рассказана в выпуске «Новой газеты» за 13 марта под заголовком «Гексоген. ФСБ. Рязань». Дополнительные сведения увеличили вероятность того, что ФСБ преднамеренно хотела взорвать дом № 14/16 по улице Новоселов. Впервые в статье говорилось не только о том, что газовый анализатор обнаружил гексоген в мешках, подложенных в подвал здания (или что детонатор бомбы был настоящий), но и о том, что во время проведения рязанских «тренировочных учений» большое количество гексогена держали под охраной на складе военной базы в 32 километрах от Рязани в холщовых мешках с надписью «Сахар».

Волошин давал подробные интервью российским газетам и зарубежным корреспондентам. Тем временем группа депутатов предложила послать письмо Генеральному прокурору с просьбой ответить на вопросы относительно инцидента в Рязани, затронутые в статьях «Новой газеты»: «Проводился ли какой-нибудь анализ вещества?» и «Кто дал приказ проводить эти "тренировочные учения"?». 197 депутатов Думы проголосовали за предложение и 137 — против, а для утверждения этого предложения требовалось 226 голосов — абсолютное большинство; настроенная в пользу Кремля партия «Единство» единодушно проголосовала против.

Но сомнения, посеянные статьями «Новой газеты», получили такую широкую огласку, что руководство ФСБ согласилось принять участие в телепередаче, посвященной этому инциденту, на которой присутствовали жители дома № 14/16 по улице Новоселов. В передаче Николаева на НТВ со стороны ФСБ участвовали Зданович, Сергеев и Станислав Воронов, первый заместитель начальника следственного управления ФСБ. Также присутствовали депутат Думы Юрий Щекочихин, бывший генерал КГБ Олег Калугин и Евгений Севастьянов, бывший начальник московского управления ФСБ, а также жители дома № 14/16 по улице Новоселов, следователи, независимые эксперты, юристы, защитники прав человека и психологи.

Во время этой передачи Николаев изо всех сил избегал параллелей с терактами в Москве, Буйнакске и Волгодонске. Когда один из участников поднял эту тему, он заявил: «Мы не будем это обсуждать», — и выключил микрофон. Позже Волошину сказали, что по настоянию ФСБ, как условие ее участия в программе, все дискуссии о других терактах должны быть исключены. Николаев пригласил жителей дома, чтобы они задавали вопросы представителям ФСБ. Пожилой усатый мужчина в красной рубашке сказал:

— Это были не учения. Учения длятся всего несколько часов. Нам не разрешали вернуться в квартиры. На следующее утро нам разрешили вернуться, только чтобы переодеться, но не разрешили умываться и бриться. Больных людей оставляли в их квартирах.

Микрофон передали Здановичу, который ответил на этот вопрос:

— Это были учения. Реальной опасности не было. Позже я извинился перед жителями дома за причиненные неудобства, и Патрушев сделал то же самое. Мы можем доказать, что это планировалось заранее.

Жители дома спросили, где те люди, которые подложили мешки в подвал здания.

Зданович ответил:

— У нас работают тайные агенты, и мы не показываем их. В настоящее время начато судебное разбирательство по поводу этих учений. Если это будет необходимо в ходе расследования, они появятся. Но на данный момент мы можем разрешить, чтобы их сняли на пленку только со спины.

— В чем причина усиления внимания к данному инциденту? — спросил Николаев.

— В течение нескольких месяцев, — сказал Зданович, — не было особого интереса и публикаций. Эту тему стали опять обсуждать с самыми странными подробностями в канун президентских выборов, чтобы обвинить ФСБ в планировании взрыва, влекущего смерть людей. Такое часто используется в политической борьбе.

Седовласый мужчина спросил:

— Кто дал вам право проводить эти учения и издеваться над людьми?

— Мы проводим предупредительные учения с целью тренировки захвата самолетов, — ответил Зданович. — Такие учения проводятся с нарушением прав людей. Они проводились и будут проводиться. Насколько нарушаются права граждан, когда психически неуравновешенный человек делает анонимный звонок? Нам приходится эвакуировать здания, больницы, заводы, магазины. Это также нарушает права граждан, но защищает самое важное право, право на жизнь.

Севастьянов, принимавший участие в передаче как независимый эксперт, сказал:

— Жители здания не должны были вовлекаться в эти учения. Мы проводим предупредительные учения, но без людей в самолетах.

Затем Николаев спросил Рафаэля Гилманова, независимого эксперта по взрывам, можно ли перепутать сахар с гексогеном.